Кваздапил. История одной любви. Начало - Петр Ингвин
– Но я не твоя девушка.
– Разве сложно сыграть роль? Ничего делать не придется, всего лишь некоторое время не отрицать, что мы с тобой вроде бы вместе. Когда у тебя все наладится, я расскажу родителям правду. Они поймут. Но сейчас нам необходим этот спектакль.
Хадя долго думала, прежде чем согласиться.
– Только потому, что нет другого выхода. Но – без глупостей. Никаких сюси-пуси, обнимашек и поцелуйчиков. Одно неправильное слово или движение – и игра окончена.
– Принято.
– И еще одно. Боюсь, твоя мама меня узнает, а любой слух обо мне…
– Когда вы последний раз встречались, ты едва ходить научилась. Даже я не узнал, хотя в детстве проводил с вами почти все время.
– Она может догадаться. Ты – друг Гаруна, а теперь знакомишь с девушкой родом с Кавказа…
– У Гаруна полно земляков и друзей всех национальностей, ты можешь оказаться чьей угодно родственницей.
Хадя не сдавалась:
– Я похожа на мать, а они с тетей Зиной дружили.
– Не похожа. Ты ни на кого не похожа, ты одна такая. Если спросят напрямую, сделай паузу перед ответом, я в это время уведу разговор в сторону. Все будет нормально.
Когда мама вошла в квартиру, Хадя, одетая в мои рубашку и брюки, вышла с кухни.
– Здравствуйте. – Она кивнула, старательно разглядывая пол.
– Зинаида Викторовна, – представилась мама.
Привезенные сумки с продуктами для сынка, который, как думают все мамы, всегда голодает, опустились на коврик, взгляд обежал «мою девушку».
– Очень приятно, – по-прежнему не поднимая глаз, сказала Хадя.
Я показал на нее:
– Это Надя.
Имя, случайно вырвавшееся по созвучию, присосалось и осталось. Если придется открыться, разница невелика. Представляются же иногда Магомеды Мишами, с Сиражутдины Сергеями?
– Извини за наш внешний вид, – продолжил я. – Папа рассказал, что произошло?
Мама кивнула.
– Что же прятал такую красавицу? – ее взгляд не отрывался от смущенно замершей Хади
– Как видишь, рано или поздно все тайное становится явным. Раздевайся, проходи на кухню.
Хадя воспользовалась моментом и убежала накрывать на стол.
– Покажешь свои хоромы?
Я удивился:
– Что тут смотреть? Прихожая, совмещенный санузел, спальня…
Вот куда вело маму женское чутье – в «нашу» спальню. Других атрибутов сна кроме единственной кровати-полуторки в квартире не обнаружилось, и мамино любопытство удовлетворилось. Ни одного вопроса не прозвучало – мальчик уже большой, ситуация и обстановка доказали это окончательно. Мама вздохнула, а по пути на кухню шепнула:
– Надя нерусская?
– Это имеет значение?
– Просто спрашиваю.
Могло показаться, что она не одобряет, но нет, во фразе чувствовалось лишь недоумение. У нас в роду кого только не было, и все привыкли: главное – счастье близкого человека, поэтому не нужно лезть в его жизнь, пусть выбирает кого хочет, ему же с ним жить. У нас никогда не ломали судьбы родным, и так же я относился к жизни взрослеющей сестренки. Хочет обжигаться – пусть, лишь бы головой думала. Запреты ведут к желанию их нарушить.
За столом мама достала вино.
– Давайте, по чуть-чуть за знакомство.
– Мама, Надя не пьет, и я с ней.
– Это всего лишь вино, почти компотик.
– Мама!
– Ладно, тогда я выпью за вас. – Она подняла полный бокал, тост повторил сказанное. – За вас!
Мы кивнули, зазвенели вилки.
Мама удивленно поглядывала на сновавшую по кухне Хадю, пробовала нескончаемый поток блюд, в какой-то момент мне был незаметно показан большой палец. Стряпня и усилия Хади понравились.
Вытерев рот салфеткой, мама прищурилась. Явно что-то задумала.
– Сможете потерпеть меня один денек? Я не стесню, посплю на кухне, за свою жизнь где только не спала.
– Зинаиде Викторовне надо отдать кровать, – впервые после знакомства подала голос Хадя.
– Ни в коем случае! – Мама вскинула руки, словно собиралась останавливать коня и тушить горящую избу, и было видно – то и другое ей по силам. – Если ради меня начнете тесниться, я уеду.
– Как хочешь, мама, – примирительно сказал я. – На кухне, так на кухне.
Меня просверлил Хадин взгляд, я пожал плечами: все проблемы решаемы, придумаем что-нибудь.
На кухне мы вновь соорудили лежанку из одеял и покрывал. Встречу с соседями и хозяйкой согласовали по телефону и назначили на утро.
– Спасибо, голубки. Спокойной ночи. Идите-идите, я тут сама справлюсь. – Мама с улыбкой выпроводила нас из кухни.
Пара шагов, закрытая моей рукой дверь – и мы остались одни в комнате с единственным спальным местом. Кровать была полуторной, что значило – спать можно либо в обнимку, либо в тесном сотрудничестве при взаимных разворотах.
– Я предупреждала, – донесся до меня шепот, – если до такого дойдет, игры закончатся. Сейчас выйду и расскажу, что мы не пара, а все – обман.
– Не надо, правда никому не поможет. Позвони со своего телефона на мой.
– Зачем?!
– Просто набери.
Хадя недоуменно выполнила просьбу, я сбросил звонок и тут же громко заговорил с воображаемым собеседником:
– Да. Понял. Без меня никак? Конечно, какой разговор. Скоро буду.
Подмигнув опешившей Хаде, я вышел в прихожую:
– Мам, прости, у Фильки проблемы, нужно помочь.
– Настолько срочно? – донеслось с кухни. – На улице ночь.
– Мы же с ним друзья.
– А это не опасно?
– Мам, я уже большой. Возможно, задержусь до утра. Филька новые программы осваивает, я помогаю. Если все получится, у меня появится дополнительный заработок, при котором не надо ходить на работу, представляешь?
– Помогать нужно обязательно ночью?
– Проблемы не спрашивают, какое время суток на улице, приходится идти по первому требованию. – Я обманывал, никаких дел у меня с Филькой не было, он вообще с компьютером до сих пор на вы, но мама об этом никогда не узнает. – Х… Надя, подтверди, что такое иногда бывает, и что переживать нет смысла.
– Все нормально, Зинаида Викторовна, – нехотя подключилась Хадя. – К утру он вернется.
– Ну, раз так…
Мама громко вздохнула, сообщая мнение о сыне, сбежавшем от приехавшей в гости родительницы, а я со всех ног бросился в родную шестикроватную «общагу».
Мама, ты простишь, когда все узнаешь. Мамы всегда прощают.
Глава 3
Утром Хадя рассказала, что вопрос с соседями внизу утрясен. Все оказалось не так страшно, как убеждала хозяйка квартиры, у обитавшей под нами старушки чуть-чуть намокло в углу потолка, дальше вода не прошла. Мама уехала к хозяйке за паспортом.
Не успели мы позавтракать, как состоялось победное возвращение родительницы. Переговорив с хозяйкой, она оставила ей сумму, которой с лихвой должно хватить на ремонт и задаток, и, как я понял, мама еще по-тихому оплатила за меня вперед в качестве
