Ночной гость - Хизер Гуденкауф
Следующие три дня, просыпаясь, девочка видела, что мамы снова нет. Но она всегда возвращалась, каждый раз с новым предметом, который прятала на дно мусорного ведра: парой острых ножниц, электробритвой, двумя бутылками воды, двумя ключами.
– Ты не боишься, что он вернется? – спросила девочка.
Мама покачала головой:
– Он всегда уходит в шесть. Едет в город выпить кофе с пончиком, – пояснила она. – И всегда возвращается в восемь. Я люблю тебя, – пробормотала мама вдруг.
Девочка улыбнулась в ответ, но в груди у нее поселилось беспокойство, потому что эти слова прозвучали как прощание.
Позже мама внезапно разбудила ее посреди ночи.
– Проснись, – сказала она.
– Который час? – спросила девочка.
– Просто вставай и делай, что я скажу. Нам надо поторопиться, – прошептала мама, натягивая через голову красный свитер. – Одевайся и иди в ванную.
Девочка послушалась. В подвале было темно, только мерцал телевизор. Диктор рассказывал о погоде: о слякоти, снеге и порывах ветра. Девочка пошла в ванную и натянула джинсы, серый свитер и спортивные туфли.
– Что происходит? – спросила она. – Отец идет?
Мама покачала головой:
– Нет. Послушай, мы сейчас сделаем кое-что пугающее, но ты должна мне довериться. Согласна?
Девочка кивнула. Мама подошла к мусорному ведру, достала из него пакет, развязала завязки и вытащила ножницы и электробритву. Девочка смотрела на нее в недоумении. Что такого пугающего в паре ножниц, пусть даже более длинных и острых, чем те, что лежали в ее коробке с карандашами и красками?
– Иди сюда, родная, – позвала мама. – Я обрежу тебе волосы.
– Зачем? – удивилась девочка.
– Ты мне доверяешь? – спросила мама, глядя ей прямо в глаза.
– Да, – тихо ответила девочка.
Мама взяла прядь ее волос и стала отстригать ножницами. Длинные темные локоны упали на пол. Девочка ахнула и потянулась рукой к голове.
– Не волнуйся, милая. Они отрастут, обещаю, – заверила мама, продолжая стричь. Она не остановилась, пока целая груда темных волос не осталась лежать на полу. Тогда женщина включила электробритву, и та тихо зажужжала. Мать прижала ее к черепу девочки, и оставшиеся клочки волос посыпались на пол.
Наконец мама удовлетворенно выдохнула.
– Все, я закончила.
– Можно посмотреть? – спросила девочка, и мама с неохотой кивнула.
Малышка заторопилась в ванную и встала перед треснувшим зеркалом. Выглядела она ужасно и совсем была на себя непохожа: почти лысая, шея и уши полностью оголены.
– Пожалуйста, не плачь, – попросила мама, и голос у нее дрогнул. – Тебе нужно быть храброй.
Девочка старалась, но не могла сдержать душащие ее слезы.
– Мы какое-то время побудем другими людьми, – заявила мама. – Поэтому мне и пришлось остричь тебе волосы. И я тоже постригусь и покрашусь, когда мы уедем. Можешь притвориться мальчиком? Совсем ненадолго.
Девочка кивнула.
– Хорошо, – сказала мама. – Мы сейчас уедем и никогда не вернемся.
– А он не разозлится? – спросила девочка сквозь слезы.
– Разозлится, поэтому нам надо поторопиться, – объяснила мама, подрезая свои длинные, почти достающие до талии, волосы чуть выше плеч. – В его календаре наверху сегодня отмечен аукцион скота в Берелле, это в Небраске. Но нам надо уезжать прямо сейчас. Пойди возьми одну самую любимую свою вещь, а я отопру дверь.
Они уедут. Они собираются подняться по лестнице и выйти в эту дверь. Трепет волнения охватил девочку. Они выйдут туда, наружу. Она точно знала, что возьмет с собой: свое маленькое одеяльце с кроликами, которое было с ней с самого рождения. Она хотела бы прихватить пару книг и коробку с красками, но мама велела выбрать только одну вещь, а оставить одеяло девочка не могла. Потом глаза ее упали на человечка в зеленом. Очень давно мама подарила ей фигурку и сказала, что этот человечек у нее много лет. Девочка чуть не забыла о нем – она теперь проводила большую часть времени за раскрасками и книгами. Она сунула фигурку в карман. Можно взять и то и другое, мама не будет против.
– Нет, нет, нет! – услышала она голос матери наверху лестницы. Потом раздались стук дверной ручки и удары кулаков по двери. – Не получается, – выдохнула мама в отчаянии, спускаясь и садясь на нижнюю ступеньку. – Он, должно быть, добавил еще один замок. Дверь не открывается. Он узнает про наш план и убьет меня за то, что я обрезала тебе волосы, – простонала она, закрыв лицо ладонями.
– Отцу не обязательно знать, – заметила девочка. – Скажем ему, что я сама это сделала. Можем поклясться на мизинцах.
– Он узнает, – возразила мама, качая головой. – Узнает, что я выходила и взяла ключи, деньги и бритву. Мне так жаль, так жаль, – заплакала она. – Я обещала тебе, что все будет хорошо, но ничего не получится.
Они сидели так довольно долго. Девочка поглаживала мать по спине одной рукой, а другой трогала свою остриженную голову. Потом она осмотрела подвал. Все не так плохо: у нее есть кровать, телевизор, книжная полка, окно…
– Мама! – воскликнула девочка, выпрямляясь и дергая мать за руку, а потом вытянула палец вперед: – Нам не нужна дверь. Мы можем вылезти в окно.
Глава тридцать шестая
Наши дни
Не может быть, подумала Уайли. Невозможно. Бекки умерла. Умерла много лет назад. Уайли была уверена.
А вдруг нет? Вдруг ее прятали все эти годы? И у нее родился ребенок от мужчины, который ее похитил?
Чувство вины охватило Уайли. Она вернулась воспоминаниями к ночи убийств, когда они с Бекки были в ее спальне, а лунный свет лился через окно. И совсем скоро ее подруга исчезла. А ведь Бекки даже не оказалась бы в доме, если бы не Уайли.
Тихий голосок в голове грыз и терзал ее. Шрам в виде подковы на ладони женщины, так похожий на шрам Уайли.
Она заморгала и тряхнула головой. Нет, невозможно. Бекки Аллен умерла.
Долгие годы Уайли убегала от своего прошлого, из этого дома, от той страшной ночи, от мужчины, лишившего ее семьи.
Вскоре после убийства родителей Уайли переехала с бабушкой и дедушкой на двести миль от Бёрдена и начала новую жизнь с чистого листа, стараясь избегать воспоминаний о том, что она потеряла. Ей хотелось уехать подальше от человека, который, как все знали, убил ее родных.
Дедушка с бабушкой попытались создать для внучки новую жизнь, но прошлое преследовало ее, куда бы она ни отправилась. Она оставалась Джози Дойл – девочкой, чью семью убили, а лучшая подруга исчезла без следа. Когда она стала достаточно взрослой и поняла, что не может больше оставаться Джози Дойл, она взяла «У» от Уильяма, «Л» от Линн, «И» от Итана, а также девичью фамилию бабушки и стала Уайли Ларк.
Потом она стала писать книги об ужасных преступлениях. Почему? Она не пыталась детально анализировать свое стремление, но такой выбор имел свой смысл. Убийство ее родных и похищение подруги так и не были раскрыты официально, и, возможно, именно поэтому Уайли хотелось изложить хронику других трагедий.
До сегодняшнего дня. Теперь она описывала собственную историю, историю Джози Дойл, для всего мира, чтобы люди могли прочесть и изучить ее.
Нет. Уайли закрыла папку и поднялась. Это сумасшествие: Бекки мертва. Уайли исполнилась решимости выбросить нелепую мысль из головы, когда услышала слабый шум снаружи.
– Что это? – в страхе
