Сидни Шелдон - Если наступит завтра
– И проиграли?
Цукерман кивнул. Трейси заметила, как у него под очками блеснули слезы.
Принесли шампанское; официант откупорил бутылку и разлил по бокалам золотистый напиток.
– Удачи! – пожелала Цукерману Трейси.
– Спасибо.
Они пригубили напиток и немного посидели молча.
– Простите, что утомляю вас такими вещами, – продолжал профессор. – Мне не стоило рассказывать обворожительной даме о своих неприятностях.
– Напротив, мне очень интересно, – заверила его Трейси. – Вы уверены, что золото именно там?
– Никаких сомнений. У меня подлинник судового журнала и карта, начертанная рукой самого капитана.
Трейси задумчиво посмотрела на сидящего перед ней человека.
– Но вам необходимо сто тысяч долларов?
Он грустно усмехнулся:
– Не так много за сокровище в пятьдесят миллионов.
– C’est possible,[91] – начала Трейси.
– Что?
– Вы не задумывались о том, чтобы взять себе компаньона?
Цукерман с недоумением посмотрел на нее:
– Компаньона? Нет. Я планировал все сделать сам. Но теперь, после того как потерял все свои деньги… – Его голос опять дрогнул.
– Профессор, а что, если я дам вам эти сто тысяч долларов?
– Категорически нет, баронесса. – Он замотал головой. – Вы можете потерять деньги.
– Но вы же уверены, что золото там.
– В этом я не сомневаюсь. Но мало ли что случится. Я не могу ничего гарантировать.
– В нашей жизни вообще почти ничего нельзя гарантировать. Ваша задача trеs intеressant.[92] Как знать, если я помогу вам решить ее, все может обернуться к обоюдной выгоде.
– Нет! Я никогда не прощу себе, если из-за случайности, хотя бы и маловероятной, вы лишитесь ваших денег.
– Переживу, – успокоила его Трейси. – Зато в случае удачи получу хорошую прибыль со своих капиталовложений, n’est-ce pas?[93]
– Конечно, можно посмотреть на дело и с этой стороны. – Цукерман обдумывал ее предложение, и его явно разрывали сомнения. – Хорошо, если вы так хотите, – наконец согласился он. – Прибыль партнеры делят пополам.
– D’accord. Согласна, – улыбнулась Трейси.
– Кроме затрат, – быстро добавил он.
– Разумеется, – кивнула Трейси. – Когда начнем?
– Немедленно, – оживился профессор. – Я уже присмотрел судно. Команда из четырех человек, на корабле установлена современная драга. Вот только придется отчислять им небольшой процент от всего, что нам удастся поднять.
– Bien sыr.[94]
– Надо начинать как можно скорее. Иначе мы потеряем судно.
– Я могу получить для вас деньги через пять дней.
– Замечательно! – воскликнул Цукерман. – Я успею сделать кое-какие приготовления. Какой удачный случай свел нас! Согласны?
– Oui. Sans doute.[95]
– За наше приключение! – поднял бокал профессор.
– За удачу! Я не сомневаюсь в ней! – подхватила Трейси.
Они чокнулись. Трейси подняла глаза и похолодела. В дальнем углу она заметила Джефа Стивенса; он смотрел на нее и улыбался. Рядом с ним сидела сверкающая драгоценностями очаровательная дама.
Трейси вспомнила, как в прошлый раз встретила его, когда он сидел в машине с идиотской собакой у стены замка де Матиньи, и тоже улыбнулась. «Один – ноль в мою пользу», – радостно подумала она.
– Извините, – проговорил Цукерман. – У меня много дел. Буду держать с вами связь. – И удалился, поцеловав любезно протянутую руку Трейси.
– Вижу, твой друг покинул тебя, и не понимаю почему. В образе блондинки ты выглядишь потрясающе.
Трейси подняла глаза: рядом со столиком стоял Джеф Стивенс. Он опустился на стул, который несколько минут назад занимал Адольф Цукерман.
– Поздравляю, – продолжал Джеф. – Ты отлично прокрутила дело де Матиньи. Очень чисто.
– В твоих устах это высшая похвала.
– Ты стоишь мне уйму денег, Трейси.
– Привыкай.
Джеф поиграл бокалом.
– Что хочет от тебя профессор Цукерман?
– О, так ты знаешь его?
– Можно сказать и так.
– Хотел… выпить со мной.
– И между делом рассказал о затонувшем сокровище?
Трейси насторожилась:
– Что тебе известно об этом?
– Неужели ты клюнула? – изумился Стивенс. – Это самая древняя в мире афера.
– Только не на этот раз.
– Ты хочешь сказать, что поверила ему?
– Я не имею права обсуждать это, но у него есть некое свидетельство.
Джеф недоверчиво покачал головой:
– Трейси, он просто пытается облапошить тебя. Сколько попросил у тебя Цукерман на подъем затонувшего корабля?
– Не имеет значения.
Стивенс пожал плечами:
– Хорошо. Только потом не жалуйся, что старина Джеф не предупредил тебя.
– Наверное, хочешь сам захапать это золото.
Джеф заломил руки в шутливом отчаянии.
– Почему ты всегда относишься ко мне с таким подозрением?
– Не трудно догадаться. Я не верю тебе. Кто твоя спутница? – Она тут же пожалела, что задала этот вопрос.
– Ты имеешь в виду Сюзанну? Приятельница.
– Богатая, разумеется?
Джеф лениво улыбнулся.
– Честно говоря, по-моему, у нее есть немного денег. Не хочешь с нами завтра пообедать? В бухте стоит ее 250-футовая яхта. И повар собирается приготовить…
– Спасибо. Всю жизнь мечтала питаться с вами. Что ты ей впариваешь?
– Это личное.
– Не сомневаюсь. – Реплика прозвучала грубее, чем хотела Трейси.
Она посмотрела на Джефа поверх оправы очков. Он был чертовски привлекателен – безукоризненно правильные черты лица, красивые серые глаза с длинными ресницами и сердце змеи. Очень умной змеи.
– Ты никогда не думал о том, чтобы заняться легальным бизнесом? – спросила Трейси. – У тебя, наверное, хорошо бы пошло.
– Что? – Джеф был потрясен. – И бросить все это? Ты, видимо, шутишь?
– Ты всегда был артистом-махинатором?
– Я был антрепренером.
– И как ты им стал, этим а… а… антрепренером?
– В четырнадцать лет сбежал из дома и после этого жил при луна-парке.
– В четырнадцать? – Трейси впервые заглянула за внешность хитроумного, обаятельного жулика.
– Мне повезло – я научился там уму-разуму. А когда началась война во Вьетнаме, попал в «зеленые береты» и продолжил образование. И основное, что я усвоил: та война была самой большой аферой. По сравнению с ней наши с тобой штучки – сплошное дилетантство. – Он резко сменил тему: – Ты любишь пелоту?[96]
– Если продаешь, спасибо, не надо.
– Это такая игра – разновидность джай-алай.[97] У меня есть два билета на вечер, а Сюзанна пойти не может. Хочешь?
Трейси, сама не зная почему, ответила «да».
Они поужинали в маленьком ресторане на площади, где пили местное вино и ели confit de canard а l’ail – жаренную в собственном соку утку с жареным картофелем и чесноком. Еда оказалась изумительной.
– Фирменное блюдо, – объяснил Трейси Джеф.
Они обсуждали политику, книги, путешествия, и Трейси догадалась, что ее спутник – очень знающий человек.
– Когда с четырнадцати лет ты сам по себе, все быстро схватываешь. Сначала усваиваешь, что движет тобой, а потом начинаешь понимать, что движет другими. Афера подобна джиу-джитсу. Только в борьбе, чтобы победить, используют силу противника, а в афере – его алчность. Совершаешь первый ход, а все остальное он доделывает за тебя.
Трейси улыбнулась. «Интересно, – подумала она, – сознает ли Джеф, насколько мы схожи?» Ей нравилось его общество, но она не сомневалась: подвернись возможность, и Джеф обведет ее вокруг пальца. С этим человеком следовало держаться настороже, что она и собиралась делать.
В пелоту играли на открытой арене размером с футбольное поле высоко в холмах Биаррица. Арену окружала высокая зеленая бетонная стена, в середине располагалась игровая площадка, с каждой стороны которой было по четыре яруса каменных скамей. В сумерках поле освещалось электрическими прожекторами. Когда Джеф и Трейси пришли, арена была битком набита болельщиками и команды начинали игру.
Игроки по очереди били в бетонные стены и ловили отлетающие мячи в сесты – прикрепленные ремнями к рукам продолговатые корзины-ловушки. Игра оказалась быстрой и опасной.
Когда один из игроков промахнулся, зрители вскрикнули.
– Они что, так это все серьезно воспринимают? – спросила Трейси.
– Здесь ставят большие деньги. Баски – азартная нация.
Зрители прибывали, и мест на скамьях становилось все меньше. В конце концов Трейси притиснули к Джефу. Но если он и ощущал ее тело, то никоим образом не показывал этого. Минуты бежали, а темп и накал игры возрастали, и крики болельщиков эхом раздавались в ночи.
– Это что, так опасно, как кажется? – спросила Трейси.
– Видишь ли, баронесса, этот мяч летит со скоростью почти сто миль в час. Если угодит в голову, человек – мертвец. Но игроки редко промахиваются. – Джеф рассеянно похлопал ее по руке, не сводя глаз с поля.
Игроки знали свое дело – двигались с большим изяществом и самообладанием. Но в середине матча один из них неожиданно направил мяч в стену под неверным углом и смертоносный снаряд полетел в сторону скамей, где сидели Трейси и Джеф. Зрители, ища спасения, попадали на землю. Джеф пригнул Трейси и закрыл собой. Они слышали, как мяч, просвистев над их головами, угодил в боковое ограждение. Трейси лежала и чувствовала на себе тяжесть мускулистого тела Джефа; его лицо оказалось совсем рядом с ее лицом.
