Четыре крыла - Татьяна Юрьевна Степанова
– Терминатор с одной рукой меня лишь подстрахует. Он наш бывший, сечет с полувзгляда, – бросил Бальзаминов. – А ты парень семейный. Я тебя впутывать в авантюру права не имею.
Он вытер салфеткой с «пикника» взмокшее от пота красное лицо. Расстегнул и передвинул на бок кобуру табельного пистолета под ветровкой. Выпил залпом остывший чай и сел за руль «Хонды». Смотрел отрешенно на Макара, спешно собирающего разоренный неудавшийся «пикник» в корзинку.
Кормаково оказалось типичным дачным поселком – с домами «шесть на шесть», новыми и старыми заборами, кустами боярышника вдоль узких улочек. План Бальзаминов вроде бы составил четкий. Но все сразу же пошло наперекосяк.
– Никого прежде петух наш не беспокоил! И соседи на кур моих не жаловались! Они не шастают по поселку! Они тихо сидят и несутся в курятнике.
– Вы не имеете права держать кур на участке! В уставе товарищества прописано – запрещено! Петух орет с трех утра. Спать мне не дает каждую ночь. Еще покукарекает – башку ему свинчу!
– Вы курицу мою вчера машиной своей задавили!
– Да! Она ко мне на участок проникла незаконно. А вы врете – они в курятнике не сидят! Шныряют, птичий грипп разносят!
На дачной улице кипел скандал: пара пожилых дачников – явно муж и жена – словесно пикировались с соседом – высоким мужчиной спортивного вида в футболке и дачных шортах. Участковый Бальзаминов остановился позади него. Тот, стоя спиной к дороге, поначалу в пылу спора даже не отреагировал на подъехавшую «Хонду». Макар и Клавдий, следовавшие за Бальзаминовым, сразу поняли – перед ними Слонов собственной персоной. Ругается с соседями.
– Курицу задавили! Что она вам плохого сделала? – жалобно выкрикнула соседка. – Мы с мужем на пенсии, у нас каждая копейка на счету, яйца в магазине не покупаем летом, свои клуши несутся, а петух необходим. Он производитель. А вы, Алексей Алексеевич… вы форменный живодер!
– Вы меня сейчас публично оскорбили! При свидетелях. Соседи слышали, в суде подтвердят. Если кур своих не ликвидируете, я приму меры и… – Слонов в горячке, видимо, даже не узнал сначала Бальзаминова в гражданской одежде, а Клавдия и Макара, вышедших из машины, он вообще принял за дачников.
– Привет, Слонов, – перебил его участковый Бальзаминов.
Лишь в этот миг его бывший коллега осознал – кто перед ним.
– Ты? Каким ветром? – изумился он, сразу меняя тон.
– Ваша сестра Майя – наша многолетняя добрая соседка никогда не возражала ни против кур, ни против пения петуха! – горячо выпалила пожилая дачница. – Царствие ей небесное, место покойное! Она понимала: мы не с жиру бесимся, а от нужды. А в кукареканье она находила шарм! А вы, теперешний наш сосед…
– Он ее убил, – громко внятно заявил участковый Бальзаминов. – Он – Алексей Слонов – убил свою родную старшую сестру из-за наследства.
Воцарилась гробовая тишина. Макар замер. В глубине души он внезапно восхитился Бальзаминовым. Убойный риторический прием тот применил сейчас вместо нокаута в гладковыбритую загорелую рожу бывшего сослуживца.
– Ты что плетешь? С бодуна? – Слонов выглядел ошеломленным.
– Я нашел Беню-Кота в лесу. Зря ты старался, расчленял его, обезглавливал – мы с экспертом его все равно опознали четко, – бросил Бальзаминов, приближаясь к нему. – Слушайте сюда все – соседи, люди! Он нанял урку замочить сестру, а себе соорудил железное алиби. А потом грохнул из того же пистолета Макарова и своего подельника, и еще двух несчастных пацанов – свидетелей, случайно застукавших его на месте преступле…
Лицо Слонова исказилось. Он резко отпрянул.
Клавдий, зорко следивший за ним, ринулся вперед, заслоняя собой от него лишившуюся дара речи соседку-пенсионерку.
– Не лезь! Я сам! – рявкнул Бальзаминов, выхватывая из-под куртки пистолет и…
Слонов не дал стрекача через открытую калитку на участок, где бы оказался в ловушке. Нет, он набросился на соседа-пенсионера, стоявшего от него в трех шагах, – выкрутил ему руку в болевом приеме, одновременно совершая удушающий захват сзади за шею.
– Брось пушку! – заорал он истерически Бальзаминову. – Не то и старику башку на… оторву! Ствол на траву и ногой ко мне! Ну?!!
И он в удушающем захвате с силой ударил соседа большим пальцем в горло, тот завопил от боли Его жена закричала. Участковый Бальзаминов медленно положил пистолет на землю. Ногой отшвырнул его к Слонову – но все же не прямо, а слегка в сторону. Слонов, удерживая обмякшего, стенающего заложника, потянулся к оружию, наклоняясь всем корпусом. Он исподлобья следил за Бальзаминовым, показывающим ему открытые ладони – я безоружен. На Макара и Клавдия он не реагировал, видимо, продолжая принимать тех за обычных дачников – гражданских лохов…
Все дальнейшее произошло в мгновение ока.
Слонов дотянулся до пистолета, схватил его, начал выпрямляться, удерживая соседа, и в этот миг Клавдий Мамонтов даже без разбега, развернувшись на месте, ударом ноги с лета достал его прямо в челюсть.
Выстрел!
От удара Слонов нажал непроизвольно спусковой крючок!
Пуля ударилась в землю у колес «Хонды».
Сам Слонов опрокинулся на спину. Его заложник тоже упал. Клавдий одним прыжком подскочил к Слонову и новым ударом ноги отшвырнул его подальше от соседа-пенсионера.
Выстрел!
Бывший майор уголовного розыска Слонов привык держать оружие крепко – он не выпустил его из рук и при новом ударе, когда почти перекувырнувшись через себя, отлетел к забору. Во время кульбита он вновь нажал на спусковой крючок непроизвольно, и… пуля пробила ему левую стопу!
Фонтан крови!
Макар вместе с соседкой бросился к ее мужу, тот от выстрелов пришел в себя, охал, стонал. А Бальзаминов и Клавдий ринулись к поверженному Слонову. Бальзаминов предупредил:
– Ствола не касайся! На нем его пальцы!
Клавдий встал на страже возле оружия – его до приезда опергруппы следовало оставить на месте.
Бальзаминов сгреб окровавленного Слонова за футболку, рывком дернул на себя и заорал ему в лицо:
– Гнида! Палач! Говори мне здесь и сейчас при очевидцах! Как нанимал Кота? Как планировал убийство сестры? Как потом мочил Кота и грохнул тех пацанов в лесу, наткнувшихся на тебя с его трупом у ямы?!
– «Скорую» вызови! Я ж кровью истеку! – вопил Слонов.
– Признавайся! Как, где и когда убил четырех человек?
– Я ж подохну! «Скорую» вызови! Пока она сюда доберется к нам!
– Выбор твой: либо сдохнешь от кровопотери сейчас, либо признаешься мне во всем! Спасешься!
– Кранты мне! Вызови!
– Выбор твой!
Кровь хлестала из стопы Слонова. Макар впервые видел ужасные результаты самострела.
– Пожалуйста… позвони врачам… я жить хочу, – слабея, просипел Слонов. Он потерял уже много крови.
– Колись! – Бальзаминов приблизил к его побледневшему под дачным загаром лицу свой искаженный гневом и презрением лик.
– Я скажу… я прикончил Кота… он же ссученный подонок, а она… Майка-воровка… она меня ограбила…
– Все выкладывай! – рявкнул Бальзаминов и… оглянулся на Макара.
Тот выхватил мобильный, позвонил в «Скорую», а затем ринулся к ним, расстегивая на рваных джинсах свой щегольский ремень в заклепках от Valentino – сделать жгут, остановить кровопотерю.
– Я вам помогу! – воскликнула соседка-пенсионерка, отрываясь от пришедшего в себя, однако сильно напуганного мужа. – У меня папа был врач-офтальмолог!
Втроем они затянули ремень на лодыжке Слонова. Тот уже не стонал – орал от боли.
– Вы убили Майю Алексеевну? – ахнула соседка, потрясенно созерцая его, корчившегося на земле.
– Выкладывай про остальных своих жертв, – приказал Бальзаминов, с виду мало тронутый страданиями бывшего коллеги, – здесь и сейчас все о тех пацанах – свидетелях из леса. Где их тела? Где именно ты их похоронил? Место, ну?! Назови мне место! Не то к черту сдерну сейчас жгут и…
– Нет, нет! – истошно заорал Слонов. – Не трогай ногу! Я жить хочу! Я все, все тебе скажу, Вертухай!
Глава 34
Признание
«Скорая» добиралась до Кормакова минут сорок, и в ожидании ее участковый Бальзаминов под видеозапись беспощадно забрасывал вопросами Слонова со жгутом на лодыжке.
– Лови мобилу, камеру включи, – он бросил свой телефон Клавдию, пресекая его попытку включить запись на собственном.
Позже Макар понял смысл его поступка. Но с начала допроса его поразили две вещи: Бальзаминов общался с ними при соседях-свидетелях и Слонове отстраненно, словно они прежде не были даже знакомы. И это несмотря на фактическое задержание Слонова именно Клавдием с его коронным ударом в челюсть. Второй поступок Бальзаминова изумил Макара
