Магическое изречение - Наталья Николаевна Александрова

— Я… Я не верю… — качнула головой Ника, но в голосе у нее не было уверенности.

Шатун встал и хлопнул в ладоши.

— Всё, кончили тёрки! Это было очень интересно, но у нас много дел и мало времени. Ты… — Он кивнул на Нику. — Ты, богатенькая буратина, поделишься с нами своими денежками. Знаешь поговорку: «Бог велел делиться»? Если всё сделаешь, как я велю, то я тебя отпущу. И твоего урода тоже.

«Так я и поверила», — вяло подумала Ника. Ей вдруг всё стало так противно, что захотелось заплакать, но она понимала, что ни в коем случае не должна показывать свою слабость, и сдержала слёзы. «Будь что будет», — решила она.

Андрей и Никита сидели в микроавтобусе неподалёку от мрачного здания из красного кирпича. Они приехали сюда за Никой. В ее новом телефоне Андрей установил приложение, которое позволяло ему в любое время узнать, где она находится. Он проследил за ней до банка, проводил до дома, заметил, что она вышла вместе с очень подозрительной тёткой. Оказалась — свекровь, или черт ее там разберёт.

— Сигнал идёт отсюда, — отметил Никита, переводя взгляд со здания на экран своего компьютера.

— И что это за сооружение?

Никита молниеносно постучал пальцами по клавиатуре, повернулся к приятелю:

— Сначала здесь был небольшой завод металлоизделий, выпускавший детали для торпед. Потом, в восьмидесятые годы, началась программа конверсии…

— Чего?

— Это была программа, по которой часть оборонных предприятий стала выпускать потребительские товары, которых в стране катастрофически не хватало. Тогда этот завод переориентировали на производство холодильников. В память о торпедах эти холодильники назвали «Балтийская волна».

— Круто!

— Это как сказать. Холодильники были так себе — громоздкие, неудобные и дорогие. И электричества потребляли, как целая подводная лодка. Пока не было конкуренции, их худо-бедно покупали, но потом границы открылись, в страну хлынул импорт, и завод встал. Какое-то время он еще пытался встроиться в конкуренцию, затем попробовал выпускать электрические чайники, но потом окончательно загнулся. Лет десять простоял бесхозным, начал уже разваливаться, но тут его купила какая-то подозрительная фирма…

— Что за фирма? Почему подозрительная?

Никита снова постучал по клавиатуре.

— Очень сомнительная контора… Чем они занимаются, никто не знает, что выпускают — никому не известно, но определённо связаны с каким-то криминалом. Они отремонтировали заводское здание и регулярно оплачивают счета за электричество и воду. Солидные, кстати, счета. Значит, что-то там производят… — Он еще немного повозился с компьютером, вчитался в экран и добавил: — Слушай, я нашёл поэтажный план здания. А еще схемы электропитания и пожарной сигнализации. А также автоматического пожаротушения.

— И что нам это дает? Вроде как пожара пока нет.

— Ты считаешь, нет? А вот мы сейчас проверим…

И Никита снова застучал по клавиатуре.

В комнате, где находились заговорщики и их пленники, внезапно замигал и погас свет.

— Дьявольщина! Это еще что? — прохрипел в темноте Шатун. — Шуруп, разберись…

В темноте раздался грохот, кто-то грязно выругался. Но тут свет снова вспыхнул. Шуруп застыл на полпути к дверям, потирая ушибленное в темноте колено. Рядом с ним валялось опрокинутое кресло, около кресла корчилась упавшая вместе с ним «свекровь». Видимо, Шуруп с разбегу налетел на пленницу, пробираясь в темноте к дверям.

— Проводка старая, барахлит! — сказал Шуруп, морщась от боли.

И в это время с потолка хлынули мощные потоки воды.

«Свекровь» взвизгнула и забилась словно в припадке.

— А это еще что за хрень?! — взревел Шатун, отступил в сторону, пытаясь увернуться от холодных струй.

— Пожаротушение сработало! — сообразил Шуруп, задрав голову и отмахиваясь от водопада с потолка. — Видишь трубы под потолком? А вон на них датчики. Наверное, они включились.

Ника металась в кресле, безуспешно пытаясь увернуться от наводнения. Она уже была мокрая до нитки, с волос текло, одежда липла к телу, от холода стучали зубы. Не хватало еще заработать пневмонию…

Мокрый Шатун разъярился и заорал на Шурупа:

— Да чтоб тебя! Я тебя не прошу лекцию читать! Мы не в жилконторе и не в лектории для пенсионеров! Я же тебе сказал — разберись! Выключи эту фигню к чёртовой матери!

Шуруп выбежал из комнаты.

Прошло несколько минут, но ничего не менялось, вода по-прежнему хлестала с потолка. Шатун к чему-то прислушивался, настороженно смотрел по сторонам. Вдруг свет в комнате опять погас.

— Да чтоб их там… — прохрипел он. — Шуруп! Гад! Ты куда пропал?

Ответа не было, или его не услышали за шумом льющейся воды. Свет несколько раз мигнул и снова загорелся.

— Придётся самому идти! — Шатун повернулся к долговязому: — Присмотри за ними, Сухарь! Разбегутся — шкуру с тебя спущу.

— Чуть что — шкуру спущу… — проворчал бандит, едва Шатун скрылся за дверью. — Оставил меня здесь в воде. А я не лягушка, вода не моя среда. Лучше бы сам их сторожил, а я пошёл проверять…

Ника судорожно пыталась сообразить, как ей вырваться из плена. Она почти освободила одну руку, пытаясь выдернуть ее из пут. Еще несколько усилий — и рука на свободе! Свет снова замигал. Теперь он мигал непрерывно, и в его вспышках Нике почудилась какая-то логика. Чередовались короткие вспышки и длинные… Может быть, кто-то пытается передать ей сообщение? Может быть, это азбука Морзе? Беда только в том, что Ника не знает эту систему телеграфных знаков.

Справа послышался какой-то шум. Ника увидела, что «свекровь», до этого спокойно лежащая на полу, теперь проделывает какие-то акробатические движения. Она подтянула ноги к животу, сгруппировалась и вытянула до предела связанные за спиной руки. Еще теснее прижав ноги к животу, она протащила их через связанные руки, как через скакалку. Теперь руки у нее были спереди. Ника поразилась ее ловкости — такой трюк труден даже для профессионального акробата, не то что для женщины средних лет.

Но тут Сухарь повернулся к «свекрови» и заметил перемену в ее положении.

— Ты что это, грымза, задумала?! — взвизгнул он и зашлёпал по воде, одновременно вытаскивая из кармана нож с выкидным лезвием.

«Свекровь» легко вскочила на ноги, отступила в сторону, огляделась в поисках какого-нибудь тяжёлого предмета, подходящего для самообороны, словно забыв, что руки у нее связаны. Бандит резким движением раскрыл нож и двинулся навстречу женщине. «Свекровь» скользнула влево-вправо и вдруг выбросила вперёд связанные руки. Бандит взмахнул ножом, одно незаметное движение — и верёвка оказалась перерезана, руки женщины освободились. Она отступила, Сухарь шагнул к ней. Прыжок — и женщина оказалась у него за спиной. Она обхватила шею бандита локтем и сжала…

Ника следила за своей