Отдых на озере - Анна Лерина
– Какое выразительное сравнение, – невольно хихикнула я. – Так, а почему бы вам просто не постучаться настойчиво в коттедж и не вручить собаку её хозяйке? Клара Эдуардовна вряд ли откажется забрать назад свою любимую питомицу.
– Что вы, Люба, какое там! Говорю же, они плотно закрыли дверь и что-то там азартно обсуждают чисто женской компанией. Клару Эдуардовну, как я уже успел заметить, в такие моменты невозможно оторвать от беседы.
– А вы чертовски наблюдательны, – уже открыто веселилась я.
– Ну и вот, – продолжал жаловаться Леонид, – на все мои попытки поскрестись к ним, следует поток смеха и восклицания: «Лёнечка, давай чуть позже». Как я понимаю, скорее всего, дамы планируют некий сюрприз к моему дню рождения. – И он загадочно посмотрел куда-то в сторону, откуда доносился стук клюва неустанно долбящего сосновую кору дятла.
Повисла пауза.
«Наивный, – подумала я, – предметом приватной беседы твоих кумушек является совсем другое».
Пока я медленно соображала, что Леонид, очевидно, очень хотел дождаться от меня вопросов, касающихся его предстоящих именин, а то и вовсе некоего энтузиазма в деле поздравления его с этим грандиозным событием, он уже успел понять тщетность этой своей затеи.
– Я к чему клоню-то, – вздохнув, сказал он мне грустно, после чего заискивающе и робко посмотрел в глаза, – не присмотрите ли до обеда за собачкой?
– Э-э-э… – промямлила я, предвкушавшая как раз объём вагона сплетен, который подкатит мне после таких комнатных посиделок Наташа, и поэтому слегка обескураженная неожиданной просьбой собеседника. – Я, конечно, попробую. Хотя стопроцентно гарантировать то, что особо крупный ястреб не унесёт её вместе со мной, не возьмусь.
– Спасибо, спасибо, вы моя спасительница! – воскликнул Леонид и, пока я не передумала, сунул мне в руку поводок.
Перед тем как нырнуть, по своему обыкновению, в заросли декоративного кустарника, мужчина обернулся и, воровато оглядевшись по сторонам, бросил свистящим шёпотом:
– Вы, главное, её потрепать как следует не забудьте. Это ведь точно она виновата.
– Угу. – И, пожав плечами вслед сомкнувшимся за Леонидом ветвям, я побрела в сторону здания администрации.
Ну наконец-то, возликовала я. Очередной заход к кривой сосне ознаменовался успехом: сообщения от мамы повалились стройным журчащим потоком. Я с размаху плюхнулась пятой точкой на, как уже точно знала, мягкий пригорок, подтянула поближе, намотав поводок на запястье, уже смирившуюся, похоже, на сегодня со своей бродячей долей Стейси и погрузилась в чтение.
Если не вдаваться в благополучно подзабытые мною со времён окончания школы дебри законов Ньютона и отбросить подробности весьма длинной прямой речи интервьюированного родительницей эксперта, из навалившихся сообщений мне удалось понять следующее.
Расположение и поза тела Артёма, когда я его нашла, с наибольшей долей вероятности свидетельствует о том, что парня намеренно перевернули, погрузив лицо в воду. Причём сделали это, скорее всего, когда Артём был ещё жив и находился в бессознательном состоянии. Об этом говорят, в числе прочего, его изначально странно скрещенные ноги, которые приняли нормальное положение, как только я, как теперь выяснялось, вернула телу его базовое положение.
Кроме того, неизвестный мне консультант (но, как утверждала родительница, уважаемый и профессиональный эксперт и её хороший знакомый с параллельной кафедры), изучив фотографии и мои текстовые сообщения, не преминул отдельно отметить одно важное обстоятельство. Учитывая скользкую подстилку из влажной травы, манипуляцию, вероятно, мог произвести любой физически развитый человек, включая женщину. Теперь стало понятно, для чего мама так тщательно выспрашивала у меня подробности моих действий и оценку приложенных при этом усилий.
Вздохнув, я выключила телефон. Как ни страшно мне было в это поверить, но под давлением обстоятельств, включающих работу простой логики и мнение эксперта, приходилось признать: похоже, Артёма действительно кто-то убил.
– И что мне теперь делать, Стейси? – погладив по нахватавшей за утро репьёв маленькой пушистой голове, спросила я собачку.
– Как это что? Распутывать дальше, Люба, – ответила я на свой вопрос за неё, потому что животинка в это время уже мирно похрапывала, прислонившись к моему бедру.
Дневную трапезу сладкая троица сплетниц пропускать и не подумала. Они по-прежнему сидели за одним столом и шептались между собой с самым заинтересованным видом.
Клара Эдуардовна, впрочем, при моём появлении к обеду с собакой под мышкой всплеснула руками и вполне искренне вслух отругала себя за беспечность и безответственность по отношению к брошенной на Лёнечку, а затем и меня, Стейси. Однако тотчас же, как я отошла за свой столик, она принялась что-то гудеть на ухо Наташе, чуть заметно посматривая в мою сторону.
– Чёрт бы побрал эту старую болтушку, – сквозь зубы чуть слышно процедила я и угрюмо принялась за свой томатный суп.
Нет, Ната, конечно, успела посигналить мне, что совсем скоро вырвется из этого порочного круга обмена сплетнями и прибежит ко мне, чтобы немедленно сформировать новый. Однако мне начинало категорически не нравиться одно обстоятельство: дамы, похоже, обсуждали далеко не только то, на что я изначально нацеливала свою приятельницу. Как минимум моя скромная персона явно не избежала скрупулёзного перемывания косточек во время их оживлённых бесед.
Правда, был в сегодняшнем обеде и приятный момент. А точнее, их было два. Леонид к столу опаздывал, очевидно, увлёкшись своими склянками с пробами ручейной воды. Значит, я могла насладиться едой в одиночестве и незаметно улизнуть затем в коттедж, чтобы ждать Наташу, нагруженную полезной информацией. А ещё со стороны большого и шумного «детского» стола, вместо совершенно, кажется, забывшего сегодня о существовании матери Севки, на меня с завидной регулярностью задумчиво смотрел его тренер. И это наблюдение, отмеченное мной боковым зрением, которое присуще лишь представительницам прекрасного пола, и оттого вечно упускается из виду мужчинами, необъяснимо грело мне душу. Равно как и то обстоятельство, что после утренней беседы Влад из числа моих подозреваемых был исключён категорически и бесповоротно.
К тому времени как пришла Наташа, я, нетерпеливо поджидая её на веранде и листая не поддавшийся мне ранее иллюстрированный журнал, успела уже плотно приобщиться к миру современного искусства. Причём настолько, что инсталляция «Семейная жизнь» из рук, ног, кусков черепицы и сковородок, так, помнится, поразившая меня на первый взгляд, теперь казалась мне не более экзотичной, чем милые акварели с пробных уроков в школе живописи.
– Подожди, заварю только нормальный чай. Не могу больше терпеть пыль дорог из пакетика, которым меня весь день потчует Клара Эдуардовна, – заявила примчавшаяся вихрем приятельница и загремела чайником в своём номере.
Я отложила журнал и решительно устремилась за ней. Не знаю, помогут ли чем-либо в моём расследовании сведения об Альбине, героически добытые Наташей, но ждать я не желала больше ни секунды.
