Наталья Солнцева - В храме Солнца деревья золотые
— Зато интересно.
Нангаван промолчал. Он сам учил своих последователей иметь обо всем собственное мнение и теперь в полной мере пожинал плоды.
— Мне кажется, это добром не кончится, — важно заявил Белкин. — Мысли-то материальны. Если в туннеле устроят мнимую катастрофу, это может повлечь за собой настоящую. И тогда…
Тощий Криш аж покраснел от возбуждения.
— Что ты выдумываешь? — завопил он. — Что ты все время каркаешь? Если бы все так рассуждали, то и кино бы не было. Начнешь снимать о войне — тут тебе и война. И про «Титаник» бы не снимали, и про самолеты, которые падают!
— И про извержение вулканов, и про инопланетян, и про «конец света», — с сарказмом продолжил Длинный. — Ни про что снимать нельзя. Все беды из-за кино!
Но Белкин не сдавался.
— А вдруг это так и есть? — уперся он. — Откуда ты знаешь? Взять хотя бы террористов. Снимали, снимали про них разные фильмы ужасов. И что теперь? Этот ужас воплотился в жизни. Терроризм сошел с экранов и теперь бродит по планете. Только не в качестве призрака, а наяву.
— По-вашему, всему виной кинематограф! — заключил Длинный, фыркая со смеху. — Как будто раньше войн не было. Или стихийных бедствий. Про потоп вон еще в Библии написано. А тогда никакого кино и в помине не существовало.
Женя Голдин очнулся от своих невеселых дум, вскочил.
— Маразм! — зло сказал он. — Какой же все это маразм! Я думал, только обычная жизнь — маразм, а она везде и всюду такая. Нигде не спрячешься. Ни в горах, ни под землей. Наверное, и на небе то же самое. Блин! Как же меня все достало!
Он с остервенением натянул на себя куртку и бросился вон из дома. Длинный опешил. Он явно не ожидал от новенького подобной вспышки бешенства.
— Эй, погоди… — хотел он остановить Голдина. — Ты куда? Вернись!
Нангаван испытывал чувство горького разочарования. Он так долго грезил о чуде, молил о нем, и вот… чудо будто бы свершилось. Как все странно получается. Он способен сотворить золото и не может утихомирить своих собственных учеников. Разве это то подлинное величие, о котором он мечтал?
Страх и сомнения вновь зашевелились в его сердце. Если бы на Священной Горе обитал Светлый Дух, разве он допустил бы такое? В общине должны царить гармония и любовь. А на самом деле…
— Оставь его, — печально сказал Нангаван Длинному. — Пусть идет. Каждый имеет право искать Истину там, где считает нужным.
В общине не могли уснуть до полуночи. Новенький так и не вернулся. Куда он отправился на ночь глядя, никто не знал.
— Не нравится мне все это, — ворчал Белкин. — Неспокойно здесь. Тревожно. Будто наблюдают за нами.
— Кто наблюдает? — испугался Криш. — Опять каркаешь?
— Мне тоже не по себе, — подтвердил молчун Яков. — И паренек этот, Женя, не зря психанул. Темные Силы мутят воду, направляют на нас негативную энергию.
— Давайте петь мантры! — с воодушевлением предложил Длинный. — Как иначе мы можем защитить себя?
Упоминание о Темных Силах окончательно испортило всем настроение.
Нангаван мучительно пытался понять, с кем же он вступил в соглашение минувшей ночью. Последние события заставляли предполагать худшее…
Глава 23
Илья Вересов и Кострома собирались возвращаться к своим. Они поднялись с рассветом и начали укладывать рюкзаки.
— Раз уж мы здесь, захватим кое-какие продукты и лекарства, — сказал Илья. — Чтобы потом не спускаться за ними специально.
Саворский тяжело вздохнул.
— Тащить неохота…
— Все равно придется, — ответил Илья. — Так что пошли, заберем со склада свою тушенку, сахар и сухой спирт. Больше не донесем.
Завхоз базового лагеря, — здоровенный детина, с ног до головы обросший густыми черными волосами, — встретил их неприветливо.
— Вы бы еще в пять утра притащились, — ворчал он, зевая и натягивая ветровку. — Вторые сутки мечтаю выспаться, и ни черта.
— Ты чего не в духе? — добродушно поинтересовался Илья. — Дрыхнешь тут, как медведь в берлоге. А на дворе, между прочим, весна.
Погода и вправду стояла чудесная. Горные вершины, увенчанные коронами из снега и льда, сверкали на солнце. В неподвижной тишине утра они казались гигантскими спящими исполинами.
— Да, красота… — вяло согласился завхоз, шагая к складу.
Вересов и Кострома старались не отставать.
— Осторожнее, — предупредил завхоз, оборачиваясь к своим спутникам. — Я тут несколько капканов поставил… Глядите, не попадитесь. Наши-то все знают, а вы вроде как новенькие.
— Капканы? — удивился Илья. — На кого это? Детина сердито махнул рукой:
— А! Черт его разберет! Повадился кто-то консервы жрать. Спасу нет! Неделю назад прихожу — замок сорван, вокруг склада банки открытые валяются. Ребят позвал, они только плечами пожимают. Мол, ничего не видели, не слышали.
— А следы?
— Какие следы? — разозлился завхоз. — Снег тает, грязища кругом… все затоптано. Я пытался что-то выяснять, расспрашивать. Никакого толку! Только переругались все. И на меня же обиделись. Ты, говорят, нас в воровстве подозреваешь. А что мне остается делать? Консервы-то пропали…
Кострома вспомнил, как у них произошло примерно то же, но промолчал. Раз Вересов ничего не говорит, значит, так надо. Зачем лишний шум поднимать?
Илья же в это время подумал о Маркове. Уж не сам ли завхоз и раскурочил консервы? Если провести параллель…
— У нас тут некоторые умники галдеж подняли, — между тем продолжал завхоз. — Мол, это голуб-яван решил нашими консервами полакомиться. Сразу засаду устроили, по горам бегали с биноклями, дежурили ночами. Смешно, ей-богу!
— Почему смешно?
— Да где этот голуб-яван? Кто его видел? Сказки одни… — Завхоз просто кипел от негодования. — Они снежного человека специально выдумали, чтобы все на него сваливать. Ладно. Я плюнул и решил забыть. А позавчера все повторилось. Ну, что тут скажешь? Я возле склада капканы и расставил. Не поленился в кишлак за ними съездить. Там один старый таджик их мастерит. Классный умелец. Если голуб-яван попадется, ему мало не покажется.
Подошли к складу. Завхоз возился с замками, не переставая ворчать.
— Раньше у нас ничего запирать не принято было. Теперь приходится. Из-за этих дурацких консервов всю ночь не спал.
— Сторожил, что ли? — засмеялся Вересов.
— Капканы ставил, — серьезно ответил завхоз. — На тропе, у подхода к лагерю. Чтобы надежно было.
Кострома присвистнул.
— Слава богу, мы раньше пришли, — сказал он. — А то бы попались вместо вашего голуб-явана.
— Ага! — согласился завхоз и оглушительно захохотал. — Повезло вам, ребята!
Илья с Виталиком загрузили рюкзак продуктами и отправились обратно. Завхоз немного повеселел. Он громко болтал, развлекая своих спутников местными анекдотами и альпинистскими историями.
Кострома слушал, изредка смеялся. Вересов же углубился в свои мысли. Он так и не выяснил, как самородок оказался в рюкзаке Маркова. Если верить Гоше, то золото было найдено по дороге к временному лагерю. Где? Парень не помнит. Или говорит, что не помнит. Все выглядит более чем странно. Правда, Марков не проявил никакого интереса к судьбе своей находки. Ему, похоже, все равно…
Душераздирающий крик вырвал Илью из напряженных размышлений. Все трое остановились.
— Что это? — растерянно спросил завхоз. — Где это?
Крик повторился. Горное эхо подхватило его и обрушило вниз, в каменные расщелины.
— Голуб-яван… — прошептал Кострома. — Бежим!
Завхоз так резво припустил в сторону, откуда раздались крики, что ребята еле поспевали за ним. Вересов на ходу сбросил рюкзак, чтобы легче было бежать.
Когда все трое выскочили на тропу, ведущую к лагерю, то увидели, что капкан дождался своей добычи. Это оказался не снежный человек, а самый обыкновенный, одетый в теплую куртку, шерстяную шапку и брюки. Он со стонами и криками пытался освободить свою зажатую капканом ногу.
— Батюшки мои! — всплеснул руками завхоз и бросился помогать. — Как же тебя угораздило? Откуда ты взялся, парень? С неба свалился?
— Вы что, с ума посходили? — вопил пострадавший. — Капканы на людей ставите? Маразматики чертовы! Идиоты! Придурки…
Что — то в его голосе и словах показалось Вересову смутно знакомым.
— Мы не на людей, — оправдывался завхоз, тщетно стараясь разжать железную пасть капкана. — Мы… голуб-явана поймать хотели. Он у нас продукты воровать повадился.
Пострадавший, стиснув зубы, стонал. Его молодое загорелое лицо исказила гримаса боли.
— Ивы туда же! — выдохнул он. — Опять голуб-яван. Везде одно и то же. Маразм!
— Жека! — радостно воскликнул Илья, хлопая парня по плечу. — Это ты? Какими судьбами? Я тебя искать собирался, а ты — вот он! Сам явился. Ха-ха! Есть еще чудеса на белом свете!
