Ларс Кеплер - Песочный человек
– Отстань, – коротко бросила Петра.
– Ну что, мир?
– Ты зашел слишком далеко, – недовольно сказала Петра.
– Знаю. Прости. Я думал, ты хочешь…
– Не думай так больше, – перебила она.
Андерс посмотрел ей в глаза, кивнул и прошел в комнату Агнес. Девочка сидела у кукольного шкафа, спиной к отцу. Она держала в руках расческу, расчесала уже всех кукол, а потом всех их сунула в одну кроватку.
– Умница, – похвалил ее Андерс.
Агнес обернулась, показала щетку и несколько секунд смотрела отцу в глаза.
Андерс присел рядом с дочерью, положил руку на худенькое плечо. Девочка медленно вывернулась.
– Ну вот, они все спят вместе, – весело сказал Андерс.
– Нет, – тусклым голосом ответила девочка.
– А что они делают?
– Они смотрят.
Девочка указала на широко открытые нарисованные глаза кукол.
– Ты хочешь сказать – они не могут спать, если они смотрят, но можно ведь играть, как будто…
– Они смотрят, – перебила Агнес и стала двигать головой, как всегда, когда ей становилось тревожно.
– Я вижу, – успокаивающе сказал Андерс. – Но они лежат в кроватке, как положено, и это очень здорово…
– Ай-ай-ай…
Агнес несколько раз дернула головой, а потом трижды быстро хлопнула в ладоши. Андерс обнял ее, поцеловал в голову и прошептал, что она очень здорово все устроила с куклами. Наконец девочка снова расслабилась и принялась раскладывать на полу детали “Лего”.
Кто-то позвонил в дверь. Андерс в последний раз глянул на дочь, вышел из комнаты и открыл.
В свете уличного фонаря стоял высокий мужчина в костюме. Штанины мокрые, карман разорван. Кудрявые волосы растрепаны, на щеках ямочки, как от улыбки, и серьезные глаза.
– Андерс Рённ? – с финским акцентом произнес гость.
– Чем могу помочь? – нейтральным тоном спросил Андерс.
– Я из уголовной полиции, – объявил гость и предъявил удостоверение. – Можно войти?
Глава 116
Андерс, не отрываясь и словно оледенев от страха, смотрел на стоящего на пороге человека. Он впустил гостя и, пока спрашивал, не хочет ли тот чашку кофе, успел с лихорадочной скоростью передумать тысячу мыслей.
Петра позвонила в службу защиты женщин и все рассказала.
Брулин состряпал какую-нибудь кляузу на него.
Всплыло, что на самом деле он, Андерс, не вполне компетентен, чтобы работать в специальном отделении.
В гостиной долговязый комиссар сообщил, что его зовут Йона Линна, вежливо отказался от кофе и уселся в кресло. Под его дружелюбным изучающим взглядом Андерс почувствовал себя гостем в собствен ном доме.
– Вы временно замещаете Сусанну Йельм в особо охраняемом отделении, – начал комиссар.
– Да, – ответил Андерс, пытаясь сообразить, что последует дальше.
– Что вы можете сказать о Юреке Вальтере?
Юрек Вальтер, подумал Андерс. Только ли в Вальтере дело? Он расслабился, и ему удалась суховатая интонация:
– Я не имею права обсуждать конкретных пациентов.
– Вы разговариваете с ним? – Взгляд серых глаз гостя сделался острым.
– У нас в закрытом отделении не практикуется диалоговая модель терапии. – Андерс провел рукой по коротко стриженным волосам. – Но пациенты, естественно, разговаривают…
Комиссар наклонился вперед:
– Вам известно, что апелляционный суд наложил на Юрека Вальтера ограничения, так как посчитал его особо опасным?
– Да, – кивнул Андерс, – но заключение предлагает только одну точку зрения. Я как лечащий врач должен постоянно решать, насколько подобные ограничения соотносятся с медикаментозным лечением.
Комиссар дважды кивнул и сказал:
– Он просил вас отправить письмо, верно?
Андерс на какое-то мгновение перестал понимать, что происходит, потом напомнил себе, что сейчас именно он принимает решения касательно пациентов закрытого отделения.
– Да, я отправил письмо, – сказал он. – Рассудил, что доверие между нами – это важно.
– Вы читали письмо, прежде чем его отправить?
– Да, естественно… Он знал, что я должен это сделать, тут нет ничего удивительного.
Серые глаза полицейского потемнели, зрачки расширились.
– Что там было?
Андерс не знал, вошла ли Петра, но у него было такое ощущение, что она стоит у него за спиной и смотрит на них.
– Не помню точно, – сказал он и с неудовольствием почувствовал, что краснеет. – Официальное письмо в адвокатскую контору… Я посчитал, что обратиться к адвокату – гражданское право Вальтера.
– Ясно, – ответил комиссар, не спуская с него глаз.
– Вальтер хочет, чтобы адвокат посетил его в изоляторе и объяснил, существует ли вероятность, что апелляционный суд предоставит ему возможность отпуска из больницы… примерно этого он хотел… и что он в этом случае… возможно ли заключение такого рода… он хотел адвоката, который защищал бы его права.
В гостиной стало тихо.
– Какой адрес? – спокойно спросил комиссар.
– Адвокатская контора “Русенхане”… абонентский ящик в Тенсте.
– Сможете воспроизвести точные формулировки из письма?
– Я прочитал его всего один раз, оно было, как я уже говорил, очень вежливым и официальным… хотя там было прилично описок.
– Описок?
– Скорее всего, дислектических, – пояснил Андерс.
– Вы обсуждали это письмо с Роландом Брулином?
– Нет. Зачем?
Глава 117
Йона вернулся в машину и поехал в Стокгольм. Позвонил Анье, попросил ее поискать адвокатскую контору “Русенхане”.
– Ты, случайно, не забыл, сколько сейчас времени?
– Сколько времени, – повторил Йона. Мысли перескочили на Мари Франсен, которую застрелили всего несколько часов назад. – Я… Прости. Это можно сделать завтра.
Анья закончила разговор раньше, чем Йона это сообразил. Всего через пару минут она перезвонила.
– Нет никаких Русенхане, – объявила она. – Ни адвокатской конторы с таким названием, ни адвоката с такой фамилией.
– Есть номер почтового ящика, – настаивал Йона.
– Да, в Тенсте, я его нашла, – мягко ответила она. – Но он аннулирован, и адвоката, который его арендовал, не существует.
– Понятно…
– Русенхане – это вымерший дворянский род.
– Прости, что позвонил так поздно.
– Я пошутила. Ты можешь звонить мне, когда захочешь, мы же скоро поженимся…
Адрес – след, который никуда не ведет, подумал Йона.
Ни абонентского ящика, ни адвокатской конторы, ни фамилии.
Йона подумал: странно, что Андерс Рённ назвал Вальтера дислектиком.
Я видел, как он пишет.
То, что Рённ принял за дислексию, возможно, стало последствием долговременного приема лекарств.
Мысли снова вернулись к Мари Франсен, которую убила Сусанна Йельм. И теперь одна маленькая девочка ждет маму, которая никогда больше не вернется домой.
Мари не должна была высовываться вперед – но комиссар знал, что сам мог бы допустить ту же ошибку, не сиди выучка так глубоко в нем. И тогда его застрелили бы. Как отца.
Может быть, дочка Мари, Эльса, уже все знает. И мир никогда больше не будет таким, как прежде. Когда Йоне было одиннадцать, его отца застрелили из дробовика. Его отцу, полицейскому, всего-то надо было войти в квартиру, где происходила семейная ссора. Йона по нескольку раз в день вспоминал, как он сидел в классе – и вошел директор, попросил его выйти в коридор. И мир никогда больше не был таким, как прежде.
Глава 118
Вторая половина дня. Юрек широко шагает по беговой дорожке. Сага слышит, как он тяжело, угрюмо дышит. По телевизору какой-то мужчина рассказывает, как самостоятельно изготовить мячики. На экране в стаканах с водой подпрыгивают разноцветные шарики.
Сагу переполняли противоречивые чувства. Инстинкт самосохранения велел ей избегать любых контактов с Вальтером, но каждый разговор с ним повышал шансы ее коллег отыскать Фелисию.
Мужчина на экране предостерег: не стоит брать слишком много блесток – они снижают прыгучесть мячиков.
Сага медленно подошла к Юреку. Тот сошел с дорожки и жестом пригласил Сагу занять место на тренажере.
Она сказала “спасибо”, шагнула на дорожку и пошла. Юрек стоял рядом, наблюдая за ней. Ноги все еще были тяжелыми, суставы плохо гнулись. Сага попыталась увеличить скорость, но ей уже было трудно дышать.
– Тебе сделали укол галоперидола? – спросил Вальтер.
– Еще в первый день.
– Врач делал?
– Да.
– Он вошел и стянул с тебя штаны?
– Сначала мне дали стесолид, – тихо сказала Сага.
– Он к тебе приставал.
Сага пожала плечами.
– Он еще к тебе приходил?
В дневную комнату вошел Берни и направился прямо к дорожке. Сломанный нос был зафиксирован бинтом, один глаз заплыл. Берни остановился перед Сагой, посмотрел на нее и тихо кашлянул.
– Я теперь твой раб… вот черт… Я буду вечно следовать за тобой, как папский слуга… пока смерть не разлучит нас… – Он вытер пот над верхней губой и покачнулся. – Я буду слушаться малейшего…
– Сядь на диван, – перебила Сага, не глядя на него.
