Виолетта Горлова - Как пальцы в воде
Поспав еще неопределенное количество времени, я как-то неожиданно очнулся и заметил отсутствие привычных звуков и других ощущений, но с некоторым опозданием сообразил, что нахожусь не у себя дома, и успокоился. Однако ненадолго. С легким намеком на панику я взглянул на часы: восемь часов утра, что ж, это лучше, чем я от себя ожидал.
После вчерашней выпивки в голове стучал дятел, не очень сильно стучал, чуть постукивал… птенец, наверное.
Утро не радовало: слишком хмурое и безнадежное. Казалось, весь мир погрузился в мрачную атмосферу пессимизма, лишенную тепла и радости, причем – навсегда. Было бы неплохо снова улечься в постель, несколько часов поспать, потом выпить большое ведро апельсинового сока… хотя сок не помешал бы и сейчас… Но такая, вроде бы мелочь (пару часов сна) сейчас была не осуществима: аэробус в Париж ожидать меня не будет.
Я обязал себя встать под душ, включил холодную воду и заставил себя постоять немного под резким, колючим массажем. От полученных многочисленных ледяных уколов тело постепенно стало согреваться, но не сказать, что сразу стало приятно, однако ощущение бодрости и даже определенного кайфа все же пришло. Теперь можно было добавить горячей воды, чтобы намылиться и смыть с себя грязь, а возможно, и остаточный хмель.
Вытираясь толстым махровым полотенцем, я подошел к зеркальной стене. В ванных комнатах квартиры Фрэнка были применены пленочные нагреватели, поэтому свою физиономию я смог рассмотреть без такой помехи, как запотевшее зеркало. Вполне удовлетворенный осмотром, я оделся и, захватив с собой мобильный телефон, спустился в гостиную. Фрэнк, по-видимому, еще был у себя. Биф спал. Есть не хотелось, но жажда ощущалась. Я прошел за барную стойку и открыл холодильник; достал оттуда бутылку «Voss» и несколько апельсинов; одним махом выпил стакан воды, а затем выжал себе немного сока. Стало ощутимо легче. Спустя пару минут допив все, я уже был почти готов к нормальной активной работе. Первым делом я позвонил инспектору Теллеру, но тот, вероятно, не очень жаждал общения со мной. Я было хотел уже нажать «отбой» и облегченно вздохнуть, как услышал хрипловатое:
– Привет, Марк. Спасибо, что позвонил. Слушай… тут такое дело… Ты что-то обнаружил в связи со смертью мисс Кэмпион?
– А почему это тебя интересует?
– Да, я слышал так… ничего определенного. Мм… ты можешь поделиться? Конфиденциально, конечно.
Голова у меня соображала, но играть в шахматы сейчас я бы не стал, поэтому мое краткое и очень неполное изложение информации было так туманно и расплывчато, что, будь я на месте Теллера, послал бы себя куда подальше. Но Алекс мужественно держался, хотя в итоге назвал мой рассказ «подтасовкой, домыслами и бредом, вызванными изрядным количеством алкоголя», и всего этого было недостаточно, чтобы возобновить полицейское расследование. Меня такой вариант вполне устраивал, и совесть моя была чиста. Но на мой аналогичный вопрос о смерти профессора Биггса, инспектор ответил соответствующей пародией на меня. Хотя кое-что я понял: в крови профессора Биггса не удалось обнаружить каких-либо препаратов или веществ, которые могли бы вызвать его смерть. Но выясняются обстоятельства по факту возможного несанкционированного проникновения постороннего лица на частную территорию. После такого «конструктивного» разговора, я, тем не менее вздохнул с облегчением.
Затем я отправил отчет – правда, тоже не очень полный – миссис Старлингтон.
Я уже стал подумывать о легком завтраке, как появился Фрэнк с выражением лица, которое неплохо бы смотрелось на похоронах близкого родственника. Но его мрачность рассеялась после моего рассказа о разговоре с Теллером. Я давно подозревал, что Тодескини относится к инспектору не только пренебрежительно, но даже с долей какой-то брезгливости. Впрочем, в моем представлении Фрэнк казался человеком в большей степени равнодушным к кому бы то ни было: затрачивать собственную энергию на человека, недостойного его, Фрэнка, внимания было бы, по-меньшей мере, неразумно. Так, во всяком случае, он мне говорил.
Сделав себе бутерброд и чай, я поставил их на поднос, и направился в гостиную. Щелкая пультом и жуя бутерброд, я смотрел на большой экран, на мелькание кадров, не вникая в смысл транслируемых передач. Думал о том, что наша жизнь тоже по своей сути – мельтешение мгновений… Вот рождение, детство, юность… Но в какой-то момент для некоторых, как для Лоры например, наступает пауза длиною в вечность, и уже невозможно досмотреть финал даже собственного фильма. Хотя многие, несомненно, досматривают… Только получают ли они удовольствие от этого просмотра?
Погрузившись в раздумья, я не услышал вопрос Фрэнка. Он повторил:
– Ты не опоздаешь? Вызвать такси?
– Да, спасибо, – очнувшись, ответил я.
Тодескини с чашкой кофе в руке присел напротив:
– Марк, дай мне пару дней, чтобы дописать коды к своей игре. Мне осталось немного. – Он кивнул в сторону компьютерного стола-трансформера, где змеилась длинная лента распечатки. – И я к тебе присоединюсь.
– Думаешь, я один не справлюсь?
Фрэнк откровенно смутился, чем поверг меня в изумление, приятно обрадовав. Если человек может смущаться – значит, ничто человеческое ему не чуждо. Но, надо признать, моему приятелю замечательно удается изображать циника.
– Я думаю, ты иногда необдуманно рискуешь. Но дело не в том. – Он поставил чашку на столешницу. – Подозреваю, расследование будет весьма непростым. Вдвоем нам будет проще, ну и быстрее.
Тодескини был прав, и я честно ему об этом сказал. Мы еще немного обсудили наши предстоящие шаги, и я поднялся в свою комнату, чтобы забрать свои сумку и кейс. Затем попрощался с Фрэнком и проснувшимся Бифом, а спустя сорок минут уже был в аэропорту Хитроу. Но для хорошего настроения у меня не было никаких причин: плотный туман, окутавший аэропорт, мог задержаться надолго. С раздражением я смотрел в окно, сидя за столиком в кафе и попивая «Эвиан». Прохладная жидкость постепенно облегчила физическое самочувствие, а воспоминание о вчерашнем вечере немного улучшило мое душевное состояние. Несмотря на небольшое алкогольное возлияние, наша встреча с Фрэнком прошла результативно. Сосредоточенно размышляя о произошедших событиях под другим углом зрения, я и не заметил, как объявили регистрацию на мой рейс. Через пять минут я был уже у стойки регистрации и вскоре протягивал посадочный талон симпатичной и улыбающейся стюардессе. Лишь устроившись в удобном кресле и закрыв глаза с одним-единственным намерением – погрузиться в сон, я расслабился и приготовился отключиться. Но как обычно бывает: долгожданное забытье не приходило, зато мою голову стала осаждать мысль – она же – проблема: каким образом я попаду в эту закрытую школу-интернат? Вчера Фрэнк мне подал одну идею, но она предполагала риск, и ее следовало хорошо обдумать, чтобы не попасть в ситуацию, которая на этот раз может закончиться для меня совсем не желательно; испытывать судьбу еще раз так бездумно, как пару дней назад, уже не хотелось.
ОБ АВТОРЕ
Виолетта Горлова родилась в 1964 году в семье учительницы математики и журналиста в городе Свердловск Луганской области.
В 1987 году окончила Харьковский институт общественного питания по специальности инженер-технолог общественного питания. Много лет проработала в сфере общественного питания в Днепропетровске, Свердловске, Москве.
В настоящее время писательница живет в Москве. Она замужем, есть взрослый сын.
