Холодный счет - Владимир Григорьевич Колычев

– Лева кого-нибудь пришлет забрать, – сказала она, тронув себя за горло. – Или сам подъедет.

Глянув на нее, Севастьян потрогал себя за щеку. Хорошо Ирина его царапнула, за два дня не заживет.

– Тебе видней. Просто мне потом назад возвращаться, Канареева искать надо.

– Урод!.. За что он так со мной?

– За то, что ты моя женщина.

– Бывшая.

– Да, но убить тебя этот урод пытался в настоящем.

– Канареев… Откуда он такой взялся?

– Бывший муж Лизы. Канареевой.

– Куда ни плюнь, бывшие мужья.

– Это ты про Леву? – буркнул Севастьян.

– Может, хватит?.. Или ты думаешь, что мне ногти срезали? Так, чуть-чуть, еще острее стали, – хищно усмехнулась Ирина.

Не хотела она разводиться с мужем. Что ж, это ее личное горе. Лишь бы только Яна оставалась в Москве. Поступит в институт, будет учиться вдали от дома. А приедет на побывку, Жуков не посмеет к ней прикоснуться. Севастьян об этом позаботится. Уже сегодня этим вопросом и займется.

– Так ты мне из-за Левы? – Севастьян снова провел пальцами по щеке.

– Давно у тебя? Эти провалы в памяти.

– Думаешь, деменция?

– Пить нужно меньше!.. Кому я это говорю?

– Вот и не говори.

– Да у меня и сил уже нет.

Ирина снова ощупала горло, давая понять, что ей больно говорить. Но и молчать она долго не могла. Разговор возобновился, Ирина делилась своими переживаниями. Шутка ли, Канареев ее почти задушил, еще чуть-чуть, и она бы уже не очнулась.

Севастьян подвез ее к дому.

– Целоваться не будем! – сказал он, когда Ирина открыла дверь. – Но ты звони!

Но дверь со стороны водителя открыл и Севастьян.

– Ты куда? Не надо! – сказала Ирина.

– Почему это?

– Только выяснений мне сейчас не хватало!

– Не будет ничего, просто скажу, чтобы не трогал Яну!

Севастьян нажал на клавишу звонка.

– Зачем? – поморщилась Ирина, показав на связку ключей в своей руке.

Впрочем, Лева не открывал. Вероятнее всего, он сейчас на работе.

Но его «Мерседес» стоял у ворот по ту сторону забора. Двигатель не работал, внутри никого, дверь открыта.

– Лева, ты где? – встревоженно спросила Ирина.

За спиной у Севастьяна щелкнул замок, это автоматически закрылась калитка. Рука потянулась к пистолету, но пальцы нащупали только рукоять травмата. Но лучше что-то, чем ничего.

Но достать пистолет Севастьян не успел. За спиной послышался голос Канареева.

– Руки подняли! – скомандовал он.

Севастьян повернулся к нему, но, увы, Канареев не оставлял ему шансов дать отпор. В руках карабин, расстояние до него метров пять-шесть, в один момент не дотянуться, оружие не выбить. А убить маньяк мог, сомнений в том никаких.

– Не оборачивайся! И пошел! – Канареев кивком указал в глубину двора.

Взгляд его нездорово блестел, пожирающий душу огонь пылал внутри Канареева. Он очень хотел убить, но вблизи ворот стрелять не решался, карабин-то без глушителя. А в глубине двора мог и выстрелить… Или он задумал что-то другое?

– Слушай, ты! – дернулась Ирина.

Но Канареев успокоил ее, передернув затвор. Эффектно вылетел целый патрон, с глухим звуком упал на тротуарную плитку. А из ствола с грохотом могла вылететь пуля, Ирина не могла не понимать этого.

Канареев повел их к гаражу, за которым находилась шашлычная.

– Юра, у тебя с головой большие проблемы! Тебе лечиться надо!

– Может, посоветуешь где? Ты же у нас псих, да? – засмеялся Канареев.

– Не больше, чем ты.

– Это ведь ты Лизу убил! – Убийца не спрашивал, он утверждал – с одержимостью душевнобольного.

– Ну да.

– И Татьяну свою!..

– И Ольгу, и Аллу Горохову, и Раису Ковалеву… Даже Ирину мою на меня вешают. За мной охотятся, не за тобой! Меня посадят, не тебя!

– Врешь! – Канареев хотел, но не мог в это поверить.

– Нет!.. Не бери грех на душу! Уходи!

– А если я тебя ментам сдам?

– Зачем тебе это? – Севастьян сделал вид, что очень испугался.

– А ты хитрый гад! – нервно усмехнулся Канареев.

– Почему гад?

– Заходим!

Первой в беседку вошла Ирина, но замерла, едва переступив порог. Даже через остекление было видно, что на полу лежит человек, мужчина в темном костюме. Севастьян заглянул за плечо Ирине и увидел Жукова. Нос размозжен, возможно, прикладом, а на шее синяки от удушения. Видимо, сначала Канареев вырубил Жукова, а затем уже задушил.

– Ну вот и грех на душу взял! Зачем? – спросил Севастьян.

– Ты взял!.. Заходим!

Крюков и не заметил, как Канареев разогнался, взяв карабин в две руки. Им он и толкнул его в спину, да с такой силой, что Севастьян влетел в шашлычную вместе с Ириной. Она упала, он смог удержаться на ногах, но момент для ответной атаки упустил. Пока восстанавливал равновесие, Канареев направил на него карабин.

– Заходим!

Севастьян кивнул, взял Ирину за руку, помог подняться. В глубине беседки камин с мангалом, там кованая кочерга, убойная штука.

– Это ты убил, Крюков. Ты! Тебя судить будут! – Голос безумца дрожал от возбуждения.

– И зачем так жестоко? – спросил Севастьян, останавливаясь возле кочерги.

– Руки не опускать! Повернуться ко мне!..

Чтобы убедить всех в серьезности своих намерений, Канареев выстрелил в потолок. От грохота зазвенело в ушах, но Севастьян все равно услышал, как взвизгнула Ирина.

– Но у тебя есть шанс спастись, Крюков! – сказал Канареев, когда Севастьян повернулся к нему лицом. – Задушишь свою шлюху и гуляй, я тебя не трону!

Маньяка трясло уже от перевозбуждения. Хоть картину с него рисуй под названием «Дикое безумие».

– Это у тебя фишка такая новая?.. На мужиках попробовал, не понравилось? – спросил Севастьян. – В подглядушки решил?..

– Не надо, я сам ее задушу!

Похоже, Канареев уже не мог ждать, когда Севастьян задушит Ирину. Он собирался выстрелить в него, убить, а потом уже взяться за нее. Сначала прикладом в лицо, а затем руками за горло. И палец уже шевельнулся на спусковом крючке, когда о себе вдруг заявил Жуков. Он лежал без признаков жизни и вдруг схватил Канареева за ногу. От неожиданности тот дернулся, отскочил от Жукова, направляя на него карабин.

На этот раз Севастьян смог воспользоваться моментом. Пистолет вытаскивать не стал, бросился на Канареева. Одной рукой вцепился в ствол карабина, а другой нанес удар в голову. И разгон он взял, и размах, поэтому удар удался.

Канареев рухнул на пол без чувств, Севастьян уложил его на живот, заломил руки за спину. Наручников нет, но руки связать можно поясным ремнем.

Без сознания находился и Жуков. Спас жену и снова вырубился. Ирина истуканом стояла над ним.

– Ну чего стоишь, как дура? Скорую вызывай!.. Или вдовой остаться хочешь?

Ирина засуетилась, бросилась за телефоном.

– И в