Смерть в партере - Кирилл Витальевич Бузанов
И Яшу я убедил, что всё к лучшему, привёл ещё немало аргументов в эту пользу и сообщил, куда и в котором часу ему надо явиться. Почему паб? Да это опять я настоял провести мероприятие в приятной обстановке, а не в застенках полиции. Яков своим куриным мозгом во всё безоговорочно поверил, меня считал теперь чуть ли не спасителем от грозившей ему гильотины, достриг качественно и щедрые чаевые взял, не колеблясь ни мгновения.
Распрощались мы до завтра, вся и всё было практически готово, оставались мелочи, а финальную точку в сборе материалов я поставил после того, как Догонин прислал типа максимально восстановленную копию первого заключения о вскрытии. Комментариев от него к документу имелось так же в три коротеньких абзаца, а суть же их такая: хрена два, конечно, разберёшь, но вроде как есть маркеры на как минимум три смертельных яда, которые потенциально могли убить. Плюс — ядовитое смешение медикаментов, многие из которых крайне противопоказаны друг другу. Ну и залито всё алкоголем в дозе близкой к смертельной. В таких случаях делается повторный расширенный анализ, чего мы сделать не можем. Ладно, что есть, то есть — обыграю как-то!
Письмо от него я получил уже по дороге домой и в пробке на бульварах прочитал внимательно. И воспитывал параллельно силу воли — принципиально не смотрел на телефоне файлы, присланные Леонидом Борисовичем, хотя очень хотелось. Принял я решение посмотреть их на большом экране, и даже комментарии пока не читал. Додержался до дома!
Но, увы, там тоже не имелось прямых ответов — личность получателя денег не определялась, а про сюжеты я угадал. Впрочем, для общего понимания ситуации, это — очень полезная информация, и я пересмотрел десять секунд второго ролика много раз. То место, где денежки забирают…
Из комментариев же следовало, что накануне Марат передал Леониду Борисовичу кофр для денег и ключ от машины. В день сделки он сообщил место, где эта машина стоит — парковка одного из крупных ТЦ, первый этаж, зона такая-то. Открыв ключом багажник, они должны положить туда деньги в кофре, оставить внутри ключ и захлопнуть крышку. Они так и сделали — про это был первый фильмик. В котором показано, как наличку в чемоданчик закладывали под счёт, как закрыли и опечатали. Потом — как кофр в багажник положили, и имелась на нём пломба нетронутая.
Машину они сразу пробили — дешёвый арендный «хёндай», но на кого взята, так и не выяснили, да и не важно это вскоре стало. Ибо забрали деньги совсем не так, как я сначала подумал — что уедет кто-то на ней…
Первый этаж этой парковки располагается на уровне земли, и есть в нём, кроме выездов со шлагбаумами, с каждой стороны несколько выходов для пешеходов. Одним из них, в метре от машины с деньгами, и воспользовался человек на скутере. Который, скорее всего, многократно отрабатывал свои действия заранее и у которого за сиденьем имелся бокс, идеально подошедший по размеру к кофру.
На раз-два сообщник, подкатив, поставил скутер на подножку и подошёл к машине. На три-четыре — снял с брелка сигнализацию, открыл багажник и рванул груз. На пять-шесть погрузил кофр на скутер, используя обе руки. И на семь-восемь уже тронулся, успев прикрыть крышку багажника и поставить машину на сигнализацию. Девять-десять — след простыл!
А кроме того, что репетировал скутерист выемку, он и приоделся маскировочно — мешкообразный серебристый комбинезон с яркими светоотражающими полосами и шлем с чёрным забралом. Средний рост, средняя, хотя в мешке непонятно, комплекция, пол — нечитаем. Кто забрал деньги, понятнее из этого ролика не стало, хотя мне и так уже всё понятно — Диана, тем более у неё и скутер есть!
Завершая техническую сторону подготовки к запланированному представлению, я положил в отдельную папку на рабочем столе всё мне необходимое, присвоив файлам порядковые номера, в соответствии с очередью в предстоящем показе. По ходу дела я набросал и несколько руководящих тезисов для Сергея — относительно его роли в предстоящем мероприятии. И в нём-то я не сомневался, да и сам ощущал свою полную готовность сделать «это» — раскрыть преступление, объявить имя убийцы. Но я не понимал: что дальше и как мне себя теперь-то позиционировать?
А последний раз о том, зачем мне вообще это всё понадобилось, я думал уже недели две назад, так и не сформулировав для себя ответ. Расследование же не просто захватило меня, оно стало частью повседневной жизни, одной из самых увлекательных частей, надо отметить. Мозг чрезвычайно будоражила возможность размышлять про хитросплетение фактов и предположений, и оказалось необычайно интересно распутывать этот клубок, хотелось самому выяснить все детали и в них покопаться, сделать выводы и подтвердить их. И это получалась борьба интеллектов: я — против всех. И я хотел выйти из неё самым умным, чего уж тут скрывать! И вывести всех на чистую воду!
И при этом я ловил себя на мысли, что в самой меньшей степени меня заботит дальнейшее наказание изобличённого мною преступника. В нашем заочном споре меня интересовал лишь факт чистой победы, а вот что с этим человеком случится дальше — меня уже не волновало совершенно. Более того, я даже ощущал некоторые симптомы а-ля «стокгольмский синдром», и мне никак не хотелось дальнейшего моего участия в этом деле. А ведь если завтрашняя встреча закончится арестом подозреваемого, то я же буду проходить свидетелем! А я не буду, и я это для себя однозначно решил! Как и то, каким образом смогу этого избежать…
С этим вопросом я разобрался, потом решил, как я себя отрекомендую, и был
