Однажды в Мидлшире - Дарья Эпштейн
Она говорит это таким тоном, что Джейн невольно вглядывается в нее. В глазах будущей матери мелькает горькая грусть. Но потом все проходит.
Дик Бушби заходит в комнату. Он протягивает жене руку, и та берет ее в свои. Они улыбаются друг другу, и лицо садовника светится изнутри.
Джейн вдруг понимает, почему Джолин вышла за Дика Бушби.
Мидлшир, наши дни
– Жена… Как такое вообще может быть?
Сьюзан и Виктор медленно шли к домику садовника, где Виктор оставил машину. Было темно, но в окнах горел уютный золотистый свет. Сегодня с Джо сидела миссис Найджел, и Сьюзан была уверена, что они до сих пор играют в домино.
– Да, это опровергает некоторые наши теории. С другой стороны, все же понятно – Бушби всегда помогали Диглби, и Джолин Бушби могла оказать им какую-то важную услугу, – предположил Виктор.
– Настолько секретную, что о ней никто ничего не знает, но при этом такую важную, что ее портрет двести лет передавался в медальоне? Какая-то ерунда.
– Точно. – Виктор остановился. – Слушай, а может быть, она была внебрачной дочерью Джонатана Диглби?
Сьюзан фыркнула.
– Разве он похож на человека, который будет хранить портрет бастарда в медальоне?
– Да он вообще не похож на человека.
Они рассмеялись. Напряжение безумного вечера постепенно отпускало.
– Мне понравилась Джейн, – сказала Сьюзан. – Я бы поговорила с ней еще.
После эпизода с картиной лорд предложил все-таки выпить чаю. Предыдущий уже остыл, и Мэри пришлось готовить новый. Кухарка так и косилась на босые ноги и мокрое платье Джейн. Джон был уверен, что Мэри не станет болтать об этом в деревне, но морально приготовился, что еще неделю она будет обсуждать это с ним.
Для русалки из кухни принесли пластиковый стул, и это решило проблему с водой и плесенью. Джейн с удовольствием пила чай и рассказывала все, что помнила о Джолин Бушби. Этого оказалось немного. Джолин была тихой девушкой, и никто не знал ее близко.
– Вроде бы она была сиротой, – говорила Джейн. – По крайней мере, на похоронах никаких родственников не было. Ой, я не сказала? Джолин умерла при родах. Оставила славного мальчонку. Совсем кроха был, как котенок. Я не знаю, что с ним стало…
По молчаливому согласию они решили не строить гипотез и не обсуждать загадку медальона при Ричарде и Анне-Лизе. Не то чтобы они им не доверяли, но пришлось бы слишком многое объяснять. Когда стали расходиться, оказалось, что уже поздно и Сьюзан пора укладывать Джо, а Виктору – ехать домой, чтобы хоть немного выспаться перед завтрашним мероприятием, и они так и не успели поговорить.
– Ты думаешь, она расскажет больше? – спросил Виктор.
– Не знаю… – протянула Сьюзан. – Но сейчас она нервничала и старалась ответить на конкретный вопрос. Может быть, если просто поговорить с ней о тех временах, она вспомнит какую-нибудь мелочь, которая окажется ключом?
– Любишь детективные романы, да?
Виктор ухмыльнулся.
– Ты так говоришь, как будто это что-то плохое, – возмутилась Сьюзан.
– Ничуть. – Виктор открыл дверцу автомобиля и покачал головой. – Какой же все-таки сумасшедший день! Призраки, русалки, лесные духи… С нетерпением жду, что будет дальше.
Сьюзан пожала плечами.
– Вряд ли что-то более странное.
Мимо них неторопливо прошел верблюд.
– …И пожалуйста, папа, просто побудь дома. Я постараюсь вернуться поскорее.
Огастеса Бушби устроили перед камином. Сьюзан разложила рядом все, что могло ему понадобиться, – его любимые журналы по садоводству, телефон, ноутбук и антикварную игрушку, купленную на распродаже. Игрушка должна была кружиться и играть мелодию, но внутри что-то сломалось. Сьюзан надеялась, что починка увлечет отца хотя бы на несколько часов.
Старик был бледен и заметно похудел, но в остальном выглядел совершенно счастливым. Он наконец вернулся домой.
– Сьюзан, а куда я, по-твоему, могу деться? Удрать на танцы и до утра отплясывать твист?
Сьюзан обняла отца за плечи.
– Теперь, когда ты это сказал, я начинаю беспокоиться.
– Не волнуйся. Все достойные меня партнерши сейчас на гастролях. Правда, Сью, я уже достаточно взрослый, чтобы несколько часов побыть в одиночестве.
– Ладно. Джо! Мы опоздаем на автобус!
Джо подхватил рюкзак, обнял деда («Веди себя хорошо!»), и они со Сьюзан наконец ушли. Гас выждал некоторое время. Он даже полистал «Древесный вестник», но там писали полную чушь и для тех, кто заботится о деревьях, использовали слишком много бумаги. Садовник бросил журнал к камину. Пойдет на растопку.
Ветер постучал в окно ивовой ветвью. Огастес Бушби взглянул на часы, принял таблетку и решил, что пора. Он вышел из дома.
Колючий воздух тут же заставил его прищуриться. Ветер дернул за полу тулупа и крепко поцеловал в щеку. «И я скучал», – подумал старик. Он вдохнул полной грудью. Перед ним пушистым грязноватым пледом расстилалось поле, а за полем чернели росчерки спящего леса. Впервые за свою жизнь Гас Бушби подумал, что до леса далеко и он может поскользнуться и упасть где-нибудь в поле. Секунду спустя эта мысль показалась ему нелепой. Он громко фыркнул.
Земля знала, кто заботится о ней. Земля не позволит ему пострадать.
Но даже земля не могла вернуть Гасу молодость. Когда деревья из черных росчерков превратились в молчаливых гигантов, он уже порядком запыхался. Старик остановился возле того самого дуба, где Джо впервые увидел лесовика, и позвал:
– Эймос!
Лесной мальчишка появился сразу. Он встал перед старым садовником, неподвижный и испуганный.
– Ну, привет, – сказал Гас. – Показывай. Только, пожалуйста, больше не превращайся… в себя. Второго инфаркта я не переживу.
Лесовик неуверенно улыбнулся. Он подошел к старику почти вплотную и внимательно посмотрел на него снизу вверх.
– Далеко. Не дойдешь.
– Есть идеи?
Эймос кивнул.
– Транспорт. Жди.
Когда лесной мальчишка вернулся, садовник уже успел основательно продрогнуть. Гас переминался с ноги на ногу и похлопывал себя по бокам, поэтому не сразу услышал шаги. А когда услышал и обернулся…
– Ты что, серьезно?
Эймос пожал плечами.
– Транспорт. Больше нет.
Старик посмотрел на транспорт, на лесовика, на лес и махнул рукой:
– Уговорил. Едем. Только без фокусов.
Виктор ввалился в редакцию, открыл ноутбук и уставился в него невидящим взглядом. Прошло несколько минут.
– Эй, ты в порядке? – Менди пришлось хлопнуть его по плечу.
– Я… О. Да. В норме. Собираюсь с мыслями.
Журналистка проницательно прищурилась. Она наблюдала, как Виктор раскладывает на столе диктофон, наушники и блокнот. Он двигался как сомнамбула и был где-то очень далеко. Менди предполагала, что Рождество в колонии произведет на него впечатление, но не думала, что такое.
– Было так плохо?
Виктор мотнул головой. Он вернулся в реальность.
