Неупокоенные - Альбина Равилевна Нурисламова
– Ложь! Я все видел и расскажу об этом. Ты завидовала сестре и убила ее – вот что ты сделала! Тебя посадят в тюрьму.
Мария закрыла лицо руками и разрыдалась. Душан умолк, а через мгновение заговорил снова, и голос его звучал тихо и вкрадчиво.
– Но есть и другой выход. Мы ведь почти стали родственниками, я не желаю твоей погибели. Я единственный свидетель, могу подтвердить, что ты не нарочно. Или же могу ничего не говорить: мы с тобой скажем, что отстали, а Анастасия пришла на Скалу Невест одна и, вероятно, оступилась. Люди поверят, зачем нам лгать, мы оба любили ее!
Мария отняла ладони от лица.
– Что ты хочешь взамен?
– Взамен я сделаю тебя счастливой. Ты тоже хотела замуж? Так я стану твоим мужем. Мы никому ничего не скажем, будем скорбеть, уедем отсюда, а через положенное время тихо поженимся.
– Тебе все равно, на ком жениться? – еле выговорила Мария.
Душан принялся объяснять, что обе сестры ему понравились, он долго не мог выбрать. Но Мария не была дурочкой. Она оказалась права: проходимцу нужны были только деньги Анастасии, ни о какой любви не было речи. А сейчас все устроилось даже лучше: вместо двух третей состояния он получит его целиком, женивший на второй сестре. И у нее нет шанса отказаться от постылого брака с низким человеком, иначе Душан сдаст Марию полиции!
«Нет выхода?» – произнес холодный голос в ее голове.
Мария посмотрела на мужчину и сказала:
– Ты глупец, Душан. Вот ты и выдал себя! Я предложила сестре устроить проверку перед свадьбой, разыграть эту сцену. На самом деле Анастасия жива, теперь она знает цену твоим словам, никакого брака не будет!
Душан побледнел и неуверенно проговорил:
– Чушь собачья! Я же сам видел, как…
Мария подошла к краю обрыва, глянула вниз и произнесла:
– Сам взгляни на свою невесту!
Будь у Душана больше времени на размышления, не будь он так растерян, конечно, не поверил бы. Да он и в этот миг не верил, но машинально сделал шаг и посмотрел вниз. Дальше было просто. Когда мерзавец полетел в бездну, Мария ничего не почувствовала, кроме удовлетворения и сознания своей правоты.
Конечно, гибель сестры стала для нее тяжким ударом, поэтому, когда она прибежала к водителю, ожидавшему их, рассказала, что заблудилась, потеряла сестру и ее жениха из виду, Мария выглядела естественно. И потом, когда тела нашли внизу, ее скорбь и потрясение смотрелись очень натурально. К тому же все знали, насколько сестры были близки, привязаны друг к другу, и сочувствовали ей. Никто не заподозрил Марию, она могла бы вернуться домой и жить дальше, примирившись со своей совестью, если бы…
Если бы каждое действие в подлунном мире не имело последствий.
Тем же вечером Мария увидела на столике браслет сестры. Его не могло там быть, ведь он находился на руке Анастасии, когда она упала со скалы. Возможно, украшение сняли с сестры или нашли возле тела и принесли сюда, а она не заметила этого, убеждала себя Мария, но страх не оставлял ее.
Ночью она не могла заснуть, даже лекарство не помогло. Около полуночи в смежной спальне зажегся свет. Голос сестры произнес:
– Мария, подойди, поцелуй меня на ночь. У меня нога болит, должно быть, подвернула.
Как заводная кукла, встала Мария с кровати, пошла на зов. А когда вошла в спальню, не сдержала крика: в кресле сидела изуродованная падением покойница. Из разбитого черепа текла кровь, одного глаза не было, сломанные ноги и руки страшно вывернуты.
– Отчего ты не подходишь ближе? – проскрипела покойница и поднялась с кресла.
– Нет! Нет! – вскрикнула Мария.
Мертвая сестра шла к ней, ноги ее выворачивались из суставов, сгибались и разгибались в невозможных местах, а синие губы кривились в усмешке.
– Ну же, сестричка, обнимемся?
Мария закричала и отпрянула, наткнувшись на что-то позади себя. Обернувшись, увидела возле двери Душана. Он тоже был мертвее мертвого и тоже ухмылялся, широко раскрыв рот. Мария потеряла сознание.
На вопли ее прибежали люди, вышибли дверь. Молодую женщину перенесли в кровать, спешно вызвали доктора. На утверждения Марии о ночных гостях все переглядывались, пожимали плечами и говорили, что это следствие перенесенного потрясения и горя.
На следующий день ничего не закончилось, стало хуже. Вещи покойной сестры, которые были на ней в день смерти, – пояс, шейный платок, сережки, часы на цепочке – обнаруживались в номере. Всюду, куда шла Мария, ее преследовали мертвецы, их голоса неумолчно звучали в голове: нашептывали, укоряли, пугали. Холодные мокрые руки касались лица и затылка, запах разложения плыл в воздухе.
Не в силах выносить этого, поздним вечером Мария покончила с собой. Ее пытались остановить, когда она, стоя на подоконнике, кричала, что больше так не может. Признавшись в двойном убийстве, она выпрыгнула из окна. В комнате были доктор, горничная, ночной уборщик, но никто из них не знал, что возле подоконника стояли еще двое.
Анастасию и ее жениха видела лишь Мария, и последним, что она услышала в своей земной жизни, были слова сестры:
– Прыгай и присоединяйся к нам. Мы все равно никогда не оставим тебя в покое. Убегать бесполезно.
Мария прыгнула и, по-видимому, присоединилась к сестре и Душану, потому что с тех пор, вот уже полвека, все трое остаются в тридцатом номере, являясь всякому, кто решится поселиться там.
Милош завершил свой рассказ.
– История потрясающая, трагическая, ничего не скажешь, – проговорил Александр, окончательно решив, что его книга будет драмой сестер. Былой замысел теперь казался ему пресным.
– Но вы не поверили, так ведь?
Александр не знал, как ответить таким образом, чтобы не обидеть нового знакомого, который, похоже, был мистически настроен.
– Вижу, что нет. Я вас понимаю, сам таким был. Мы с женой приезжали сюда в семьдесят восьмом, только-только поженились. В то время снять тридцатый еще было можно, хотя сдавали его крайне неохотно. Но я сумел договориться с администраций, нам позволили заселиться.
– И что же?
– Два часа, – проговорил Милош. – Ровно столько нам понадобилось, чтобы навсегда пересмотреть мнение об устройстве мира. Иная реальность существует, после смерти мы продолжаем жить. И крепче всего держат грех и безвременная гибель.
Александр все еще не мог понять, как отнестись к этим словам, и в итоге решил, что его собеседник слишком восприимчив, а вдобавок чудаковат. Милош заметил это и был слегка раздосадован.
– Пожалуй, мне пора, – произнес он, отодвигая стул, попрощался и ушел, оставив Александра в одиночестве допивать свой кофе.
Спустя некоторое время, когда совсем стемнело, Александр
