Маршрут случайных пассажиров - Галина Владимировна Романова
– Да, да. И вчера утром я столкнулся тут с сотрудником ГАИ, остановил его и еще раз расспросил подробно. Он утверждает, что жертв в аварии не было. Трое пострадавших.
– Четверо, – поправила она его. – Я, мужчина и еще две девушки. Нас всех принимали и осматривали на первом этаже. Кто-то из дежурного персонала.
– Одна девушка ушла из больницы на своих ногах. Рану пластырем ей заклеили, и она ушла, – беспечно махнул рукой Валера.
– На мне вообще нет ни единой царапины, – повторила Фаина. – Сердце прихватило. Оно и понятно – испытать такой стресс. Так ты уверен в том, что никто не погиб в той аварии?
– Уверен! Мне старший лейтенант какой-то там сообщил. И даже с облегчением выдохнул: слава богу, говорит, что хоть без жертв.
Валера еще долго сокрушался, что Фаина не хочет садиться за руль своего автомобиля по дороге на работу и обратно и предпочитает добираться общественным транспортом.
– Машина стоит на стоянке, ржавеет, а ты подвергаешь свою жизнь опасности, доверяясь водителю, который…
– Он не был виноват в том, что случилось, – перебила его Фаина. – Водитель нашей маршрутки ехал очень осторожно. Остановился на светофоре. И поехал, когда уже горел зеленый. И тут в нас на полном ходу влетел этот грузовик!
– Грузовик? Точно грузовик? – нахмурился Валера. – Кто-то из свидетелей утверждает, что это был трактор.
– О господи, милый! Разве это так важно?
– Конечно, милая. – Он укоризненно глянул и потрясенно качнул головой. – С тобой ведь будут говорить представители полиции. Они должны восстановить все причины, участников, виновных, пострадавших. У водителя маршрутки страховка.
– У меня тоже, – вскинула она вдруг голову. – Ты забыл?
– А? – Валера выглядел потрясенным. – Какая страховка? Ты мне ничего не говорила.
Фаина принялась рыться в памяти, пытаясь вспомнить тот их разговор, когда она вернулась домой со страховым полисом. В тот день она чувствовала себя особенно паршиво и решила, что не имеет права подвергать жизнь своего любимого мужа Валеры испытаниям после ее внезапной кончины.
Да, у него после нее останется бизнес, квартира, дача, какие-то деньги, но это все мелочь в сравнении с суммой страховки. Она очень достойно застраховала свою жизнь.
– Что за страховка, Фаина? – схватил ее за локоть муж. – От несчастного случая? Отлично. Ты хотя бы получишь что-то. И мы могли бы на отдыхе попасть к тому самому кардиологу. Помнишь, говорили о нем?
Кардиолог был волшебником. Ей его порекомендовали в санатории, где она лечилась и отдыхала минувшей зимой.
«Он возвращает людей с того света, – уверяла главврач санатория. – Но это стоит больших денег…»
– Помнишь? – он снова схватил ее за локоть.
– Помню. Но моя страховка не от несчастного случая.
– А от чего? – не понял Валера.
– От внезапной смерти все равно по какой причине: несчастный случай или сердечный приступ. Данный несчастный случай не оговаривается в полисе.
Она начала рассказывать ему, как шла, прогуливаясь. Наткнулась на офис известной страховой компании. Зашла. Разговорилась с менеджером. Рассказала свою ситуацию. И ее застраховали.
– И когда это было? – Валера покачал головой, вывернув нижнюю губу и сделавшись при этом очень милым. – Ты точно мне ничего не рассказывала!
– Неделю назад, – призналась Фаина.
– Ну ты даешь, милая. Даже мороз по коже.
Валера вдруг встал и полез в пакет, который принес с собой и уложил на тумбочку.
– Я вот тут тебе йогурт принес твой любимый. Соки. Апельсины и виноград. Мускатный, который ты обожаешь.
– Спасибо, милый.
В горле у Фаины запершило. Глаза наполнились слезами. Она знала, как сложно найти виноград именно обожаемого ею сорта. В том, что Валере пришлось побегать, похлопотать, она не сомневалась. И это было так мило.
– Иди ко мне, – широко раскинула Фаина руки, вставая с кровати. – Обожаю тебя!
Валера тут же оставил пакет в покое и, шагнув к ней, крепко обнял и принялся бормотать всякие славные словечки, главным из которых было требование клятвы, что она никогда больше не станет так его пугать.
– Я без тебя не могу, – шепнул он ей перед тем, как дверь палаты открылась и ее соседки ввалились внутрь.
– Там на обед зовут, – немного в нос произнесла то ли Наташа, то ли Вика. – Пойдете?
– Да, да, сейчас. Мужа вот только провожу…
Возвращаясь от лифта к своей палате, Фаина замешкалась у двери, получив сообщение на телефон. Видимо, реклама, ничего важного. Но вот то, о чем судачили эти двое…
– Думаешь, он правда ее муж? – спросила одна.
– Не знаю! Он для нее слишком молодой. Слишком! – ответила вторая и добавила: – А сейчас в больнице, без воздуха и макияжа, она и вовсе бабка бабкой. Он видела какой красавчик!
Слушать дальше гадости о себе расхотелось. И видеть этих двух глупых куриц – тоже. Фаина тихо вошла в палату. Положила телефон на тумбочку, воткнула зарядку. Написала сообщение. Подумала, отправлять или нет. Решила повременить. Повернувшись, молча вышла и направилась обратно к лифтам. Она сейчас найдет на улице уединенную скамеечку. Сядет и подставит лицо солнцу. И подумает над аварией, в которую попала. Постарается воссоздать все в деталях.
Как ехали, сколько человек было в салоне? Хотя бы приблизительно. Кто особенно запомнился? Как был одет тот человек, который завалился на нее и захрипел, забрызгав все вокруг кровью? И ее лицо, и волосы в том числе. Ей в тот момент так сделалось страшно, что она, оцепенев, даже кричать не могла. А кругом все орали, стонали и матерились. А она молчала, и еще что?
Правильно! Она пыталась найти пульс на шее человека, который на нее упал. Но пальцы провалились в рваную рану на его шее, из которой толчками вытекала кровь.
Усаживаясь на скамейку на самой дальней аллее, Фаина задумалась.
А точно все это с ней произошло или ей только привиделось?
Глава 4
– В смысле все убрали?!
Маша почувствовала холод в затылке – он всегда у нее мерз от бешенства.
– Уборщица-идиотка пришла утром на смену, увидела подушку на полу, пустую кровать с закатанным матрасом и сделала уборку. С хлоркой! – добило ее последнее добавление.
– И когда она успела это сделать? – Она обхватила ладонями затылок.
– Вот пока мы с вами тут разговаривали, она и убрала все. И наволочку отправила в прачечную вместе с постельным бельем. И подушку на обработку.
– Давайте ее сюда! Немедленно!
Потом она минут десять надрывалась в тихом гневе, пытаясь выяснить у перепуганной до бледности женщины, кто ее надоумил сделать уборку на месте преступления.
– Я не знала!
– Дверь была закрыта.
– И что? У нас все двери закрыты. На замок не запираются. Просто закрыты, и все. Меня никто не предупредил…
– Не увидела я ее. Отошла с назначениями перед обходом и не увидела, – оправдывалась дежурная медсестра. – То не дозовешься. А то прыть проявила, когда не надо.
Все ясно! Улики, если они и были, уничтожены. Место преступления вылизано до блеска. Орудие убийства отправлено на обработку и в прачечную. Отыскать наволочку среди сотни других, даже если ее и не успели постирать, просто невозможно. То же и с подушкой.
– Тело где? – Маша обессиленно уронила руки, сунула кулаки в карманы белого халата. – Его, надеюсь, не уничтожили?
– Как это? – Главврач все еще икал.
– Сожгли, съели, на помойку снесли, я не знаю! – заорала она, не выдержав.
– Тело в морге, – глянул он на нее с упреком. – Зачем вы так?
Маша позвонила в отдел, доложила обстановку.
– То есть место преступления уничтожено по сути? – Галкин отчетливо выругался. – Ни следов, ни улик – ничего?!
– Ничего, – скрипнула она зубами. – Хорошо, вовремя успели ее сумочку забрать, иначе…
– Документы? Телефон?
– Да, все есть. Телефон надо будет разблокировать. Там пароль. Ни один ее палец не подошел.
– Ну что… Тогда возвращайся в отдел, чего тебе там торчать. Наверняка никто ничего не видел и не слышал. Как же… – Галкин снова выругался, на сей раз жестче. – Как же меня достала эта больница!
– А уж как меня, товарищ подполковник! – подхватила Маша, но ругаться не стала.
Она в принципе не любила матерных
