Виолетта Горлова - Как пальцы в воде
Линда Доэрти блестяще закончила художественный колледж, а затем отделение рекламы и маркетинга нашего университета. Девушка работала в рекламном отделе компании и, похоже, надеялась в самом скором времени его возглавить. Мисс Доэрти обладала хорошей фигурой и очень симпатичным лицом. Среднего роста, с густыми, волнистыми рыжевато-медными волосами и лучистыми зелеными глазами, она выглядела всегда привлекательно и сексапильно. Ее амбициозность и целеустремленность были совсем не удивительны и только подтверждали родственную связь Линды с миссис Старлингтон, поэтому именно мисс Доэрти намного больше подходила бы в качестве дочери Элизабет, нежели Энн. Этот факт замечали многие, если не все окружение семьи Старлингтон. Приходилось только удивляться странной, даже насмешливой логике генетики. Но как бы то ни было, все обстояло именно таким образом. Подозреваю, такое положение вещей не приносило радости Минерве, но она никогда не позволяла себе это показывать: детей ведь не закажешь, как платье у портного.
Тем не менее Линда и Энн, по-видимому, оставались подругами, несмотря на их явную непохожесть, безусловно, имеется в виду не только внешность кузин. Одно время казалось, что их связывают более близкие отношения, но эти подозрения не подтвердились, и этот факт весьма обрадовал представителей менее прекрасной половины человечества. Линда для многих мужчин была объектом вожделения. Но пока никого из страждущих ее внимания кавалеров она им не удостоила. Как водится, всю свою энергию и время племянница миссис Старлингтон отдавала работе и совершенствованию своего образования, не размениваясь на недостойные ее интереса объекты. И похоже, вследствие этого для многих стала еще более желанной. Я избежал такой «счастливой» участи: мне не нравятся такие «зацикленные» на своей карьере девушки.
Вот так обстояли дела в нашем самом знаменитом семействе: спокойно и вполне оптимистично… как и во всем тихом Тауэринг-Хилле. И я даже не предполагал, что грядут достаточно бурные и трагические события. Случайно ли было их совпадение с возвращением Энн Старлингтон? Основная наследница богатства и семейного бизнеса на днях должна была возвратиться в свой родной город. Об этом мне сообщила сегодня Шарлотта.
До встречи с миссис Старлингтон было еще немало времени. Я принял контрастный душ, бреясь и глядя на свое отражение в зеркале, в который раз обещал себе вновь отрастить трехдневную щетину, которую совсем недавно сбрил. Все же мне больше импонировала продуманная легкая небрежность, тем более что она мне шла. Но огромный минус такой небрежности парадоксален: требует больше времени и усилий, чем обычное бритье. Расчесывая влажные волосы, я вдруг подумал: а может, Лора сообщила о своих страхах миссис Старлингтон, своей приятельнице? И та решила поговорить со мной именно о проблемах нашей общей знакомой журналистки? Что ж, в скором времени мне предстояло это узнать.
Надев голубую рубашку, серый костюм свободного кроя, классические темно-серые туфли и захватив зонт, я вышел в освежающую прохладу.
Вечер выдался действительно более прохладным, чем обычно в это время года. Несмотря на шерстяной костюм, комфорта я не ощущал. Весь парк был окутан сизой дымкой. Если основная часть нашего города располагалась на возвышенности, то озеро и примыкающий к нему парк – в низине, поэтому утренний или вечерний туман здесь не такая уж редкость. К вечеру небо вновь потемнело и не только из-за сумерек. Низкие тяжелые тучи, казалось, стремились упасть на землю, и только мощные кроны деревьев не позволяли им укрыть парк плотным и влажным одеялом. Еще не было и семи, а небосвод уже стал безнадежно темным и мрачным; и лишь только невысокие фонарные столбики, отражаясь в мокрой траве сюрреалистическими светлячками, освещали тропинки.
У меня возникло двойственное чувство: странного, какого-то «космического», одиночества и ощущения себя самого как объекта наблюдения. Все это вызвало не очень приятные эмоции, заставившие меня невольно ускорить шаг.
Миссис Старлингтон пригласила меня на встречу в бизнес-клуб «Цилиндр», располагающийся на последнем этаже «Эйфории», и членом которого я, конечно же, не являлся.
Уже несколько лет Элизабет занималась, кроме всего прочего, ресторанным бизнесом, но особенный интерес для нее представляла молекулярная технология приготовления блюд.
Хотя ее внимание к этой, уже далеко не новой, ветви кулинарии было мне понятно. Не лавры Феррана Арне и Хестона Бюменталя, законодателей этой моды (другие источники утверждают, что основоположниками являются Херв Тис и Николай Курте), не давали спокойно спать Минерве, у которой предостаточно было и своих достижений, а обычный исследовательский азарт и масса технологических возможностей для такого, достаточно сложного с технической точки зрения, производства, ну и, возможно, обывательское любопытство.
В нашем небольшом городке лет двадцать назад было всего лишь несколько питейных заведений, но постепенно их стало явно не хватать для всех страждущих «хлеба и зрелищ». Заинтересовавшись новыми гастрономическими веяниями и прикинув пусть небольшую, по ее масштабам, но все же прибыль, наша Дама построила развлекательный центр «Эйфория», куда, кроме всего прочего, входили паб «Атом», кофейня «Молекула», ресторан «Центрифуга», где с «молекулами» священнодействовал шеф-повар Виктор Сенье со своими помощниками, хотя во всех этих заведениях предлагалась не только молекулярная, но и классическая кухня.
Из дома я вышел я за час до назначенного времени. Центр развлечений находился совсем недалеко от моего коттеджа. Но мне хотелось посидеть и немного поразмышлять о предстоящей встрече, дома этот процесс у меня несколько рассеивался, распыляясь в свободном плавании. Хотя пребывание в разного рода увеселительных заведениях не всегда для меня бывает плодотворным (иногда бывает просто трудно сосредоточиться); наблюдения за окружающей публикой направляют мои мысли в пессимистическое русло. Итог таких рассуждений однозначен: все предприятия массового развлечения – «еды и веселья» – по совместительству – ад и рай «в одном флаконе», потому что именно здесь естественное желание утолить голод плавно склоняет нас к чревоугодию, алкогольные возлияния мягко растворяют нити, сдерживающие и все остальные человеческие пороки: гордыню, алчность, похоть, зависть, злобу… Действительно, иногда некоторые отдыхающие веселятся с таким огоньком (особенно в пятницу вечером), будто уже не надеются дотянуть до понедельника. Как-то, в один из вечеров моих «мысленных зарисовок» подобного «отдыха» некоторых «хомо сапиенсов», я попытался понять: какими путями дьявол закрадывается в души людей. Казалось бы, достаточно всего: алкоголя, вкусной еды, красивой музыки, улыбок, радости… но чего-то еще, какой-то малости, не хватает для ощущения полноты праздника. Добавляется спиртное, затем легкий наркотик, вроде марихуаны… И через некоторое время прежняя «порция» любой пагубной привычки уже не доставляет ожидаемого кайфа – надо увеличить количество или разнообразить качество. Тут бы остановиться и осознать, что тело, сознание и душа уже наполнены ядовитым зельем, и вскоре именно оно будет управлять человеческими желаниями и волей. Дьявольская хитрость заключается в плавности этого приятного и совсем не быстрого процесса. Это – как по капле добавлять в воду марганец – поначалу изменений совсем незаметно, а потом, даже как-то неожиданно, раствор становится малиновым. Так и у человека: вскоре получаемый результат ранее приятного процесса становится жизненно необходимым как воздух. Без него человек превращается в полу-труп, физически и нравственно парализованного инвалида, готового продать свою душу за «лекарство» от предсмертной агонии. Только он, к сожалению, уже не в состоянии понять: акт купли-продажи им уже совершен, и его душа, сознание и воля давно проданы за призрачную иллюзию будто бы вечной эйфории и счастья.
