Посох епископа - Наталья Николаевна Александрова
И вот теперь тот самый бледный лысый мужчина, который похитил нас из дома Пиковой дамы, сидел перед нами за массивным письменным столом.
На столе перед ним были высыпаны белые камешки.
Те самые необработанные алмазы, которые мы забрали из сейфа в потайной комнате.
Рядом с ним сидел еще один человек, точнее женщина — худая, бледная, какая-то невзрачная… где я ее видела? Неужели? Ну да, это та самая бледная моль, которая была на экскурсии и затесалась среди интеллигентных пожилых библиотекарей. С трудом, но я вспомнила, что тогда на ней была длинная бесформенная юбка и пальто в неявную клетку, в общем, жуть болотного цвета.
Теперь же волосы того же тусклого мышиного цвета были зачесаны гладко и смазаны гелем, лицо, хоть совершенно без косметики, выглядело твердым, сидела она преувеличенно прямо, бабушка говорила, как аршин проглотила.
Вот, значит, как. Интересно, кого они выследили: меня или Еву? Впрочем, какая теперь разница…
Перед жуткой бабой был металлический столик, на котором стояли какие-то банки и флаконы. В руке у нее был ватный тампон, распространявший резкий запах нашатыря. Тот самый запах, от которого я очнулась.
У меня было сухо во рту, в голове шумело, там словно перекатывались камни.
Наверное, это последствия той дряни, которую этот тип брызнул нам в лицо…
К тому же все мое тело затекло оттого, что я долго была в неудобном положении.
Я немного передвинулась, чтобы изменить позу, и при этом почувствовала бедром что-то жесткое.
И сообразила, что это.
Та самая рукоять посоха, которую я взяла из сейфа.
Она по-прежнему лежала в моем кармане. Значит, они меня не обыскали? Сумку забрали, а в карманы не полезли. Отобрали у Евы алмазы, а про меня забыли…
Почему-то от этого мне стало легче…
Тут человек за столом поднял на нас взгляд и проговорил:
— Проснулись? С пробуждением! Ну что ж, кажется, здесь все камни… я вернул себе свое имущество.
— Ну так отпустите нас! — проговорила Ева.
— С чего бы это?
— Вы же сказали, что вернули свое…
— Э, нет! Мне пришлось за тобой побегать, я потратил время и силы, так что ты мне еще должна…
— Это ты, значит, и есть Циркуль? — вздохнула Ева. — Не могу сказать, что приятно познакомиться.
— Не трогала бы чужое, — рявкнул он, — тогда и не встретились бы с тобой!
— Это не я, это Глеб все задумал!
— Ага, очень хороший ход — все на покойника свалить! Так я тебе и поверил!
— Но я-то вам ничего не должна, — подключилась я к их перепалке. — Меня-то вы можете отпустить!
— И не подумаю!
— Но зачем я вам?
— За компанию.
— Но хоть попить… вы можете дать мне воды?
— Воды? Ну, ее еще нужно заработать!
— Как заработать?
— Мы с тобой поиграем. Угадаешь, в какой руке у меня алмаз — получишь воду, не угадаешь — тебе будет больно… Вот она, — Циркуль кивнул на бледную бабу, — сделает тебе больно. Она в этом деле большой специалист!
Он вытянул перед собой руки со сжатыми кулаками и криво усмехнулся:
— Ну, в какой же руке камешек?
Я посмотрела на одну руку, на другую…
Пить ужасно хотелось.
И тут я почувствовала укол в тот бок, рядом с которым лежала рукоять посоха.
И тут же я отчетливо услышала негромкий голос, который произнес одно слово:
— Правая!
И я повторила:
— Камень в правой руке!
Циркуль раскрыл правый кулак.
На ладони лежал камешек.
— Надо же — угадала!
Он усмехнулся и проговорил:
— Ладно, ты видишь, я играю честно. Обещал тебе воду — ты ее получишь!
Он повернулся к своей ассистентке, этой бабе, с лица которой как будто стерли все, какие есть, краски. Она достала откуда-то пластиковую бутылку с водой, протянула ее шефу. Тот поставил бутылку передо мной и повторил:
— Видишь, я веду с тобой честную игру!
От вида холодной, запотевшей бутылки у меня заломило зубы, жажда стала еще сильнее.
— Это вы называете честной игрой? — возмутилась я. — Как я могу пить, если у меня связаны руки? Развяжите хотя бы одну!
— Э, нет, так мы не договаривались! Ты просила воду, и я ее тебе дал. Про руку разговора не было. Хочешь освободить руку — сыграй со мной еще раз. Ты должна дать мне отыграться.
— Ладно, сыграем! — согласилась я, поскольку у меня не было выбора. — Какие ставки?
— Выиграешь ты — развяжу тебе одну руку…
— Правую! — потребовала я.
— Хорошо, пусть будет правая, — легко согласился он. — Но если ты не угадаешь, тебя ждет знакомство с моей ассистенткой!
Тут эта бледная моль плотоядно облизнулась, глаза ее загорелись от предвкушения. Не могу сказать, что она стала похожа на человека, но стало ясно, что она — полная садистка.
— Идет! — согласилась я.
Упиравшаяся в мой бок рукоятка посоха внушала мне уверенность в своих силах.
Шеф снова вытянул перед собой руки со сжатыми кулаками.
— Ну, в которой?
Я смотрела на его руки — но больше прислушивалась, ожидая подсказки от своего невидимого помощника.
Но голос на этот раз молчал.
— Ну что же ты? — торопил меня шеф. — Говори, в какой руке камень! Сколько можно ждать?
Я все еще тянула.
Почему посох не хочет мне помогать?
И тут меня осенило.
— Это вы называете честной игрой? — проговорила я укоризненно.
— А что? — переспросил он, глумливо ухмыляясь.
— Камня нет ни в левой руке, ни в правой.
— Ты просто не можешь угадать!
— А вы покажите обе руки! Если в одной руке есть камень — значит, я проиграла!
Шеф недовольно поморщился и раскрыл пустые ладони, показал их мне:
— Ну, я просто пошутил!
— Это нечестно! Сам правила установил, а сам жульничает!
— Ладно… — Он спрятал руки под столом, потом снова показал мне сжатые кулаки:
— Ну, давай, угадывай! Теперь все честно!
И тут же голос в моей голове отчетливо произнес:
— Правая!
— Камень снова в правой руке! — повторила я вслед за своим помощником.
Шеф насмешливо хмыкнул, раскрыл правую ладонь и удивленно взглянул на лежавший там белесый камешек, как будто сам не ожидал его увидеть.
— Надо же! — произнес он недовольно. — Опять угадала! Я не сомневался, что на этот раз ты скажешь, что камень в левой руке… ну, давай сыграем еще раз!
— Э, нет, сначала развяжите мне руки! Я выиграла!
— Выиграла, выиграла! — Он недовольно поморщился. — Только мы договаривались об одной руке!
— О правой! — напомнила я.
— Да, да, конечно… — Он подошел ко мне и неохотно развязал правую руку.
Я схватила бутылку, и тут до меня дошло, что
