Виолетта Горлова - Как пальцы в воде
Было уже четыре часа пополудни, когда я решил, что на первый рабочий день, мне выпала, можно сказать, непосильная нагрузка; и уже не менее часа мой обессиленный организм нуждается в отдыхе. Попрощавшись со своими сотрудниками, привычным маршрутом я покинул здание Центра.
Звонок от Элизабет Старлингтон застал меня на пол-пути к дому. Дама вежливо поинтересовалась моими планами на вечер. Я ответил: они, то бишь планы, находятся в моем сознании в несколько размытой форме. Миссис Старлингтон предложила мне помочь в процессе их более четкого оформления. Я не такой экстремал, чтобы отказывать этой женщине: не стоит подвергать себя необдуманному риску, тем более что у меня на сегодняшний вечер вообще не было никаких планов, даже в их эскизном варианте.
Пребывая в достаточно обалдевшем состоянии от последовавшего предложения, я согласился на встречу с миссис Старлингтон без всяких раздумий, стараясь по возможности приглушить восторженные ноты в тембре моего голоса. Домой я пришел в таком же, растерянном, состоянии, поэтому немного поразмышлял вслух на предмет будущей встречи. Услышав мой голос, сизым клубочком в гостиную вкатилась Клео (иногда она, впадая в детство, носится за своим хвостом). Но заметив, что в комнате, кроме меня, никого нет, она лениво зевнула и возвратилась к своей игре: к моим монологам кошка давно привыкла. Умное животное, очевидно, пришло к выводу: с таким моим, не самым отвратительным, недостатком она может спокойно сосуществовать.
После небольшого и не очень качественного аутотренинга (из-за многочисленных вопросов, сразу засуетившихся в моей голове, элементарно не мог сосредоточиться), я стал анализировать все, что могло заинтересовать Элизабет Старлингтон, к тому же имеющее отношение ко мне. Но ничего толкового на ум не приходило. Что ж, пару часов «маринования» моего любопытства – полезно для воспитания стойкой выдержки.
Но все же взвинченность мозгов мешала мне заниматься чем-то конкретным, тем более что и нервозное состояние не собиралось меня покидать. Не люблю я нервничать, особенно если на то нет конкретных причин.
Безусловно, я был знаком с миссис Старлингтон, но еще ни разу она мне не звонила лично, тем более с просьбой о встрече.
Элизабет Старлингтон… своего рода, миф и тайна для многих, а скорее всего, для всех. Ее ненавидели, боялись, но, бесспорно, уважали; ей завидовали, прислуживали и льстили, за глаза называя Минервой (в римской мифологии богиня мудрости). Она отвечала окружающему миру бесстрастным равнодушием. Ее фотографии не часто украшали первые полосы газет и журналов. Однажды она заметила: настоящее богатство и «негромкая» власть не нуждаются в фотовспышках. Женщина процитировала эту фразу, вероятно, не имея в виду себя, но такой комментарий к ней, конечно же, относился. Если и появлялись пресс-релизы о миссис Старлингтон, то только с ее ведома и, подозреваю, не без определенной цензуры. Так что ее равнодушие все же было отнюдь не абсолютным.
Выше среднего роста, худощавая, без малейшего намека на какие-либо округлости, неопределенно-среднего возраста, Элизабет выглядела достаточно молодо, без видимых признаков старения, хотя ей было уже чуть за пятьдесят. Впрочем, разве это возраст для амбициозной женщины с огромными финансовыми возможностями?
У нее было аскетичное, даже худосочное, лицо, которое сложно назвать красивым, несмотря на правильность его черт. Светло-пепельные, коротко подстриженные волосы иредкого голубовато-стального оттенка большие глаза на бледном лице создавали образ холодной и недосягаемой снежной вершины. Удивительно, но при этом женщина не страдала излишним высокомерием или снобизмом, хотя небольшая доля надменности ей была присуща. Что же касается общего образа ее внешности, судя по всему, при желании Минерва могла бы быть более женственной, но не обременяла себя такими, по ее мнению, мелочами.
О ней знали ровно столько, сколько она хотела показать.
Родилась она в Истборне, в семье преуспевающего фармацевта. Но уровень благополучия семьи был все же местечкового размаха. Супруги Доэрти души не чаяли в своей дочери. И надо сказать, девочка с ранних лет поражала окружающих своими незаурядными качествами: аналитическим складом ума, целеустремленностью и честолюбием; казалось, блестящие успехи не стоили ей никаких усилий. Родители Лиз поощряли ее страсть к познанию. Девушка окончила медицинскую школу, а затем биохимический факультет университета и отделение менеджмента.
Несомненно, я пытался узнать о ней больше. Немало интересных эпизодов из жизни миссис Старлингтон и ее семьи рассказывал мне мой отец, некоторые сведения я получал из газет и, что греха таить, не брезговал и местными сплетнями, безусловно, рассматривая их с достаточной долей скептицизма. До сих пор мне не понятны причины своего интереса к Элизабет. Нет, это мое странное увлечение не было окрашено даже тенью влюбленности: я не способен испытывать романтических – и не только – чувств к ледяной статуе, ею можно только восхищаться, что я и делал. Возможно, мною двигало и двигает обывательское любопытство: узнать о выдающейся личности что-нибудь не очень лестное для нее, а тем самым потешить собственное самолюбие, заодно повысив и самооценку; неприглядный факт биографии известного человека, возведенного обществом в статус привилегированной элиты, подтачивает его пьедестал. Насколько соответствовали истине сформулированные мною личностные характеристики Элизабет Старлингтон, я не знаю. Многое из прошлого этой женщины было закрыто. Но, полагаю, что с ранних лет ею двигало стремление обладать властью (во всяком случае, я сделал именно такой вывод); а чтобы обладать ею – надо умело манипулировать людьми, правильно использовать их сильные и слабые стороны, желания, устремления, комплексы и страхи. Для этого, в свою очередь, надо изучить основные психологические особенности и качества окружающих людей, понимать мотивацию их поступков, просчитывать возможные варианты развития событий. Задача, безусловно, не из легких, но для целеустремленных людей нет ничего невозможного. Судя по тому, что мне известно, наукой манипулирования миссис Старлингтон овладела на достойном уровне.
В двадцать два года мисс Элизабет Доэрти стала старшим администратором клинической больницы Тауэринг-Хилла. Но это был лишь первый уровень в воображаемой ею пирамиде власти. А чтобы достичь ее вершины, кроме талантов, знаний и опыта, не лишним бывает еще и статус, который дает соответствующее происхождение. Этим Элизабет не могла похвалиться. Но разве не для такой цели существуют мужчины с аристократической родословной? Во второй половине двадцатого века снобизм, диктующий негативное отношение к мезальянсу, несколько поубавился. И для амбициозной девушки судьба сама позаботилась об объекте ее матримониальных планов, даже более того – нужный кандидат былочевиден.
У богатого вдовца сэра Уильяма Старлингтона было двое детей: старший сын Генри и младшая дочь Элис. Мистер Генри Старлингтон подходил мисс Доэрти по всем критериям: очень симпатичный и способный ученый-биохимик, поглощенный своими научными исследованиями, но не настолько, чтобы не замечать и других радостей жизни. Кроме своих многочисленных талантов, Элизабет могла подарить потенциального супругу и внешность, достойную для обрамления ее аристократическим ореолом. Девушка подвергла тщательной шлифовке свои неплохие, но отнюдь не блестящие внешние данные; и обычный камень приобрел блеск и яркость драгоценного.
Ухоженность, вкус и стиль преображают практически любую женщину. И если для достижения этой цели есть средства, желание и время, да еще при современном уровне развития косметологии, то это вполне посильная задача.
В конечном итоге мое давнее расследование вкупе с анализом сложились в законченную картинку. Поставив перед собой цель в виде Генри Старлингтона, мисс Доэрти разработала тактический план его завоевания в качестве мужа. Мужчина обладал незаурядным умом и внешней привлекательностью, кроме того, был достаточно искушен в отношениях с женщинами и совсем не жаждал связывать себя узами брака. Конечно, к нему нужен был особый подход, очень осторожный и тщательно продуманный.
