Посох епископа - Наталья Николаевна Александрова
— Развяжите вторую! Или помогите мне, отвинтите крышечку от бутылки!
Он снова усмехнулся:
— Ну уж нет! Хочешь что-то получить — играй!
— Ладно, — согласилась я. — Еще раз…
Он опять спрятал руки под стол и опять вытянул их вперед:
— Ну, в какой теперь?
И снова голос в моей голове произнес то же самое слово:
— Правая!
— Камень опять в правой руке! — заявила я уверенно.
— Ты что! — зашипела Ева, которая следила за нашей игрой. — Третий раз подряд? Не может быть!
— Ты хорошо подумала? — проговорил шеф.
— Я сказала — в правой! — рявкнула я. — И держи руки на виду, не смей ничего перекладывать!
— Надо же, и снова ты угадала! — Шеф поморщился. — То ли новичкам везет, то ли ты действительно такая везучая…
— Не заговаривай мне зубы! Сейчас же развяжи вторую руку! — потребовала я.
— Да, да, сейчас… я играю честно…
Он поднялся, подошел ко мне…
И тут у него в кармане зазвонил телефон.
Он достал его, взглянул на экран и изменился в лице.
— Я скоро вернусь! Присмотри тут за ними! — Последние слова относились к ассистентке.
— Эй, а развязать руку? — напомнила я. — Вы же обещали!
— Потерпишь! Вернусь — развяжу!
И он быстрыми шагами покинул комнату.
Я повернулась к его ассистентке и сказала:
— Развяжи мне! Пить очень хочется!
— Шеф сказал — потерпишь! — Голос у нее был под стать внешности, такой же тусклый, никаких эмоций.
— Но мне так хочется пить… пока еще твой шеф вернется…
— Мало ли, кому чего хочется…
Вдруг ее лицо переменилось, как будто ей в голову пришла неожиданная идея. Даже глаза заблестели и стали похожи на лампы дневного света — такой же мертвенный холодный свет.
— А ведь ты права! Пока еще шеф вернется… мы можем с пользой потратить это время…
Она подошла ко мне, наклонилась.
В руке ее был нож.
— Ты не представляешь, — протянула она скрипучим голосом, — ты просто не представляешь, как много интересного можно сделать самым обыкновенным ножом!
Она смотрела мне прямо в глаза — и я прочитала в ее взгляде, что меня ожидает что-то страшное.
— Шеф будет недоволен… очень недоволен… — еле выговорила я дрожащими губами.
— Да ерунда! Ему до тебя нет дела!
Она сделала вокруг кресла круг, походка у нее была танцующая, глаза горели.
Так акула делает круги вокруг несчастного, обреченного пловца, прежде чем напасть на него.
Круги, сужающиеся, словно затягивающаяся на шее смертельная петля…
Ассистентка Циркуля сделала еще один круг, гораздо ближе, и протянула ко мне руку с ножом.
Я попыталась перехватить нож своей свободной рукой, но мерзкая баба со страшной силой схватила меня за запястье и отвела мою руку, прижала ее к бедру…
И тут я отчетливо почувствовала сквозь одежду лежащую в кармане рукоять епископского посоха…
Ручка была горячей, я едва терпела.
И вдруг мне показалось, что за спиной садистки возникли два сгустка белесого тумана, два полупрозрачных облачка…
Эти облака уплотнились, сгустились и тут же на моих глазах превратились в двух огромных серебристых зверей, которые набросились на садистку…
Она отшатнулась от меня, схватилась за глаза и завизжала, как резаный поросенок.
Серебристые звери повалили ее на пол, склонились над ней с грозным рычанием…
Но тут же они растаяли, как тает туман под первыми лучами утреннего солнца.
Я изумленно смотрела на жуткую бабу.
Она лежала на спине, явно без сознания.
А на месте глаз у нее зияли два черных, страшных, окровавленных провала…
— Что с ней случилось? — изумленно и испуганно пролепетала Ева. — Как ты это сделала?
— Что я сделала? — переспросила я.
— Ты же вырвала у нее глаза! Ну ты даешь!
— Я?
— Ну а кто же еще?
— Ты никого не видела?
— Кроме нас с тобой здесь больше никого нет…
— Ладно, нужно не терять времени и срочно удирать отсюда!
Я вовсе не собиралась рассказывать Еве про ручку от посоха и как она работает. Говорила уже, что никому теперь не доверяю.
Я свободной рукой развязала вторую руку — и первым делом сделала то, о чем давно мечтала: откупорила бутылку и сделала несколько жадных глотков.
При этом я перехватила завистливый взгляд Евы.
Я усовестилась, развязала ее и отдала оставшуюся воду.
— А теперь бежим… только мне нужно сделать один звонок!
Я нашла свой телефон и позвонила Тимофею. Что-то такое бормотал он, что знает, где находятся эти бандиты, и может помочь. Может, и врал, конечно, точнее преувеличивал, набивал себе цену, вот мы сейчас и посмотрим…
Во всяком случае, звонок мой он уж точно отследит.
— А вот теперь точно бежим!
Ева мне не ответила.
Она торопливо собирала белесые камни, оставленные нашим похитителем.
— Да брось ты их! Бежать нужно, а то он вернется…
— Подожди… тут еще на полу несколько камешков…
— Ладно, делай что хочешь, а я пошла…
Я давно уже заметила небольшую, неприметную дверь в углу комнаты.
Теперь я бросилась к ней, открыла — и оказалась в узком полутемном коридоре.
Я пробежала по этому коридору метров двадцать и увидела в стене небольшое отверстие.
Выглянула в это отверстие…
Оно выходило во двор, против двери, из которой как раз в это время люди в черной униформе спецназа выводили Циркуля и вместе с ним — еще несколько человек…
Молодец Тимофей! Не терял время даром, связался с нужными людьми… А главное — не обманул, а я-то думала, что это он на меня впечатление произвести хочет…
И тут из двери вывели Еву.
Она ругалась, пыталась вырваться и повторяла:
— Отпустите меня! Я ни при чем! Я тут вообще не при делах! Они меня похитили!
— Разберемся! — ответил один из спецназовцев.
Да, вовремя я сбежала…
Я отошла от окошка и пошла дальше по коридору.
Еще немного пройдя, оказалась перед ведущей вниз лестницей.
Вариантов не было. Я спустилась по этой лестнице, еще немного прошла — и вскоре попала в большой подвал, по стенам которого были протянуты какие-то трубы и кабели. Подвал был кое-как освещен слабыми лампочками в железных намордниках.
Из этого подвала я попала в следующий, точно такой же, потом еще в один…
Я вспомнила, как кто-то рассказывал, что историческую часть Петербурга можно пересечь из конца в конец по подвалам, ни разу не выходя на поверхность. Врали, наверное, теперь везде двери железные ставят и запирают.
Но хотелось бы все же выйти…
Подвал сменялся подвалом, казалось, им не будет конца, но наконец, когда я уже с трудом переставляла ноги, я оказалась в очередном узком мрачном коридоре, где под потолком через каждые несколько метров висели довольно сильные лампочки в