Когда заплачет розовый фламинго - Ольга Геннадьевна Володарская
Подбив подушку под спину, Лиза удобно устроилась в кровати, чтобы читать и вспоминать. Уснула только к утру, но все с той же улыбкой на губах…
– Елизавета, кофе остывает, – услышала она голос домработницы. Айгюль все с душой готовила и нервничала, если что-то вовремя не употреблялось. Даже напитки. – Вот-вот умрет!
– Мы этого не можем допустить! – выкрикнула Лиза и, послав себе воздушный поцелуй, вышла из уборной. – А что у нас на завтрак?
– Каша, сырники, горячие бутерброды. Все, что пожелаете.
– Желаю икру.
– Какую?
Это Астрахань! Тут можно заказывать любую: щучью, сазанью, осетровую.
– Черную. Без масла и хлеба. Ложкой хочу есть.
– На завтрак? – Узкие глаза Айгюль округлились. – Хорошо. Но я все же принесу крекеров. Мало ли…
Лиза взяла кофейную чашку и сделала глоток. Сразу после этого увидела сына. Он, потирая глаза, шел в ее направлении.
– Мам, ты почему игнорируешь Фердинанда? – спросил он, отобрав у нее чашку. – Он меня донимает…
Так ее сын Вячеслав называл Лизиного любовника по фамилии Фердин. Звали его Иваном. Если сократить, Фердинанд получается, как ни крути.
– Не до него мне, – ответила Лиза. Почти год встречались, а как чужой!
– Придется тебе сказать ему это в лицо.
– Не поняла?
– Фердинанд тут. Он на пути к нашему дому. Десять минут назад он отъезжал от аэропорта.
Лиза закатила глаза. Зачем он приперся? Она не отвечала на его звонки еще до того, как свершилось чудо и они с Марком вновь обрели друг друга…
– Мам, он вообще-то нормальный, – бросил Вячик, направившись в кухню. – Не гаси его!
Тут не поспоришь. Иван был даже прекрасным, если его сравнивать с остальными бывшими. Успешный, холостой, приятный в общении. Он и с Вячиком смог наладить контакт. Лиза его ценила. И обожала появляться с Фердинандом в обществе: воспитан, хорошо одет, высок. Последнее немаловажно, когда твой рост под сто восемьдесят.
Выпив кофе и съев три полных ложки икры, Лиза вернулась к себе в комнату. К завтраку она спустилась в халате и не собиралась переодеваться, пока не соберется к выходу, но планы пришлось поменять. Надо одеться так, будто ее уже ждут неотложные дела. Это даст ей возможность сбежать сразу, как разговор зайдет в тупик. Гасить, как выразился сын, Фердинанда Лиза не хотела, но и привечать не планировала.
Оделась она просто, но элегантно. Волосы собрала в пучок на затылке. Очки нацепила крупные, дымчатые. И накрасила губы алым, чтобы Ваня с поцелуями не лез. После этого обрызгалась духами, взяла сумку и зашагала к выходу.
– Мутер, ты сногсшибательна, – услышала она комплимент от Стасика. Он тоже проснулся. И, судя по форме одежды, собрался на пробежку.
– Спасибо. И доброе утро.
Они вместе спустились по лестнице вниз. В гостиной их встретил Вячик.
– Приехал, – сообщил он матери. – Охрана доложила.
– Кто приехал? – полюбопытствовал его брат.
– Бойфренд нашей матушки.
– Тот самый Фердинанд? – С младшим сыном Лиза любовника не знакомила, поскольку Стасик уже находился в Германии, когда она решилась представить Фердина близкому окружению. – Интересно будет посмотреть на него.
– Ты разве не на пробежку собрался? – нахмурилась Лиза. Она хотела одна встретить Ивана.
– Я не спешу. – Он весело посмотрел на брата. – Давай разыграем его? Я спрячусь, ты притворишься мной…
– Нет! – рявкнула на сыновей Лиза. – Никаких розыгрышей. Они неуместны.
– Почему?
– Я понял, – ответил ему Вячик. – Она собирается его отшить. Так, мама?
Лиза не подумала ему отвечать. У нее с сыновьями, безусловно, очень теплые, дружеские отношения, но они иногда перегибают палку и лезут туда, куда не следует. Она считала, что, когда дело касается личной жизни, дети должны соблюдать субординацию.
– Доброго утра всем! – услышала она голос Ивана. Зычный, бодрый. – Как у вас тут чудесно!
Фердинанд возник на пороге, лучезарно улыбаясь. В одной руке он держал ручку чемодана, в другой – шикарный букет белых роз. Иван дарил только такие, будучи уверенным в том, что именно их женщины считают достойными. Лиза его не разубеждала, но поручала своим горничным разбирать охапки на букеты поменьше и ставить в аккуратные вазы. В интерьере белые розы смотрелись прекрасно, но Лиза любила ромашки и герберы. Особенно садовые. С полевыми же цветами, по ее мнению, никакие другие сравниться не могли.
– Здравствуй, Ваня, – сдержанно поприветствовала гостя Лиза. – Какая неожиданная встреча.
– Сюрприз! – И, бросив чемодан, зашагал к ней, чтобы вручить букет. – Потрясающе выглядишь, – искренне восхитился он Лизой и потянулся к ней губами. Та подставила щеку. – Я звонил тебе несколько раз, но ты не отвечала, тогда я решил нагрянуть…
– Познакомься с моими сыновьями, Иван.
– Вячеслав, – тут же представился ему Станислав. – И мы уже знакомы. А это мой брат, – тот указал на настоящего Вячика. – Все говорят, что мы очень похожи. А вы как считаете?
– Согласен. Но все же я бы вас не перепутал. – Иван протянул руку лже-Вячеславу, тот ее пожал. – У тебя глаза чуть светлее. Я угадал?
Парни похихикивали, а Лиза сердилась. И на них за то, что ослушались, и на Фердинанда. Больше, конечно, на него, ведь это он заставлял ее чувствовать себя сволочью. Человек соскучился, приехал, бросив свои дела, а она только и думает о том, как его поскорее выпроводить.
– Мальчики, оставьте нас одних, пожалуйста.
– Мутер, ты не хочешь дать гостю отдохнуть с дороги? Сполоснуться, перекусить, кофе выпить? – сын смотрел на нее с укоризной. Стасику, судя по всему, Фердинанд тоже понравился.
– Я бизнесом летел, – успокоил он парня. – Меня кормили, поили, и я совсем не устал.
– Как знаете, – махнул рукой он и, обняв брата за плечи, повел к входным дверям.
– Я зря приперся, да? – спросил Иван у нервно покусывающей алые губы Лизы. – Ты не отвечала мне не потому, что была занята, просто не хотела говорить…
– Дел у меня было много. Не меньше их и сейчас. Но ты прав, я не хотела говорить.
– Только со мной или еще с кем-то?
– Ни с кем, кроме моей семьи.
– Ты и на звонки Стеллы не реагировала? – недоверчиво протянул он. Знал: та ей больше, чем сестра или брат Авдей. Тот тоже уехал жить за границу, но в Азию, а его мама на похороны прилетала.
– Она меня ими не беспокоила. Стелла знает, что я страдаю, забившись в нору.
– То есть тебя нужно оставить в покое?
– Было бы здорово.
– Сказала бы мне сразу. Я не дурак и
