Ирина Лобусова - Без суда и следствия
Как правило, криминальную хронику, которую мы давали в программе, весьма «причесывали» власть имущие органы. Давно закончился советский период, но цензура на телевидении существовала до сих пор. В эфир не проходило то, что критиковало деятельность «отцов города» или высших чинов милиции. Иногда по причине такого контроля выпускать в эфир было практически нечего. Тогда мы рассказывали о самоубийствах. Как правило, перед программой (на монтаже, который длился около двух часов) я сама просматривала сюжеты вместе с директором программы и звукорежиссером. И вот однажды был день, когда нужно было выбрать из двух сюжетов один: либо пьяная ссора двух бомжей (один бомж дал другому бутылкой по голове, тот выжил, и его отправили в больницу), либо самоубийство студентки юридической академии, факультета международного права и безопасности бизнеса (это был очень престижный факультет, доступный только для золотой молодежи. Обучение на нем в год стоило около десяти тысяч долларов, поэтому я запомнила его название очень хорошо). Богатая девица на дискотеке нажралась наркотиков и отбросила копыта в шикарной двухуровневой квартире. Когда она умерла, кроме нее, в квартире находилось еще пять человек (в том числе ее любовник-однокурсник, вместе с которым она жила полгода). Следственный вердикт — передозировка. Но так как нам нечего было давать в эфир, то милицейское руководство разрешило четвертому телеканалу выпустить этот сюжет. Директор программы тогда еще спросил меня, что я сама лично предпочла бы поставить. И я ответила, что, однозначно, — богатенькую студентку. Со мною все согласились, и сюжет поставили в программу. Я вышла в эфир. Разумеется, с собственным комментарием.
Как и в случае с Димой Морозовым (когда самой первой я рассказала про это убийство с экрана телевизора), я внимательно просмотрела все фотографии с места преступления. Я не очень их запомнила (мне приходилось просматривать кучи подобных снимков еженедельно), но обратила внимание, что девушка была толстой и некрасивой. Ей был всего двадцать один год. В программе я коротко изложила факты, далее был сюжет, снятый журналистом на месте события. Потом я сделала комментарий. Я сказала, что, к сожалению, в нашем городе нет ни одного ночного клуба и ни одной дискотеки, где не продавались бы свободно наркотики. И так как в дорогих ночных клубах проводит время чаще всего золотая молодежь, то эти наркотики (одна таблетка качественного «экстези» или «синего льда», ЛСД, стоит большую сумму) легко доступны. В то время, когда люди голодают и по полгода не получают зарплату, тысячи долларов детки богатых родителей выбрасывают на ветер. Значит, они сами выбирают свою смерть, и не стоит их жалеть. Каждый человек получает то, что заслуживает. И будет уместно приберечь свою жалость для других, более достойных.
Я не говорила в комментарии о том, что это было — несчастный случай или самоубийство. Не упоминал об этом и снявший сюжет журналист — он сказал, что ведется следствие. Это было примерно зимой — где-то за полгода до убийства Димы Морозова. После эфира я вернулась домой. Андрей расхаживал по комнатам как взъерошенный, злобный волк. Мы помирились довольно давно, и после окончательного выяснения отношений все между нами было хорошо. Еще с порога я увидела, что он жутко озлоблен, но не поняла, из-за чего. Неужели его так расстроило мое позднее возвращение (но ведь он знал, что я находилась на студии, на работе) или необходимость самому приготовить себе ужин? Он накинулся на меня сразу же, прямо с порога:
— Мне осточертело, что ты возвращаешься домой так поздно! В последнее время ты позволяешь себе все, что угодно! Мне это надоело!
— Андрей, успокойся! Ты же знаешь, что я была на работе!
— У тебя дебильная работа! И слушают тебя одни идиоты!
— Что случилось?
— Я смотрел программу! Весь твой эфир! И мне было противно и стыдно! Противно потому, что мы живем в таком обществе, и стыдно, что ты моя жена…
— Я не понимаю…
— То, что ты несла, было омерзительно! Неужели ты сама не понимаешь, что это было грязно и подло? Человек умер, молодая девушка, двадцать один год, а ты говоришь, что она недостойна жалости? По-твоему, это нормально?
— Да, нормально, и, если бы ты внимательно меня слушал, ты бы тоже это понял! Я не жалею наркоманов, которые всю жизнь все получали от родителей, не заработали ни копейки и подохли в результате собственной избалованности! Жалеть надо достойных людей, а не всяких ублюдков! Я пожалею. одинокую старушку, которая не может прокормиться на свою пенсию, но не стану жалеть придурков, ставших наркоманами от нечего делать, и всяких ничтожеств!
Андрей взвился еще больше:
— Это бесчеловечно!!!
Я решила перейти на личности.
— Она что, твоя знакомая? Или тебе так понравилась эта уродина, что ты от жалости не можешь найти себе места? Неужели ты не разглядел, что она уродина? Толстая и уродливая? Да еще и дебилка?
Продолжая препираться, я пошла в спальню, чтобы переодеться. Я переодевалась и одновременно разговаривала с ним. Он неотступно шел за мной следом, по пятам. Пришел и в спальню.
— Знаешь, я была о тебе лучшего мнения! Я думала, что как художнику тебе нравятся красивые женщины! А тут… кого ты пожалел? Наркоманку? Уродину? А меня ты не пожалел, что я полдня готовила эту передачу к эфиру? У тебя извращенные понятия о сострадании и гражданском долге. Неужели ты еще страдаешь некрофилией — любовью к трупам?
И тогда, размахнувшись изо всех сил, он ударил меня кулаком по лицу… Я упала на кровать, сразу же почувствовала во рту противный соленый привкус. Я так растерялась, так обалдела от неожиданности и боли, что. даже не поняла, что со мной произошло. А он — он опомнился сразу же, когда увидел мою кровь, и уже через несколько секунд плакал и, стоя на коленях, просил прощения.
— Танечка, прости меня, любимая… Ради бога, прости. Я устал и сорвался. Клянусь жизнью, такого больше никогда не произойдет… Прости меня, Танечка, родная моя, любимая…
Я ничего ему не ответила, ушла на кухню и следующий день с ним не разговаривала. На лице остался синяк и даже небольшая ранка с запекшейся кровью, и на работе я объяснила это тем, что по дороге домой попала в небольшую аварию, сильно ударилась лицом о руль. Все это время Андрей был сама нежность. Он принес цветы, подарил мне духи, ухаживал, подавал завтрак в постель, подносил полотенце в ванной и т. д. К вечеру следующего дня я его простила. Я объяснила его вспышку нервным напряжением и постоянной усталостью, в состоянии которых он находился. В галерее была какая-то проверка налоговой, к тому же поступил срочный заказ из-за границы… В общем, какая влюбленная женщина не найдет нужных аргументов для того, чтобы простить?
Прошло время. И я точно узнала, почему в тот день он меня ударил. Потому, что эта девушка, погибшая от передозировки наркотиков, была Нина. Та самая, изображенная на крымских работах. С которой Андрей встречался и жил.
Восстановив в памяти всю историю, я уже в точности знала многое. Итак, Нина, богатая студентка. В тот вечер (она умерла ночью) она пошла вместе со своими друзьями и парнем, с которым постоянно жила и снимала квартиру (значит, она встречалась не только с Андреем), в ночной клуб. Там они купили наркотики. Часть она приняла в ночном клубе, а часть — когда вернулась домой. Произошла передозировка, и, пока друзья-наркоманы разобрались в том, что случилось, ее не стало. Это напоминает самоубийство. Ведь она могла умышленно принять еще наркотики в квартире, уже будучи под кайфом. В таком случае это типичное самоубийство. Она могла принять наркотики по ошибке — забыв, что уже приняла раньше. Тогда это случайность, трагический несчастный случай. Ее могли заставить принять наркотики — тогда это убийство. Но при чем тут Андрей? В ночном клубе их было шесть человек. Ее не оставляли в одиночестве ни на минуту. В квартире пять человек видели, как она сама, своей рукой снова принимает наркотик. Как же он мог ее убить? Мысленно?
После некоторого периода размышлений у меня осталось только два четко сформулированных варианта. Первый: сюжет был сильно «причесан» (либо по прошествии времени я сама уже не помню все подробности), кое-что было опушено (например, она могла прийти в ночной клуб позже всех или отлучиться оттуда на время и встретиться с Андреем), и тогда Андрей действительно мог ее убить. Например, подменив наркотики на опасные, дав чрезмерно большую дозу или каким-то другим способом. Второй: все было изложено верно, и тогда Андрей в ее убийстве невиновен, так как никакого убийства вообще не было. И еще: когда велось следствие, нигде даже не упоминалось имя Андрея. Никто не знал о том, что она когда-то была его любовницей. Значит, они с Андреем не встречались достаточно давно, и следствию просто не было резона копаться в ее прошлом. Тем более (насколько я помню) она полгода прожила с тем парнем, с которым вместе снимала квартиру. Не помешало бы с ним встретиться. Да, но несколько позже. А пока я должна узнать все в точности. И узнать через телевидение.
