Фридрих Незнанский - Отложенное убийство
— Я знал, что ты придешь, — ответил Макс, не кривя душой. — Такие люди, как мы, редко встречаются. А потому мы должны держаться вместе.
Зоя каким-то нырятельным движением прижалась к его груди. Ростом она была ничуть не ниже Макса, но по сравнению с огромной Максовой массой выглядела хрупкой и маленькой.
— Зоя, — проникновенно приговаривал он, поглаживая ее по голове, — Зоя моя, бедная Зоя. Как я тебя понимаю — только я один и способен понять тебя. Всем прочим людям это безразлично. Они отвергают нас, смеются над нами. Им кажется, что мы опасны для общества…
Совсем близко раздалось настойчивое тирликанье примитивной версии полонеза Огинского, и Зоя, встряхнувшись, моментально превратясь из маленькой обиженной девочки в бизнесвумен, полезла в свою бархатную, изукрашенную бисером сумочку. Макс опустил на ее плечо тяжелую ладонь.
— Нет. — Это ему удалось сказать без восклицательного знака, но так категорично, что Зоя замерла, не успев нашарить телефон, который продолжал впустую вызванивать полонез Огинского где-то в бархатных складках.
— Чего «нет»? Максим, мне ж звонят! — Она вывернулась из-под его руки, но он ухватил ее за запястье:
— Давай договоримся раз и навсегда: когда мы вдвоем, телефонные звонки для нас не существуют. Если тебя это не устраивает, уходи. Тому, кто тебе звонит, можешь ответить в коридоре.
Макс намеренно шел ва-банк. Если ему удастся выиграть этот раунд, значит, и все, что он наметил следующими этапами, сойдет благополучно. Если же нет… вступает в действие план номер два, который они с Денисом тоже оговорили: Зою просто, тупо, без изысков и затей, хватают, похищают и отвозят на ту же самую виллу в Дагомысе. Конечно, не хотелось бы… Макс вообще человек мягкий… но вот чтобы этого не произошло, сейчас он должен вести себя как отпетый садист. Его беспокоило, что он не слишком похож на садиста с этими своими хипповскими патлами и полнотой, но, с другой стороны, маркиз де Сад с годами тоже раздался в талии, и никому это не мешало.
«Даю установку, — на манер отставной козы Кашпировского, думал Макс, вперяя в Зою непреклонный взгляд, — ты должна мне подчиниться. Ты меня уже слушаешься…»
Пока Макс мысленно боролся с Зоей, Зоя боролась с собой. Точнее, в ней боролись два стремления. Одно было правильное, дневное, отчетливое, взращенное всем предшествующим опытом. Второе — скрытое, ночное, до поры до времени подавляемое, но тем более сильное, накопившее силу там, в темноте. Ответить сейчас на звонок, а после спрятать телефон в сумочку, повернуться и гордо уйти значило поступить дневным образом, в очередной раз не дав ходу ночным стремлениям… И потерять мужчину, который — единственный за долгие годы — разгадал ее? И смириться с тем, что ее ночные мечтания никогда не будут реализованы? Но, с другой стороны, Зоя сознавала, что ее ночная сторона полна непроглядного мрака, и что ждет ее, если она решится пойти по этой дороге?
Телефон перестал наконец тирликать. С трубкой в одной руке, с сумочкой, болтающейся на уровне колена, в другой, Зоя стояла между столом и дверью, все еще не зная, на что решиться.
— Ты сделала правильный выбор, — наконец ответил за нее Макс. — Ты не такая, как все, я это понял с первого взгляда. А значит, ты достойна лучшего… Знаешь, зачем я тебя сюда пригласил?
Заторможенно, с широко раскрытыми глазами, Зоя начала расстегивать верхние пуговицы платья.
— Нет, это потом. Успеем. У нас много времени впереди… Садись поближе, Зоя, мне надо с тобой поговорить. Но сначала, может быть, выпьем? И… закусим?
Пафнутьев не ударил лицом в грязь! Макс весьма приблизительно помнил сложные названия, которые он выбрал в меню, но выглядело это все привлекательно, а пахло и того лучше. Макс почувствовал, что голод стиснул его внутренности, вызывая слабость, ввергая в состояние диабетика, испытывающего резкие колебания сахара в крови. Из Галиного опыта, которым старший лейтенант Романова поделилась с собратом по полноте, ему было известно, что это ложные ощущения, порожденные привычкой постоянно набивать себе желудок, а в данном случае еще и стрессом… но, какова бы ни была природа этих ощущений, Макс не собирался их игнорировать. Вино, качество которого он не сумел оценить, проскочило незаметно. Выпив, Зоя смягчилась, но ее внутреннее напряжение никуда не исчезло. Опорожнив свой бокал, Макс подтащил к себе по скатерти овальное блюдо, содержимое которого приглянулось ему больше всего; насадил на вилку самый крупный разлапистый гриб, а уже грибом поддел неслабую порцию тушеной капусты, в которой попадались кусочки мелко нарезанного мяса.
— Да ты ешь, — кивнул он Зое. — Ешь, ешь, не стесняйся.
Зоя, кажется, совсем потеряла аппетит, но, повинуясь приказу, она зачерпнула ложку чего-то морского, сдобренного майонезом, и, не сводя глаз с Макса, принялась жевать. Казалось, вместе с неопределенного вида морепродуктами она жует свои столь же неопределенные опасения и надежды.
— Вот что, Зоя, — в промежутках между чавканьями излагал Макс, — по-моему, такие особенные люди, как мы, способны подарить друг другу самое сильное наслаждение. Не бойся! В прошлый раз ты была такая смелая, а сейчас чего-то испугалась…
— Не «чего-то», — объяснила Зоя тихим, прилежным голоском, — а того, что ты меня выслеживаешь и обрабатываешь по чьему-то приказу. Извини, но при моей должности я должна быть осторожна…
«Прямо в точку!» — мысленно восхитился Макс, но отступать было некуда, за ним была Москва, ну и Сочи, разумеется, тоже, и, чтобы не выдать себя, он продолжал гнуть ту же линию:
— А что мне твоя должность, Зоя? Наплевать мне, что ты директор рынка, тем более ты меня даже не накормила рыночными продуктами, так что наплевать тем более. В Москве моя должность побольше твоей. Не буду выдавать все секреты фирмы, но дела идут, тьфу-тьфу, не так чтоб худо. Можешь судить об этом по красноречивому фактику, что у меня в Дагомысе собственная двуэхтажная вилла с видом на море. И на эту виллу, Зоя, — чтобы подчеркнуть торжественности момента, Макс произнес это не с набитым ртом, — туда, к морю, я приглашаю тебя.
— Но я…
— Не перебивай. Если хочешь, можешь отказаться сейчас, но сначала выслушай. Мои условия: переступив порог этой виллы, ты можешь получить удовлетворение всех твоих фантазий. Без исключения. Требуй — я твой. Но при этом и ты должна подчиняться установленным мною правилам. Потому что я тоже заслуживаю удовлетворения своих фантазий.
Зоя молчала. Макс усмехнулся. Так усмехаются в вестернах бесстрашные мужчины, уверенные в себе.
— Не бойся, Зоя. Я безопасен, как презерватив. Все в рамках дозволенного, без членовредительства. Это, знаешь ли, популярные страшилки, что, дескать, садомазохисты — все маньяки. Мужчина, который любит шлепать женщину, ни за что не захочет ее убить: понимаешь, это ему не нужно. Лично для меня доставить удовольствие партнерше так же важно, как получить его. Все будет так, что тебе понравится.
— Нет, я хотела сказать, — Зоя как будто бы сдавалась, — что моя работа… Ну проклятущая моя работа не позволяет надолго ее бросать.
— Опять ты о своей работе! Ты слишком много работаешь. Трудоголица какая! Так и надорваться недолго. Я тоже работаю, и у меня в запасе три дня. Конечно, если бы я знал, что встречу в Сочи тебя, я рассчитывал бы на более долгий срок, но, к сожалению, все мы несвободны, ты знаешь. Три дня, надеюсь, твой Хостинский рынок может обойтись без тебя?
Зоя молчала. Макс, продолжая методично добирать с блюда ошметки селянки с белыми грибочками, насадив на вилку мякиш; посмотрел сначала на Зою, потом — на желтый циферблат наручных часов, вдавленный в его широкое запястье.
— Решай скорее, — предупредил он, — время идет. Наше с тобой время, имей в виду. Если ты не хочешь больше его тратить попусту, поедем на виллу. Если нет, я не держу тебя: доешь свой этот суп из ракушек — и свободна. Но, Зоя, — Макс постарался быть в высшей степени проникновенным, несмотря на то что с маслеными губами и застрявшим в бороде грибом для этого имелись определенные препятствия, — мне ужасно хочется, чтобы ты осталась. Такой женщины, как ты, я никогда не встречал.
Зоя смяла бархатную сумочку, и в этом жесте Макс уловил согласие. Облегченно вздохнув, он отпраздновал победу, захватив с соседнего, покуда непочатого, блюда кусок буженины.
— Ну что? — словно бы равнодушно спросил Макс, когда буженина отправилась в необъятный мешок его желудка.
— Да, — тихо, словно пытаясь скрыть от себя самой ответ, прошелестела Зоя.
— Согласна?
— Да!
Во второй раз «да» оказалось произнесено слегка растянуто и более уверенно.
Ни Макс, ни Зоя не имели представления, какой фактор сыграл решающую роль в том, что она все-таки согласилась. Если бы им сказать, Зоя была бы шокирована, Макс расхохотался бы. Только мать Зои могла бы подметить, насколько Макс за столом ресторана «Морская свинка» был похож на Матвея Логинова, когда он, в разгар летней страды вернувшись с работы, мог навернуть полкастрюли борща — и тушеной капустой тоже не побрезговал бы.
