Она умерла как леди - Джон Диксон Карр
Молли Грейндж схватилась за голову и выдохнула:
– Садовый каток…
Тут в спальне опять воцарилась беспредельная тишина. Солнце поднималось все выше, светило все сильнее, и под разноцветным стеганым одеялом сделалось жарковато.
– Тот самый садовый каток, – продолжила Молли, – что, по словам Вилли Джонсона, украл мистер Уэйнрайт.
В ответ на это я кивнул и добавил:
– Присутствующий здесь сэр Генри вчера отметил, что обрамленную камешками тропинку поддерживают в идеальном состоянии. Разумеется, такого результата невозможно добиться без садового катка. Но мне, ослу, такое и в голову не пришло.
Итак, Рита и Салливан шагают по влажной земле. Железный садовый каток весом четыреста фунтов, если не больше, полностью уничтожает фальшивые следы, а вместо них остаются настоящие, и для этого не требуется никаких фокусов. Теперь мы понимаем, почему носки туфель вдавлены сильнее пяток. Рита и Салливан не бежали, но толкали тяжелый предмет. По этой же причине оба делали одинаковые шаги. Ну а как иначе?
Других следов не осталось, поскольку тропинка обрамлена белыми камнями, а ширина катка – четыре фута. Помнится, об этом упоминал подвыпивший Джонсон, когда в понедельник мы встретили его неподалеку от мастерской. Вот только он сказал «в длину», а не «в ширину». Как нам известно, ширина тропинки тоже составляет четыре фута. Беглецам требовалось лишь не наезжать на камешки, чтобы те не утонули в земле.
– Но как они могли видеть, что делают? – осведомился Феррарз, чей кадык ходил ходуном. – После наступления темноты?
– Легко. К тому времени, как я говорил Молли в понедельник, небо уже расчистилось. А камешки, если помните, окрашены в ярко-белый цвет – он используется для ориентиров при самом глубоком затемнении. Даже Крафт с улыбкой указал, что эти камни хорошо видны в темноте.
По-прежнему глядя в окно – странно, как ей не мешало солнце, – Белла закурила сигарету и спросила недобрым тоном:
– Интересно, кто выдумал этот номер? Барри или пигалица?
Резким жестом Молли велела ей умолкнуть и задала более резонный вопрос:
– Что было дальше?
Дальше… А дальше – самое неприятное.
– Технически все просто, моя милая. На краю «Прыжка влюбленных» они просто сбросили каток с обрыва. Крафт сам признал, что к морю полисмены не спускались.
И потом они по-спортивному нырнули в очень глубокую воду. Оставалось лишь проплыть вдоль утесов к входу в «Прибежище пиратов». При высоком приливе море поднимается почти до нижней границы этого входа. К тому же они могли подготовиться заранее и оставить там веревку. И зажженную свечу, чтобы сориентироваться в темноте. Это проще простого. Кстати говоря, свечу я нашел. В нише, укрытую от ветра. Она подсвечивала воду у пещеры, но случайно заметить ее с моря было непросто.
Они забрались в «Прибежище пиратов» и сменили купальные костюмы на обычную одежду. Все шло как по маслу; никто ничего не заподозрил бы. Через несколько минут они взяли бы чемоданы и отправились в мастерскую, где стоял автомобиль Салливана. Но один фактор остался неучтенным. Я имею в виду убийцу.
Обстановка была вполне привычной – среда, погожий день, на птичьем дворе кудахчут куры – и в то же время совершенно абсурдной. Три пары глаз – Молли, Беллы и Феррарза – неотрывно следили за мной. Я хотел было отхлебнуть теплого кофе, но рука дрожала, и чашку пришлось поставить на место.
Я думал о том, что произошло субботней ночью в «Прибежище пиратов». В нише тускло горела свеча. Салливан и Рита, терзаемые чувством вины, второпях одевались. Рита плакала, навсегда расставаясь с прежним домом. А потом кто-то, пробравшись в тоннель со стороны суши, с бледным перекошенным лицом, застрелил обоих в упор прежде, чем они успели хотя бы руку поднять, чтобы защитить себя.
– Погодите, – сиплым голосом произнесла Белла.
Она потушила сигарету в мыльнице, стоявшей на умывальнике, закашлялась от дыма и соскользнула с края кровати.
«Затем, – безучастно думал я, – все было просто. В море отправились мертвецы, за ними чемоданы. Как сказал врач, проводивший вскрытие, тела почти не пострадали при падении – но не потому, что Рита и Салливан на момент падения были уже мертвы, а потому, что никакого падения не было, и лишь течение, волоча обмякшие трупы по камням, причинило им все эти неприглядные травмы».
Я накрыл глаза ладонью.
– Хотите сказать, – продолжила Белла, – что знаете, кто шлепнул Барри и эту пигалицу?
– Пожалуй, да.
Молли Грейндж дышала с присвистом; казалось, у нее перехватило дух. Она привстала, опершись коленом на кровать.
– Неужели… мы с ним знакомы? – спросила она.
– Ну а как иначе, милая?
– Неужели этот человек сейчас… здесь?
– Все зависит от смысла, вложенного вами в слово «здесь», Молли.
– Не тяните, – потребовал Феррарз. – Умозаключения вполне убедительные. Мы вас слушаем. Кто их убил? Ну же!
Я убрал руки от лица;
– Простите, мистер Феррарз, но я считаю, что это сделали вы.
Пауза.
Я ненавидел этого человека и не мог ничего поделать с этой ненавистью. Да, порой актерская игра достойна восхищения, но в этом расследовании с меня уже хватило лицедейства.
Взглянув на Феррарза, вы решили бы, что он потрясен до глубины души. Он очень медленно поднялся с моего старого кресла. Прядь волос упала ему на лоб, отчего Феррарз сделался похож на фюрера.
– Я? – взвизгнул он и продуманным жестом указал себе на грудь. – Я?! – Затем он шумно выдохнул. – Какого дьявола, почему?
Что до меня, я тоже был не в лучшей форме. Опрокинул кофейную чашку, и Белле пришлось забрать у меня поднос.
– Ну почему? – не унимался Феррарз.
– Вы были дружны с Ритой, – сказал я, – причем настолько, что изобразили ее с выражением лица, которого никто никогда не видел. За исключением, быть может, Салливана. Понимаете, о чем я?
Феррарз тяжело сглотнул. Покосился на Молли. Та стояла так, будто ее пригвоздили к месту.
– Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Я… Я нарисовал ее так, как видел. Манящую, соблазнительную и… и все такое прочее. Но разве это доказывает мою вину?
– Вы далеко не анахорет, мистер Феррарз. Вдобавок вы живете на эксмурском верещатнике и прекрасно знаете, где утопить машину. Далее, в воскресенье вы очень внимательно обошлись с миссис Салливан, когда она потеряла сознание, выпрыгнув из означенной машины, – поскольку знакомы с Беллой и она вам нравится. Но это еще не все.
– Боже правый! – Феррарз провел
