Ночной гость - Хизер Гуденкауф
– Хороший мальчик, ты хороший мальчик, – пробормотала она, вынимая рацию, чтобы позвать на помощь.
Глава тридцать четвертая
Наши дни
Было почти четыре часа утра, и Уайли умирала от усталости, но не могла позволить себе отдых. Женщина с девочкой сидели рядом на диване, а Уайли при свете камина читала рукопись.
Книга была почти закончена, оставалось добавить совсем немного. Она размышляла, стоит ли включать в текст эпилог, где рассказывалось бы, что случилось дальше с основными персонажами. Но тут мало что можно было добавить: участники событий либо мертвы, либо не обнаружены, либо хотят оставаться в тени, ковыляя дальше по своему изломанному жизненному пути.
Когда этот кошмар закончится, буря прекратится, а женщина с дочерью окажутся в безопасности, Уайли уедет из проклятого округа Бёрден и отправится домой.
Она отвезет рукопись издателю и постарается наладить отношения с Сетом. И даже постарается чуть мягче общаться с его отцом.
Уайли подняла взгляд и увидела, что девочка смотрит на нее, не отрываясь. Мать малышки улеглась так, что здоровая часть ее лица лежала на подушке, а одеяло натянуто до подбородка.
– Как ты получила свое имя? – спросила девочка.
Уайли удивилась, что из всех вещей на свете маленькой гостье захотелось обсудить именно эту. Но вообще-то Уайли к такому привыкла: услышав ее имя, которое обычно считалось мужским, все хотели знать, как оно ей досталось.
– Это семейная традиция, – ответила она. – А у тебя какое имя? – еще раз попыталась Уайли, надеясь, что девочка проговорится.
– Мама сказала, нельзя вам говорить, – ответила та, вылезая из-под одеяла и садясь на пол возле Уайли.
Свет от камина озарил лицо малышки: большие карие глаза, липкий след от клейкой ленты возле губ. Уайли не представляла, через что бедняжке пришлось пройти.
– А как насчет фамилии? – спросила Уайли. – Моя – Ларк. А твоя?
– Вряд ли у нас есть фамилия, – замялась девочка, словно в первый раз задумавшись об этом.
Такого уж точно не бывает.
– А как зовут твоего отца? – не унималась Уайли.
Лоб девочки сморщился от напряжения, но она промолчала.
– Все в порядке, – заверила Уайли, покосившись на спящую мать, – можешь мне сказать.
– Он просто отец, – прошептала девочка.
– Ну ладно, – сдалась Уайли. – Ой, я собиралась отдать тебе кое-что сегодня, после того как постирала твою одежду. – Она поднялась на ноги и пошла через темную кухню за игрушкой, найденной в кармане девочки.
Выйдя из более теплой гостиной, Уайли поежилась, а потом осветила фонариком полки и отыскала игрушку.
Она присмотрелась внимательнее: не самый известный киногерой. Зеленая маска почти оторвалась, белые перчатки посерели, а пластмасса, из которой была сделана фигурка, покрылась царапинами и вмятинами за долгие годы, что с ней играли.
Уайли много лет не видела таких фигурок. Волна ностальгии нахлынула на нее, но она быстро от нее отмахнулась.
– Вот, держи, – сказала Уайли, вернувшись в гостиную и протянув игрушку девочке. И невольно улыбнулась, увидев, как засияло лицо малышки, а глаза зажглись радостью при виде игрушки. Потом улыбка на лице Уайли померкла. Она постояла немного, обдумывая кое-что.
– Спасибо, – прошептала девочка, крепко прижимая к себе фигурку. Она снова вскарабкалась на диван и залезла под одеяло к маме.
Уайли потянулась за фонариком, без дела лежащим на столе, и включила его. Потом зажгла еще один фонарик, и еще. Комната наполнилась светом. Уайли села напротив женщины с ребенком, не в силах подобрать слова. Огонь трещал и ворчал в камине, но согревал слабо. Фыркнул Тас.
Уайли сходила на кухню и принесла две бутылки воды.
– Вот, нужно попить. – Придерживая фонарь, она подошла к женщине сбоку и встала на колени.
Женщина, проснувшись, болезненно прищурилась от яркого света и вытянула вперед руку. Пальцы ее слегка почернели на кончиках: некроз тканей.
– Я принесла вам аспирин, – сообщила Уайли. – Поможет немного унять боль. Боюсь давать вам что-то посильнее: вдруг у вас сотрясение.
Она разломила таблетку пополам и положила кусочки на раскрытую ладонь женщины. И тут заметила у нее на коже шрам в виде подковы. Уайли инстинктивно схватила незнакомку за руку, уронив таблетки на одеяло.
– Ой! – вскрикнула женщина, отстраняясь.
– Извините. – Взбудораженная Уайли нагнулась, чтобы подобрать аспирин. – Вот, возьмите, – снова протянула она таблетки женщине.
Та взглянула на Уайли с подозрением, но положила таблетки на язык и поморщилась от резкого вкуса.
– Надо запить, – тихо сказала Уайли, осторожно сунула горлышко бутылки между губами женщины и налила воду прямо в рот.
Потом она осмотрела израненное лицо женщины. На нее недоверчиво смотрел здоровый карий глаз. Тогда Уайли взглянула на собственную ладонь: похожий шрам в виде подковы, пусть и ставший с годами менее заметным, пересекал ее руку.
Глава тридцать пятая
Ночью девочке часто снилось, что она тонет, а нос, рот и легкие заполняет ледяная темная вода. Она просыпалась, хватая воздух, а мать прижимала ее к себе и уверяла, что все хорошо, но ничего хорошего не было.
В подвале стало так холодно, что обогреватель не справлялся. Девочка ела суп, раскрашивала картинки, смотрела телевизор с приглушенным звуком.
Она никогда не знала, чего ждать от отца, когда тот спускался к ним. Иногда у него в руках снова была клейкая лента, иногда – кексы с розовой глазурью или пицца. Но даже в те дни, когда он приносил угощение и гладил девочку по волосам, говоря, что она красивая, отец мог через секунду шлепнуть ее, толкнуть или ущипнуть.
Еще хуже доставалось матери.
Однажды утром девочка проснулась и увидела, что мамы нет рядом с ней в постели. Она протерла глаза и осмотрелась. Комната была пуста. Девочка осторожно вылезла из кровати и толкнула дверь ванной. Там тоже оказалось пусто, а гардеробной или мебели, за которой можно спрятаться, в подвале не имелось.
Отчаяние охватило девочку. Она осталась совсем одна. Мама ее бросила. Тут раздалось шарканье ног наверху: отец идет. Он захочет знать, что случилось с мамой. Что ему сказать? Дверь скрипнула, и девочка бросилась назад в кровать, прижав мягкое потрепанное одеяльце к лицу, и сунула палец в рот.
Шаги приближались, и сердце у девочки забилось так сильно, что она испугалась, как бы отец не услышал.
– Радость моя, – прошептал мамин голос. – Пора вставать.
Девочку одолело любопытство. Куда она ходила? Что делала? Почему поднялась по лестнице?
Мама только прижала палец к губам и шепнула:
– Тс-с, помни, это наш маленький секрет.
Она принесла вниз пакет со всякой всячиной. Там было яблоко, несколько долларовых банкнот, а еще четвертаки и другая мелочь, звеневшая на дне пакета.
Мама протянула дочери яблоко, а потом завязала пакет и спрятала на дне мусорного ведра. Девочка грызла яблоко, пока мать ходила взад-вперед по комнате.
День тянулся медленно. Мать была чем-то озабочена. Встревожена. Девочка спросила, что случилось, но мама улыбнулась и сказала, что все в порядке. Беспокойство укололо девочку, и она побежала к шкафчикам посмотреть, сколько еды у них осталось. И вздохнула с облегчением: припасов было полно.
– Думаешь, он придет вечером? – спросила девочка.
– Не знаю, – ответила мама, пристально посмотрев на дверь. – Надеюсь, что нет.
Отец все же пришел в тот вечер и был в паршивом настроении. Он велел девочке пойти в ванную, и та нехотя повиновалась: взяла с полки книгу и закрыла за собой дверь
