Неупокоенные - Альбина Равилевна Нурисламова
Дед и внук сели на лавочку, рассказ старика продолжился.
– Началось с того, что я однажды явился на пустырь первым, зашел в дом. Дождь сильный начался – внезапно как-то, резко. Вместо того чтобы обогнуть дом и в пристройку нашу зайти, я забежал в главную дверь, оказался в холле. Никого не было, дождь лил за разбитыми окнами, и сквозь его шорох мне послышался голос.
Почудилось, по имени меня зовут. Кажется, дед звал, и я подумал, может, он выпил и встать не может? Водился за ним такой грешок. Я стал озираться и понял, что зовет он меня из глубины здания. Говорю, дед, иду, погоди. Двинулся на зов и дошел до двери, ведущей в подвал. Она была приотворена, хотя обычно бывала закрыта. Хотя и не было замка, но дверь открывалась туго. Значит, дедушка внутри?
Я подошел ближе, прислушался, окликнул, но он не ответил. Показалось? Ничего я не услышал, зато вижу – блестит что-то возле двери. Нагнулся – монетка. Полустертая, маленькая, серебряная. Целое сокровище! Как ее никто не нашел до меня? Я спрятал монетку в карман и услыхал голоса друзей. Побежал к ним, а перед этим оглянулся. Дверь в подвал закрыта! Я не закрывал ее, но теперь никакой щели не было.
Мне пришло в голову, что кто-то открыл дверь, положил возле порога подарок для меня и скрылся. Глупость, конечно, но я долго не мог перестать думать об этом и удивляться.
В другой раз мы играли в доме в жмурки. Я водил, мне завязали глаза. Остальные должны были хлопать, а ведущий – ориентироваться по хлопкам и ловить. Повязка была плотная, я ничего не видел. Друзья прятались и хлопали, я шел за ними, но поймал только Таню и все того же Коську. Они были самые нерасторопные, неуклюжие.
Шел я за хлопками; хлопали громко, прямо над ухом, а ухватить не мог. Раз, другой, третий – и я уперся ладонями в стену. Нет, чувствую, не стена, а дверь. А из-за двери – хлопок! Все, говорю, выходи, так нечестно, за дверями прятаться нельзя, я тебя нашел.
Никто не отвечает. Окликаю друзей по именам, молчат. Я разозлился, снял повязку. Смотрю – стою возле подвала! Уговор был: туда не ходить. Кто меня заманил? И в ту секунду снова хлопнули. Оттуда, из подвала хлопок слышался!
Честно говоря, я не сдержался, заорал и бегом прочь. Друзья мои в большом зале стоят, переглядываются: что случилось? Кто из вас, говорю, в подвал меня заманивал? Спрашиваю – и вижу: никто из них этого не делал, да и они все тут! Но тогда кто внизу?
Дня три я в старый дом не ходил. Разные предлоги искал. Но детская психика устойчива, страх позабылся, и вот уже опять я вместе со всеми в доме, играем, веселимся.
Коська хвастался, что нашел цепочку. Медную, толстую. Я не удивился, когда он сказал, что лежала она возле подвала.
– Послышалось, смеется кто-то, – говорил Коська, – голос на сеструхин похож. Я подошел, сеструхи нету, а цепочка – вот она!
Через два дня мой лучший друг Сеня нашел около подвала фонарик. Настоящий, работающий, аж дух захватывало, ни у кого из нашей компании такого не было. И Коська возьми да скажи:
– А если внизу сокровище?
Прежде никому это в голову прийти не могло. Какое сокровище? Сундуки с золотом?
– Если возле двери ценности можно найти, – говорит Коська, – то внутри сто процентов есть еще что-то получше.
Я им про монетку уже рассказал. Логика была: денежка, цепочка, фонарь вправду взялись откуда-то. Позже я думал, что обитавшее в подвале зло прельщало нас, дурачков, как приманивало голосами наших родных или хлопками в ходе игры в жмурки. Нам бы насторожиться, бежать подальше, но никто из нас не испугался. Зато пришла идея сходить в подвал и взглянуть.
– Давно надо было! – азартно сказал обладатель фонаря Сеня.
Мы смотрели на него с завистью. Еще бы! Всем хотелось найти клад в подвале. Поэтому мысль сходить туда пришлась по душе.
– Кто пойдет?
Нас было в тот момент семеро. В подвале хоть глаз выколи, идти без фонаря опасно, ступени крутые. А фонарик один на всех.
– Я пойду, – сказал Сеня, – еще одного человека могу взять, на двоих у нас будет один фонарь. А остальные пусть у двери караулят.
Кому идти с Сеней? Он всех обвел взглядом, хотя заранее ясно было, кого выберет. Лучшего друга. Меня. Остальные зубами скрипели от разочарования, не понимая еще, насколько им повезло.
– Ох, дед, ты сильно боялся? – спросил Митя.
– Было дело. Я же говорил, что-то мне покоя не давало. Думал, обитает в подвале нечто, не сокровища там, а чудовище. Но сказать об этом не мог: кому охота трусом прослыть?
Сеня включил фонарь, и мы пошли. Дверь открыли с трудом, все вместе еле-еле отворили. Скрипела она на весь дом, а я подумал, как же она в тот день, когда мне дедов голос мерещился, свободно и бесшумно закрылась?
Внутри – темнотища. А ведь свет должен проникать, освещать хоть небольшое пространство. Но нет! Эта тьма была голодной, она проглотила свет, клубясь черным туманом у самого порога. Войти туда было все равно, что погрузиться в болото. Мне захотелось сказать, что я не пойду, но Сеня уже шагнул, и мне пришлось идти за ним, а иначе какой я друг?
Сеня подсвечивал ступени, мы взялись за руки. Наверное, это было не по-взрослому, но мы схватились друг за друга инстинктивно, желая почувствовать человеческое тепло.
Ступеней было штук пятнадцать, не меньше. Мы шли, а мальчишки сверху подбадривали. Чем ниже мы спускались, тем холоднее становилось, но оно и понятно: в погребе тоже холодно, бабушка там хранила квашеную капусту, маринованные огурцы и грибы.
Вот и до дна добрались. Прислушались – тихо. Свет, что шел от двери, был высоко, далеко. Кажется, слишком далеко, и это казалось необычным. Сеня посветил фонарем вокруг.
Мы стояли в довольно большой квадратной комнате,
