Джеймс Суэйн - Фартовые деньги
– Возьмите, – сказал Дэвис.
Валентайн поднял листок так, чтобы они оба могли прочитать.
Тому, кто обнаружит эту записку.
Пожалуйста, скажите моим друзьям, я осознаю, что мой поступок ужасен. Просто я не знал, как это остановить.
Ф.П.
Валентайн сунул записку обратно в карман Портера и прошептал на ухо другу:
– Эх ты, балда.
41
Бальзак
Сидя напротив «Голубого дельфина» в «Сандерберде» Дэвиса, Валентайн пересчитал покойников на пальцах обеих рук. Дойл. Спарки. Рольф. Брат Юрая Алекс. Весельчаки Молло. Отряд «Стиляги». И теперь еще Фрэнк. Он с досадой покачал головой. Все умерли – а ради чего? Из-за нескольких миллионов долларов? Когда разделишь их на сто человек, каждому достанется – кот наплакал. Тюрьма, конечно, не дом отдыха, но уложить столько народу, чтобы в нее не попасть? Это само по себе уже преступление.
– Что случилось с Коулманом и Маркони? – спросил Валентайн.
– Я их подстрелил, – ответил Дэвис. – Вроде оба выжили.
– Вам стало легче?
Детектив глубоко задумался, потом покачал головой. Валентайн открыл дверцу и почувствовал, что холод проникает сквозь пальто, как нож. Дэвис коснулся его рукава.
– Сколько вам надо времени?
– Дайте мне полчаса.
– А за десять минут?
Часы показывали три пополуночи. Валентайн был на грани коллапса.
– А что за спешка?
– Тони, меня ждет окружной прокурор. У него сотня людей за решеткой, а дело еще не заведено. Вот что за спешка.
Некоторые вещи никогда не меняются. Вытащив из кармана факс из компании «Балли», Валентайн бросил его на колени Дэвису.
– Вот вам дело. Прошлым летом некоторые работники «Бомбея» уговорили Арчи провести акцию «Фартовые деньги». Ничего особенного, если бы не одна уловка. Арчи нужно было сделать перестановку в казино. И он повелся. Разрешил перевернуть все вверх дном. Арчи не подозревал, что его подчиненные поставили пятьдесят игровых автоматов, ему не принадлежащих. Владели ими они сами. Вот счет. Во время перестановки в казино некоторые камеры видеонаблюдения поставили на двойное дежурство. Когда работникам нужно было извлечь выручку из автоматов, Фрэнк Портер переключал камеры двойного дежурства, и эти автоматы выводились из наблюдения. Выносить деньги было несложно. Монеты складывали в ведерки, прикрыв сверху фартовыми монетами на тот случай, если заявится агент Отдела надзора за азартными играми. Их сваливали на поднос в комнате «жесткого счета», которая предназначалась только для фартовых денег. Потом их заворачивали и выносили из казино. – Валентайн помолчал. – Сумеете все это запомнить?
Инспектор кивнул.
– Тогда до свидания, Эдди.
Валентайн вошел в офис мотеля с бумажником в руке. Управляющий дремал сидя. Валентайн сунул две сотни в карман управляющему, потом пошел в свой номер и побросал вещи в чемодан.
По привычке заглянул под кровать и обнаружил там красный бюстгальтер Кэт фирмы «Секрет Виктории». От одного вида этого кружевного чуда его сердце забилось чаще. На тумбочке зазвонил телефон. Валентайн поднял трубку.
– Тони, как же ты мог?
Это была Мейбл.
– Как ты меня нашла?
– Позвонила в полицию Атлантик-Сити. Они позвонили инспектору Дэвису в машину. А он сказал, где ты, – ответила его соседка.
Она постепенно превращалась в чертовски хорошего сыщика.
– Так что там «как же я мог»?
– Завести роман с женщиной, у которой двенадцатилетняя дочь.
Валентайн посмотрел на бюстгальтер, который сжимал в руке.
– Сам не знаю, – признался он.
– Джерри звонил, пока я встречала вас в аэропорту. Я сохранила запись голосовой почты.
– Как он?
– Сам послушай. Да, еще одно.
– Что?
– Ты мой должник!
В трубке раздался сигнал набора номера. Валентайн ввел семизначный код доступа к голосовой почте и услышал звонкий голос сына.
– Пап, привет. Я решил, что надо объявиться и рассказать, как мы тут. Прилетели в Загреб вчера вечером. Ты не поверишь, какой в этом городе бардак. Иоланда убедила меня заглянуть в американское посольство и навести справки о том парне, которого нам надо найти. Ну, я так и сделал. Пап, ты промахнулся. Это не криминальный авторитет какой-нибудь, как ты думал. Это католическая монашка, возглавляющая миссию. Такая местная мать Тереза. Мы с Иоландой зарулили к ней с утреца. Она кормит половину нищих в городе. Говорит, ее братья посылают ей бабки из Штатов. Билеты удалось купить только на завтра, поэтому Иоланда предложила нашу помощь миссии. У них тут вроде больницы небольшой. И Иоланда ухаживает за малышней. – Джерри помолчал. – Угадай, что мне доверили.
– Да уж куда мне, – усмехнулся Валентайн.
– Утки выношу. Гадость! Ну, может, не так уж мерзко. И больные ужасно благодарят, хотя я ни хрена не понимаю на этом языке. Вот такие дела. Прилетим в Испанию, я тебе звякну. Да, Иоланда передает тебе привет.
Валентайн прослушал сообщение еще раз, складывая слова сына в картинку, которую надеялся унести с собой в могилу: Джерри помогает людям.
Потом он надел пальто и вышел прогуляться.
Первую остановку Валентайн сделал у телефона-автомата на углу рядом с мотелем. Он много размышлял о Спарки Родосе, не зная, обнаружили ли его тело. Вряд ли. Валентайн начал набирать 911, потом передумал. Все звонки в 911 записываются. Еще не хватало вляпаться в новое расследование, если кто-то узнает его голос.
Бросив пятьдесят центов в телефон, он позвонил в справку и выслушал десять гудков, прежде чем ему ответила телефонистка.
– Назовите номер, пожалуйста.
– Я хочу, чтобы вы позвонили в полицию.
– Простите?
– Вы слышали. Скажите им, что в подвале лежит покойник. – Валентайн продиктовал адрес Спарки. – Да, и еще скажите им, в доме есть кошка.
– Кошка, – повторила телефонистка.
– Да. Старая черная кошка. Ей нужно найти хозяев.
– Я все передам.
– Спасибо.
Следующую остановку он совершил у «Дрейка». Юрай и Анна стояли у бассейна. Красные огоньки их сигарет таинственно мерцали в темноте. Анна подошла к нему.
– Вы что, вообще не спите? – спросил Валентайн.
– Мы уже легли, а потом увидели новости по телевизору. Показали сюжет, в котором вы и Арчи Таннер входите в «Бомбей». Не сразу, но все-таки до нас дошло, что вы сделали.
Валентайн ждал. Анна обвила его руками.
– Спасибо. От всего сердца спасибо.
Вот это уже был другой разговор.
– Пожалуйста, Анна.
Она поцеловала не хуже, чем Кэт. Довольно сердечно. И все бы ничего, но тут и Юрай вознамерился поцеловать его, да еще в обе щеки, а потом крепко и как-то старомодно обнял.
Хорваты проводили его до пляжа. Валентайн хотел объяснить, как им повезло, – как правило, он не отпускает мошенников, даже исполненных благих намерений, – но почувствовал, что они сами это поняли. Они еще раз попрощались, Анна снова его поцеловала. Валентайн ухватил ее за рукав, когда Юрай отошел.
– Вы ведь продолжите обманывать казино, да?
– Нет, – заверила его она.
– Не врите мне, Анна.
Она сложила руки на груди с возмущенным видом:
– Нет!
– Анна…
– Ну ладно, да.
Вытащив две хрустящие двадцатки из кармана, Валентайн сунул их ей в руку.
– Зачем это? – удивилась она.
– Если собираетесь играть на столах со ставкой пять тысяч, заставьте его сделать приличную стрижку.
Валентайн шагал по пляжу, на котором вырос. Начался отлив, невысокие волны превратились в легкую рябь на черной воде. Недалеко от берега на якоре стояло ярко освещенное круизное судно. Он остановился, чтобы разглядеть его. На борту гремела поздняя вечеринка. Люди веселились. Он поежился.
Будучи крепок задним умом, Валентайн не сразу осознал, что сделал. Он раскрыл преступление, которого не было. Деньги ни у кого не пропадали. Ни у Арчи, ни у Отдела надзора за азартными играми, ни у Комиссии по контролю над казино. А если они ни у кого не пропадали, кому до них есть дело?
Деньги. В Атлантик-Сити всегда все сводится к ним. Деньги. Они льются потоком, каждый день переходят из одних рук в другие, но в конце концов оказываются в сейфах казино, потому что казино устанавливает правила. И казино никогда не проигрывают. Почему-то Портер и остальные члены шайки из «Бомбея» об этом забыли.
Валентайн снял ботинки и носки и вошел в воду. Ноги обожгло холодом, но он был не против. Ему хотелось ощутить связь с чем-то за пределами себя самого. И ледяные волны ему помогали.
Валентайн смотрел вдаль, пытаясь представить, как он выносил бы утки в больнице. Наверное, это самая ужасная работа в мире, но в описании Джерри она таковой не казалась. Ощущение было такое, что сын получает что-то в ответ.
«В этом есть какой-то скрытый смысл», – решил Валентайн.
