Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной
Это утверждение не удивило Корозова — совсем недавно подобные слова он сам говорил в глаза Игорю. Но все же сейчас Инге он умышленно выразил сомнение в том, что Игорь способен на убийство. И снова в ответ услышал громкий смех, оборвав который она решительно сказала:
— Способен ли Игорь убить? Еще как способен! И не только способен, но он соткан из этого! — Она сжала пальцы в кулаки и сдавила их между собой.
— Тогда почему же ты не боишься его? — удивился Глеб.
— Почему же не боюсь? — отозвалась Инга. — Боюсь! Именно поэтому в свое время Ротёмкин подарил мне пистолет. Но я никогда не стреляла из него. Не пришлось пока.
— Почему ты подозреваешь Флебникова? Ведь для подозрений должны быть хоть какие-то причины. Ты сама сказала, что доказательств нет! — допытывался Корозов.
— Причины? — переспросила Инга. — Причины? — повторила с внутренним ожесточением, разжала кулаки и уперлась подушечками пальцев в лоб. — Ну да, причины. Так они есть! — воскликнула, как бы откопав что-то в памяти. — Их целых две. Во-первых, его неприязнь к Ротёмкину зашкаливала. А во-вторых, Ротёмкин решил развестись с женой, оставить ее ни с чем, но та отчаянно воспротивилась. Она не хотела ничего терять. Между прочим, он еще раньше намеревался порвать с нею, когда познакомился со мной, но я не допустила этого. Я не собиралась разрушать чужую семью. Мне это не нужно было!
Она не сказала, почему не хотела, чтобы Ротёмкин ушел от семьи к ней. И не раскрыла более полно суть второй причины. Глебу пришлось домыслить самому. Он догадался, что в смерти Ротёмкина вместе с Флебниковым она подозревала вдову. И хотя открытым текстом Инга не произнесла таких слов, но это лежало на поверхности. Однако никак не укладывалось в мозгах у Корозова. Он просто не мог представить связь между этой женщиной и Игорем. А также немыслимо было вообразить, что она причастна к смерти мужа. Нет, здесь Инга явно переборщила. Глеб не поверил ей. Решил, что в ней откровенно говорила неприязнь к вдове Ротёмкина. И все-таки развил тему:
— В таком случае как ты объяснишь отношение Игоря к тебе? А также почему он надумал жениться на Зое, а не на вдове?
Пожав плечами, Инга ответила не сразу. Прикрыла на мгновение глаза, после чего сухо выговорила:
— Я полагаю, что связь Игоря с вдовой существует до сих пор, а Зоя — это просто прикрытие. Я опасаюсь не только Игоря, но и вдовы Ротёмкина.
Такое толкование событий Ингой обескуражило Корозова, но он решил промолчать. Ее право думать так, как она хочет. А он не обязан верить всему, что услышал. Возможно, это просто ход, чтобы отвести подозрение от себя. Помимо всего прочего, ее версия противоречила объяснениям секретарей Ротёмкина и Флебникова. Вдобавок поведение вызывало вопросы. Ведь если она опасается вдовы, тогда зачем вступила в связь с Егором? Усугубила проблему. Вызвала на свою голову еще больший гнев. Не понимать этого она не может. Тогда как все объяснить? Вопросы, вопросы… Но Глеб не стал задавать их. Он посмотрел на это с другой стороны. Как на новую версию. Разумеется, принять ее было бы совершенной нелепостью, но и отторгать полностью тоже не стоило. Голова шла кругом. Толкований событий собрано много. Все они сплетались в запутанный клубок, завязывались в гордиев узел, разрубить который под силу разве что Акламину. Но самое плохое было то, что Глеб никак не мог нащупать ответ на вопрос, кто и почему покушался на него. Выйдя от Инги, он из подъезда быстро, не глядя по сторонам, прошагал к машине, опережая охрану, сел. Некоторое время задумчиво водил глазами по окнам дома. Затем, достав из кармана телефон, позвонил Исаю, сказал:
— Присмотрись получше к Инге.
— Уже, — отозвался начальник охраны. — Она тоже под колпаком.
Усмехнувшись, Глеб отключился и положил руку на плечо водителю, решив прямо отсюда направиться к Аристарху. Отъезжая, он не видел, как из стоявшей во дворе машины с тонированными стеклами его проводили взгляды оперов, как из другой машины смотрели глаза охранника Исая и как потом, когда он завернул за угол, из-за другого угла дома к подъезду подкатили серые «Жигули».
11
Из них, щурясь от солнца, вылезли двое: Коршун в черной бейсболке с надвинутым на глаза козырьком, черных брюках и черной рубахе и Квазимодо с лохматой нагнутой вниз головой, в серой рубахе, натянутой на округлой сутулой спине, и мятых штанах болотного цвета. Оглядевшись, оба двинулись в подъезд. Чистая случайность, что они не столкнулись с Корозовым. Из своей машины оперативники — один суетливый на вид, невысокий ростом, худой, а второй на вид степенный, плотный, выше на полголовы — наблюдали за ними. Не видя лиц, интуитивно почувствовали, что выпускать их из поля зрения нельзя. И когда те скрылись в подъезде, опера, переглянувшись, тоже выскользнули из автомобиля и направились по пятам. Охранник Исая, также видя все это и узнав оперов, не двинулся с места. Войдя в подъезд, двое прислушались. Тихо. Сорвались с мест и, перепрыгивая через ступени, стремительно поднялись на этаж. Остановившись у двери в квартиру Инги, снова прислушались. Коршун достал из кармана брюк отмычку. Но та не понадобилась. После ухода Корозова ни Инга, ни домработница не поспешили закрыть дверь на замок. Коршун чуть надавил на дверное полотно, и оно подалось. Он осторожно шагнул в прихожую. Из кухни показалась домработница — девушка с обыкновенным лицом, которое, увидев, не запомнишь с первого раза. Этакая неприметная серая мышка.
Невысокая, но по движениям, видно, юркая, как мышь, которая может возникнуть вдруг и так же вдруг пропасть. С короткой стрижкой, в цветном фартуке. Глаза у нее полезли на лоб, когда увидала незваных гостей. С испуга раскрыла рот, чтобы закричать, но страшный вид Квазимодо лишил ее голоса.
