Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной
— Что здесь произошло? Кто он и что хотел от вас? — показал на Коршуна. — Почему он ранен? Кто стрелял?
Искоса глянув на Коршуна, понуро свесившего голову, Инга под козырьком бейсболки не могла увидеть злого взгляда исподлобья. Ответила оперу коротко:
— У него кличка Коршун. Я видела его там, где убили моего мужа.
— Коршун? — вскинулся суетливый опер, поднимаясь со стула с уже забинтованной рукой. — Надо же, какую птицу накрыли! А второй? Тот, который меня порезал?
— Этот, — кивнула на Коршуна, — называл его по кличке Квазимодо.
— Дальше! — поторопил степенный, стоя у стены. — Что было дальше?
— Ворвались в квартиру, стали угрожать оружием, — как бы нехотя сбивчиво проговорила Инга, словно говорить это ей было крайне неприятно. — Захотели меня изнасиловать, стали спорить, кому быть первым, и тот, второй, выстрелил в этого! — Сделала паузу, словно успокаивала свое волнение. — А после этого очухались и заспешили из квартиры. Тот подхватил этого и потащил к двери. Когда вышли, я заперла ее, — еще чуть помолчала. — Его пистолет валяется где-то в спальне.
Объяснением Инги Коршун определенно был удовлетворен. Она перед операми не опустила его, не сказала, что одурачила. Выслушав Ингу, оперативники с сомнением покачали головами. Уж как-то все было неправдоподобно. Ворваться в квартиру для того, чтобы изнасиловать хозяйку, — это, право же, детский лепет. Концовка рассказа слишком недостоверна и смахивала на дешевый трюк. Наверняка женщина что-то недоговаривала или скрывала. Между тем домработница усиленно кивала, поддакивая словам Инги. Разумеется, оперативники не могли поверить в правдивость услышанного. А Инга от нежданного появления полиции не сумела придумать более правдоподобную историю. Но и правду рассказать не могла. Понимала, что отвечать придется за оружие и за стрельбу из него. А может быть, были еще какие-то причины, известные только ей одной. К сожалению, раньше она уже невольно сболтнула Корозову о пистолете, подаренном ей Ротёмкиным, но ведь это мог быть травматический пистолет, или же, что вполне допустимо, Корозов мог неправильно понять ее. Для полиции две версии на выбор. В случае необходимости, смотря по обстоятельствам, она выберет одну из них. Пройдя в кухню, степенный опер позвонил Акламину, коротко доложил обстановку. В этот момент у Аристарха в кабинете сидел Глеб. Вошел незадолго до телефонного звонка и еще не успел начать свой рассказ, как Акламин после разговора по телефону взмахом руки остановил его, поднялся из-за стола:
— Мои ребята только что накрыли у Инги двоих. Один из них Коршун. Раненый. Его подельнику, правда, удалось уйти!
— Отлично! — воскликнул Глеб, привставая с места.
— Я предполагал, что к ней обязательно придут! И не ошибся! — сказал Аристарх, собирая со стола бумаги и пряча их в сейф.
— Черт побери, — пробормотал Корозов, — да ведь я только что от нее! Хотел рассказать об этом! Как стремительно все меняется! Не соскучишься. Едем. Машина на парковке.
— Двигаем! — согласился Акламин.
В квартире у Инги Коршун по-прежнему сидел на стуле в прихожей, молчал, пряча лицо под козырьком бейсболки. Руки в наручниках за спиной. Рубаха с плеча сдернута, и на плече бинт с пластырем. Один раз подал голос, напомнив, что ему нужна больница. Суетливый оперативник, стоявший у стены напротив, усмехнулся в ответ: дескать, чья бы корова мычала. Инга сидела в спальне возле коляски с ребенком. Халат застегнут наглухо. Взгляд уставлен на ребенка, но взгляд отсутствующий, смотрящий сквозь младенца. Домработница топталась в кухне, стараясь что-то делать, но из рук у нее все валилось, и она лишь ойкала, вздыхала и бормотала себе под нос обрывки слов. Степенный оперативник на звонок открыл дверь, впуская Акламина и Корозова. Осмотревшись, Аристарх повернулся к Глебу, кивком головы показал на Коршуна:
— Познакомься, это и есть Коршун.
Дернувшись, тот еще ниже опустил голову. Глеб сдернул с его головы бейсболку, на что парень метнул снизу косой недовольный взгляд. Корозов увидел нос с горбинкой и злые глаза, сдержанно проговорил:
— Знакомое лицо. Я запомнил его. Правда, в ресторане, когда он кидался на меня, не представился мне. Имя-то у этого коршуна есть?
— Вот мы и узнаем у него, — сказал Аристарх, проходя в кухню.
Засуетившись, домработница поспешно полотенцем пробежалась по чистой столешнице, затараторив:
— Присядьте, присядьте.
— А где хозяйка? — спросил Акламин, доставая записную книжку из внутреннего кармана пиджака и не торопясь усаживаться за стол.
Из спальни в прихожей показалась Инга. С некоторым удивлением глянула на Корозова, как бы спросила, что тот делает тут сейчас, ведь она с ним уже обо всем переговорила. Прошла мимо него к двери кухни, грустно скупо улыбнулась Акламину, пригласила в комнату:
— Пройдемте сюда.
Разместившись за столом, Аристарх раскрыл записную книжку, выслушал хозяйку и домработницу, уточнил некоторые вопросы у оперов. После этого вернулся в прихожую, подступил к Коршуну:
— Поговорим теперь с тобой. Как твое имя?
Отвернув лицо, Коршун наклонился всем телом вперед, уткнувшись глазами в пол. Морщился. Плечо ныло и дергало. Он сдавливал зубы, играл желваками. На вопрос ничего не ответил. Ну что ж, такое поведение преступников было привычным. Каждый раз все повторяется. Всегда сначала отказываются отвечать. Неулыбчивое лицо Акламина было серьезным:
— Везение не вечно, Коршун, и ему когда-то наступает конец. Я догадывался, что ты придешь сюда. Тебе надо было замести следы, обрубить все концы, ведущие к тебе. И поэтому ты не мог не прийти. Но здесь тебя ждали. Вот видишь, как все просто. Иногда стоит включать логику, Коршун. Назови свое имя. Молчать глупо. Все равно узнаем.
Между тем Коршун опять никак не отреагировал на вопрос. Сбоку от двери в кухню стоял Корозов. Наблюдая за Коршуном, он сдержанно слушал. По большому счету, взять бы сейчас за шиворот этот Коршуна да тряхануть как следует, чтобы сразу не только свое имя, но имена всех предков вспомнил. А заодно и имя заказчика покушения на него в ресторане. Впрочем, Глеб убеждал себя, что не ошибался, определяя заказчика. От Коршуна требовалось лишь подтверждение его догадкам.
— Дурак ты, Коршун! — вклинился он, опережая следующий вопрос Акламина и стараясь поставить капкан для парня. — Молчание не всегда золото! У полиции на тебя достаточно материалов. Закопают тебя по самое некуда, если будешь молчать. Все на
