Магическое изречение - Наталья Николаевна Александрова
Ника поморщилась и назвала код — бог с ним, с чемоданчиком. Она с самого начала хотела им пожертвовать. Шатун молча положил чемоданчик на стол, набрал код. Замок негромко щёлкнул. Шатун откинул крышку. Бандиты склонились над чемоданом… И тут же разочарованно посмотрели на Нику. В чемоданчике, под тонким слоем денег, лежали глянцевые журналы, которые Ника позаимствовала в банке.
— Ты что, зараза, кинуть меня решила? — прохрипел Шатун.
— Это она меня, выходит, кинула! — подала голос «свекровь».
Шатун покосился на нее, словно только что заметил, и процедил недовольно:
— Зачем вы эту вообще сюда привезли, Сухарь?
— А ты не сказал, что с ней делать, — ответил долговязый. — Может, она тебе нужна.
— Да никому она не нужна! Нам Ломакина нужна, она сейчас дорого стоит, и мужик ее тоже пригодится — его можно использовать для давления на нее, а эта драная швабра… Что с нее возьмёшь? На кой ляд она сдалась? Закатать в асфальт, и дело с концом! Или лучше в фундамент нового дома положить, ей там спокойно будет…
Хотя Ника была дико зла на «свекровь», но при этих словах Шатуна ее передёрнуло. «Родственница» заметалась в кресле, словно пытаясь вырваться.
— Что вы такое несёте?! — заголосила она. — Серёженька, замолви за меня словечко! Я тебя прошу! Я не забуду!
Ника посмотрела на «свекровь», щеки которой от страха пламенели как маки. Ясно, тётка снова ведёт игру, как в свое время с ней, Никой. Тон был не такой приторный и слащавый, но интонация… За то время, что они провели вместе, Ника хорошо научилась определять фальшь.
Сергей посмотрел на «родственницу».
— Заткнись! — равнодушно бросил он. — Мне на тебя плевать с высокой колокольни!
— Ах, вот как ты теперь заговорил?! — вспыхнула «свекровь». — Так я расскажу Верочке, как всё было! Открою ей глаза! Всё-всё ей про тебя расскажу!
— Лучше заткнись!
— Не затыкай мне рот! Верочка, послушай… Этот мерзавец… Он тебя нарочно охмурил.
— Что? — удивилась Ника. — Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Заткните ей пасть! — крикнул Сергей, повернувшись к бандитам. — Пускай она замолчит!
Долговязый вопросительно взглянул на Шатуна, но тот только ухмыльнулся:
— Пускай трещит! Люблю скандалы! Во время бузы всегда можно узнать что-нибудь интересное! Говори, тётя, не стесняйся, может, в последний раз поговорить тебе удастся.
— Вот спасибо тебе! — оживлённо засверкала глазами «свекровь». — Душа у меня горит на этого подлеца, всё расскажу как есть!
Ника посмотрела на Сергея, который, не отрываясь, сверлил взглядом «родственницу». В глазах его плескались злость и ненависть. Что такое?
Шатун качнул головой и сел на стул.
— Говори.
— Дело замутила эта дура Александра Лесницкая, — скривила губы «свекровь». — Трепалась направо и налево, что ее дядька — очень богатый человек. Якобы он тяжело болен, буквально одной ногой в могиле, и оставит ей всё, что у него есть. Дескать, она единственная его родственница, больше у дядьки никого нет. Она вещала об этом на каждом углу, рассказывала парикмахерам и массажистам. Я тоже узнала эту трогательную историю. У меня возник план. Сам бог велел облапошить эту идиотку, уж очень нахально она себя вела. Я придумала комбинацию. Нашла вот его… — «Свекровь» глазами показала на Сергея. — У парня большой талант по этой части.
— По какой части? — машинально поинтересовалась Ника. Она пока ничего не понимала и не верила ни одному слову «родственницы», но всё же внимательно слушала.
— Известно по какой! Одиноких дур обрабатывать! Деньги из них выкачивать! И, надо сказать, в своем деле он ас, с племянницей всё прошло как по маслу. Недели через две дурёха ела у него с руки — влюбилась как кошка. Тут как раз Джованович умер, и я решила подстраховаться. Уговорила при помощи некоторой суммы секретаршу нотариуса сообщить содержание завещания, и что оказалось? Этой дурынде Александре Романовне Лесницкой дядя оставил только сто тысяч, и то по достижении ею сорока лет! С чувством юмора у твоего, Верочка, папаши было всё в порядке. А остальное он завещал дочери, о которой никто и знать не знал!
— Ух ты! — Шатун слушал с большим интересом.
— Пришлось действовать быстро. Первое письмо нотариуса секретарша перехватила, у нас было всего несколько месяцев, потому что если бы через полгода ты не явилась к нотариусу…
— Я тебе не верю! — закричала Ника. — Серёжа, скажи, что она врёт!
— Врёт! Брешет, как сивый мерин! — сказал Сергей, но Ника заметила как забегали его глаза.
— Да ладно тебе! Ничего я не вру! — отмахнулась «свекровь». — Я отправила Сергея в твой город, якобы в командировку. Охмурить тебя ему ничего не стоило. Познакомился с тобой «случайно». Что там — на велосипеде он тебя сбил или от шпаны какой-нибудь спас? Старый как мир приём, а срабатывает безотказно. Опять же его обаяние. Ты в него влюбилась с первого взгляда, а через три месяца согласилась пойти за него замуж. Так?
— Я тебе не верю! — скрипнула зубами Ника.
«Свекровь» широко улыбнулась.
— Веришь, дорогуша, только признаваться не хочешь.
— А почему тогда ты заменила его другим человеком?
— Потому что в первый же день, как вы приехали в Питер, этот кретин пропал.
Сергей заёрзал.
— Меня похитили! Вот они… — Сергей опасливо покосился на бандитов.
— Значит, и им ты успел здорово насолить! Я ведь предупреждала мерзавца, спрашивала — ты чист? Никому дорогу не перешёл, никто тебя не ищет и в самый последний момент операцию не сорвёт? Слово, гад, давал, в грудь себе кулаком стучал: что ты, что ты, всё будет тип-топ, фирма веников не вяжет, за дамочку я ручаюсь, работаю без ошибок. Соловьёву-то он охмурил, а его самого… Тьфу, гадёныш, такую операцию провалил!
«Не может быть! — Мысли неслись в голове Ники со скоростью курьерского поезда. — Этого просто не может быть! Серёжа, любимый мой! Его ласковые руки, нежные губы, добрые глаза… Слова, которые никто никогда ей до него не говорил… И никто никогда ее так не целовал… Не может быть!»
— Ну вот, короче, Сергей пропал, как сквозь землю провалился, — продолжала стерва «свекровь», — и мне пришлось срочно найти ему замену.
Ника сказала, как плюнула:
— Неужели ты всерьёз рассчитывала, что я приму твоего дуболома за своего мужа?
— Ну, мне надо было только несколько дней продержаться, поморочить тебе голову, чтобы дождаться, когда ты вступишь в права наследования, а потом…
— А потом ты меня хотела убить! — выпалила Ника. Она вспомнила испорченную проводку и упавший рядом с ней цветочный горшок.
— Чего уж теперь! — «Свекровь» отвела глаза. — Было дело… Но ты же понимаешь — ничего личного.
— Не верь ей, Ника! —
