Священная книга атлантов - Наталья Николаевна Александрова
– Ваши часы отстают! – безапелляционно заявила библиотекарша.
– И ничего не отстают! – пробубнила Мария себе под нос. – И вообще, он еще не пришел…
– Да кто он-то? – прошептала Надежда. – Ты думаешь, автор средневековой книги сюда заявится? Восстанет из могилы?
– А вот как раз и он! – торжественно провозгласила библиотекарша, повернувшись к двери.
В комнату вошел невысокий старичок в черном плаще, застегнутом под горло, и в черных остроносых ботинках. Черную шляпу он держал в руке. Старик положил шляпу на стол и снял плащ. Под плащом у него оказался черный аккуратный костюм и рубашка с черным узким галстуком. Старичок пригладил редкие волосы, повернулся к собравшимся и сказал надтреснутым голосом:
– Приветствую вас, дорогие друзья!
И собравшиеся, понукаемые библиотекаршей, принялись вежливо хлопать в ладоши.
Надежда узнала старичка, едва он только вошел. Это же он подсел к ней в трамвае и бухтел над ухом про Пресвитера Иоанна. До того заморочил голову, что она задремала. А когда проснулась – старика и след простыл. Интересно, как он узнал их адреса и прислал приглашения? Он что, всерьез думает, что они с Машкой поверят в его авторство?
Тут библиотекарша вкатила большой постер и поставила его возле стола. На постере была книга, ну да, та самая книга, и название длинное, едва на обложке поместилось.
Надежда надела очки, что делала на людях крайне редко, потому что считала, что они ей не идут. Но тут уж нужно было хорошенько рассмотреть постер. И она увидела, точнее, как раз не увидела там имени автора книги. Ну да, его и не должно быть. А кто тогда этот подозрительный старый дед? Самозванец?
Тем временем старичок кашлянул, внимательно окинул взглядом присутствующих и начал:
– Наверняка многие из вас задаются вопросом: кто я такой и на каком основании называю себя автором этой книги, если на ее обложке имени автора нет. Дело в том, что книга, о которой мы сегодня хотим поговорить, относится к необычному литературному жанру, или художественной технике, называемой французским термином мизанебим, что буквально переводится как помещение в бездну. По-русски этот принцип чаще называют шкатулочным или матрёшечным. Можно сказать, что этот принцип – сон во сне, рассказ в рассказе, картина в картине, зеркало в зеркале. Первоначально принцип мизанебим использовался в живописи и прикладном искусстве. Например, на известной картине Яна Ван Эйка «Портрет семьи Арнольфини» изображено зеркало, в котором отражается сам художник. Позднее этот принцип стали применять в литературе. По такому принципу написаны такие известные книги, как «Рукопись, найденная в Сарагосе» Яна Потоцкого, «Мельмот Скиталец» Чарльза Роберта Метьюрина и даже отчасти «Герой нашего времени» Михаила Юрьевича Лермонтова…
– Лермонтов-то при чем? – саркастически фыркнула одна из читательниц.
– А подумайте! В социально-психологическом романе Михаила Юрьевича ведь тоже трудно отделить автора и рассказчика от персонажа. – Старичок бросил внимательный взгляд на присутствующих и спросил: – Боюсь, не утомил ли я вас таким литературоведческим анализом?
– Точно, – вполголоса согласилась Надежда. – Нельзя ли попроще, подоступнее?
– Можно. – Старичок хорошо расслышал ее тихую реплику. – Проще говоря, герой нашей книги выдает себя за ее автора, то есть история рассказывается как бы от его имени, автор и герой сложным образом переплетаются, то и дело меняясь местами. В действительности, эта книга – мистификация. Хотя… Что значит «в действительности»? Действительность – это отражение в зеркале нашего сознания, а не само зеркало. Впрочем, я опять всё чересчур усложняю. – Слабая улыбка тронула его сухие губы.
Надежда пригляделась к нему и вдруг заметила, что он вовсе не так стар, как ей показалось в первый момент. То ли она ошиблась, то ли он внезапно помолодел, заговорив о своей книге, но теперь это был мужчина в расцвете лет.
– Так вот, проще говоря, книга опубликована без упоминания автора, чтобы убедить читателя, что ее автор и главный герой – одно и то же лицо. Формально, она написана от лица некоего средневекового путешественника, который отправился в глубины Азии в поисках легендарного царства Пресвитера Иоанна. Некоторые историки считают, что основой для этой легенды послужило одно из монгольских государств, во главе которого стоял христианин несторианского толка. Об этом царстве в Средние века рассказывали удивительные истории, считали, что там царят справедливость и добродетель. Некоторые путешественники утверждали, что побывали там и встречались с таинственным первосвященником. И вот наш герой – или автор – тоже отправился на поиски этого царства, надеясь найти идеал христианской жизни. Но нашел ли он это царство? А если и нашел, то что он обнаружил? Истинный рай добродетели или очередную злобную, изощренную мистификацию? Чтобы найти ответ на эти вопросы, вам придется прочесть эту книгу.
– Но где ее можно купить или взять для прочтения? – подала голос одна из слушательниц.
– Пока, к сожалению, существует всего один экземпляр этой книги, и даже он в данный момент недоступен.
– Но тогда в чем смысл сегодняшней презентации?
– Действительно, в чем ее смысл? Для чего вы пришли? Может быть, для того, чтобы послушать отрывок из книги?
Он прикрыл глаза и заговорил монотонным, гипнотическим голосом:
…Расторопные слуги приносили одно за другим удивительные и разнообразные блюда. Искусство здешних поваров изумительно. Они готовят рыбу так, что она делается по вкусу похожа на мясо, а мясо – похоже на кисло-сладкие фрукты. Некоторые блюда невозможно было определить. Я спросил одного из слуг о происхождении особенно вкусного блюда, но слуга вместо ответа поднес руку ко рту.
Куртис, который разделил с нами трапезу, увидел это и пояснил, что слуга нем, а понравившееся мне блюдо – это запечённая с орехами и вишнями птица чеабиль, обитающая на западных болотах.
Во время трапезы музыканты, скрытые от наших глаз разноцветными ширмами, услаждали наш слух необыкновенной музыкой. Инструменты, на которых играли, были не похожи ни на один известный мне инструмент – ни на арфу, ни на виолу, ни на флейту. Казалось, что за ширмой ангелы поют.
Наконец обильная трапеза закончилась.
Все мы чувствовали себя до предела усталыми и обрадовались, когда Куртис сказал, что сейчас нас отведут в покои, где можно будет отдохнуть и выспаться. Безмолвные слуги развели нас по покоям отдохновения, причем каждому отвели отдельное помещение.
Меня проводил в отведенный мне покой сам Куртис, тем показав особое ко мне уважение. Покой меня приятно удивил: он был просторен, удивительно роскошен и удобен.
Правда, когда я спросил, отчего моего верного слугу Пьеро не поместили вместе со мной, Куртис ответил, что мне будут прислуживать дворцовые слуги, мой же
