Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной
— Я же говорил тебе, что еще вернусь!
Появление Коршуна для Инги стало неожиданным, но она встретила его без страха, ответила сухо:
— Не кричи так громко. Ребенка испугаешь!
Холодный спокойный голос не удивил Коршуна — напротив, насторожил. Он помнил ее лицо и взгляд, когда она держала в руках ствол и наводила на него. Знал, что тогда в любую секунду она могла хладнокровно нажать на спусковой крючок. Улавливал в ней такую же непредсказуемость, какую другие видели в нем. И его бесило это. Он помнил, как прошлый раз спасовал. Он. Перед бабой. Это, как ядом, разъедало душу, жгло изнутри до сих пор, требовало смыть позор. Сейчас в ее руке не было ствола, и можно было вдоволь отыграться на ней, но бесчувственность в ее черных глазах останавливала его, прогоняя между лопаток мурашки. Он заскрипел зубами, взмахнул пистолетом:
— Клади свое отродье в коляску, а то вместе с ним пришью! — Перехватив ее холодный взгляд в сторону шкафа, Коршун усмехнулся. — Где ствол, сучка?!
— Ищи! — отрезала она, оторвала ребенка от груди и положила к себе на колени, намереваясь подняться и положить младенца в коляску.
Подойдя к шкафу, Коршун открыл дверь, пошарил рукой по полкам, обернулся, снова спросил:
— Куда ствол спрятала, сучка? Читай молитву, в последний путь отправишься! Клади огрызка своего, быстро! — Отодвинулся от шкафа. — Ну что, сучка, без ствола язык к нёбу прирос?
— Убить пришел? — тихо спросила Инга, прижимая к коленям младенца.
Улыбаясь одними глазами, Коршун звонко выдал:
— Нет, в ресторан пригласить! Лясы с тобой точить!
В дверях комнаты с ножом в руке появился Квазимодо. Он шумно засопел, смотря оценивающе на Ингу, потер вспотевшей ладонью о штаны, передернул округлыми сутулыми плечами, отчего тесноватая рубаха натянулась на спине, и жадно проглотил слюну. Халат у нее был расстегнут, грудь открыта. Но она и не старалась прятать ее. Квазимодо облизнулся:
— А что, Коршун, времени у нас полно. Маруська смачная. Побалуемся? А потом пришьем! — Его застывшее, как маска, лицо пугало.
Равнодушный к женщинам Коршун оборвал:
— Ты вторую Нюшку не потеряй в кухне, а то и тебе мозги вышибу, Квазимодо! С этой тварью у нас свои счеты! От нее можно ждать любого паскудства! Правда, ствола теперь у нее нет!
Посмотрев в глаза Квазимодо, Инга не произнесла ни слова, продолжая сидеть на месте. Коршун много бы отдал, чтобы забраться ей в мозг и прочитать мысли. Но увы. Квазимодо вновь облизнулся, мотнув лохматой головой:
— Ну ты чего, корешок? Смотри, какой цимус! Не пускать же в расход без использования!
По глазам Коршуна Инга читала, что в живых он ее не оставит. Не для того пришел к ней второй раз. Это было понятно и по тому, как унижался перед ним его подельник, желая насытиться ее телом прежде, чем оно умрет. Она ждала, чтобы между ними разгорелся спор, тогда внимание Коршуна притупится и она сможет воспользоваться этим. Но спора не произошло, Коршун ткнул подельнику пистолетом в живот:
— Иди в кухню, пока я тебя прямо тут не положил! Стереги вторую метелку!
Стиснув ручку ножа, Квазимодо подчинился, развернулся и поплелся в кухню. Коршун перевел глаза на Ингу, качнул пистолетом, наводя на нее. Взгляд стал гаснуть, становился безжалостным. Кажется, Коршун решил кончать эту историю. Женщина почувствовала, что через несколько секунд прозвучит выстрел, пуля вопьется в ее тело, и оно перестанет ощущать тепло и холод, слышать звуки, видеть краски, думать и говорить. Подняла ребенка, встала на ноги, попросила:
— Погоди! Дай дите положу! Оно пусть живет! Оно тебе ничем не насолило!
Тупо промолчав, Коршун опустил ствол, наблюдая, как Инга укладывает ребенка в коляску. Ему всегда было все равно кого убивать, но убивать младенцев было так же позорно, как пасовать перед бабой. Он уступил. Следом произошло неожиданное. Внезапно, как черт из коробочки. Инга аккуратно положила ребенка в коляску и в ту же секунду оттуда выхватила пистолет. Коршун опешил, увидав направленный на себя ствол. Инга жестко произнесла:
— Шевельнешься — мозги вышибу!
Это было невероятно. Коршун замер, его голова перестала соображать, он не знал, как поступить. Почувствовал себя круглым идиотом. Опять она направляла на него ствол, и опять он видел ее глаза, которые прогоняли мурашки по спине. Зубы стали выбивать дробь. Ее голос потребовал:
— Пистолет — на пол!
Нет, Коршун не мог второй раз оказаться в дураках, только не это! Он был готов разорвать женщину на части, ибо она опять переиграла его. Внутри все заволокло черной мутью, и он стал сатанеть. Руки затряслись, и голова готова была лопнуть. Это уже был не позор, это уже был полный облом, который загонял его в угол, откуда был только один кровавый выход. И он, стервенея, начал медленно поднимать ствол пистолета. Заметив движение его руки, Инга выкрикнула:
— Стреляю без предупреждения!
Побледнев, парень отчаянно дернул вверх пистолет, но пуля Инги опередила, разрывая черную ткань его рубахи. Ударила Коршуна в плечо, и мышцы руки мгновенно отказались подчиняться. Пистолет выпал и загрохотал по полу вслед за грохотом выстрела. Парень застонал от боли:
— Тварь! Шлюха! Раздавлю!
Продолжая держать пистолет во вскинутых руках, Инга направляла его в голову Коршуну. Тот согнулся, стоная и зажимая второй рукой рану. Из кухни на крик метнулся Квазимодо с ножом в руке и остолбенел в дверях, увидав, что случилось. Захрипел:
— Убью, подстилка!
Но Инга перевела ствол на него. Смотрела безразлично, презрительно и даже с отвращением. Квазимодо вмиг смекнул: следующая пуля догонит его, в любую секунду ствол может изрыгнуть сноп пламени и выстрел окажется роковым. Осознав все, он остолбенел. Два взгляда схлестнулись, как будто сшиблись два ворона в смертельной схватке. И Квазимодо опустил глаза. Если бы кто-нибудь сказал ему в тот миг, когда они везли Ингу из роддома, что настанет момент, в который он спасует перед нею, он бы обложил того таким крутым матом, что мало не покажется. Однако такой момент настал. Произошло. Он спасовал.
— Ну все, все! — пробубнил тяжелым неповоротливым языком, который, опережая работу мозга, начал произносить слова, от каких Квазимодо коробило. Но когда стоишь под стволом, думаешь не о том,
