Ларс Кеплер - Призраки не лгут
— Верно. — Йона застегнул пиджак.
Анья уже готова была рассмеяться, но, взглянув комиссару в глаза, поняла, в чем дело.
— Камень, — тихо сказала она. — С камнем все сходится?
— Да. — Комиссар ответил ей таким же серьезным взглядом. — Но о том, что убийца воспользовался камнем, известно только мне и патологоанатомам.
Глава 98
Хоть для Швеции это и нетипично, однако шведским полицейским случалось прибегать к помощи медиумов и прорицателей. Йона помнил дело об убийстве Энглы Хёглунд; полиция тогда воспользовалась услугами медиума. Женщина подробно описала двух убийц, однако впоследствии описание оказалось совершенно неверным.
Настоящего убийцу схватили благодаря человеку, который опробовал только что купленный фотоаппарат и случайно заснял и девочку, и автомобиль убийцы.
Читал Йона и о независимой проверке, которую устроили в США медиуму, к услугам которой несколько раз обращались полицейские, и не только американские. Подчеркивалось, что во время проверки у провидицы не было доступа к информации ни об одном из восьмисот пятидесяти участников эксперимента.
Нежаркое предвечернее солнце ушло за тучу. Вздрогнув от холода, комиссар зашагал к серому многоквартирному дому со спутниковыми антеннами на балконах. Кодовый замок был сломан, и кто-то изрисовал весь подъезд розовой краской из баллончика. Йона поднялся по лестнице на второй этаж и позвонил в дверь, где над почтовой щелью значилось «Хансен».
Бледная женщина в поношенной серой одежде открыла дверь и робко посмотрела на комиссара.
— Меня зовут Йона Линна. — Комиссар предъявил удостоверение. — Вы несколько раз звонили в полицию…
— Простите, — прошептала женщина, глядя в пол.
— Не стоит звонить, если нечего сказать.
— Но я… я позвонила, потому что видела ту мертвую девочку. — Женщина подняла глаза.
— Можно зайти ненадолго?
Флора кивнула и провела комиссара через полутемную прихожую с истертым линолеумом в маленькую чистую кухню. Села на один из четырех стульев, стоящих вокруг стола, и обхватила себя за плечи. Йона подошел к окну, выглянул. Фасад дома напротив был полностью скрыт защитной пленкой. Прикрученный к раме термометр покачивался на ветру.
— Я думаю, Миранда приходила ко мне, потому что я впустила ее из того мира, когда проводила сеанс, — начала Флора. — Но я… я не очень поняла, чего она хочет.
— Когда был сеанс?
— Они бывают каждую неделю… Я зарабатываю на жизнь тем, что общаюсь с мертвыми. — У Флоры задергалась жилка под правым глазом.
— Я, в каком-то смысле, тоже, — спокойно ответил комиссар.
Он уселся напротив Флоры.
— Кофе закончился, — прошептала она.
— Ничего. Когда вы звонили, то рассказывали о камне…
— Я не знала, что делать. Миранда все время показывала мне этот камень…
Флора развела руки, показывая размер камня.
— Значит, вы проводили сеанс, — мягко подсказал комиссар, — и вам явилась девочка, которая рассказала…
— Нет, не так, — перебила Флора. — Она явилась после сеанса, когда я пришла домой.
— И что сказала эта девочка?
Флора взглянула комиссару в лицо, и ее зрачки расширились — она вспомнила.
— Она показала мне камень и велела зажмуриться.
В серых глазах комиссара мелькнуло какое-то неуловимое выражение.
— Если Миранда явится еще раз, спросите ее, пожалуйста, где прячется убийца, — просто сказал он.
Глава 99
Йона достал из кармана пакетик и выложил брелок на стол перед Флорой.
— Это принадлежит человеку, подозреваемому в убийстве, — пояснил он.
Флора посмотрела на брелок и спросила:
— Деннису?
— Мы не знаем, кто такой Деннис, но я думаю… может быть, вам удастся что-нибудь узнать.
— Может быть, но я… это моя работа.
Она смущенно улыбнулась, прикрыв рот рукой, и извиняющимся тоном произнесла что-то, чего комиссар не разобрал, однако ответил:
— Разумеется. Сколько это стоит?
Флора, опустив глаза, сообщила цену за получасовую персональную консультацию. Йона достал бумажник и заплатил за час. Флора сказала «спасибо», принесла свою сумку и погасила свет. На улице еще было светло, но кухня погрузилась в полутьму. Флора достала чайную свечку и черную бархатную салфетку с расшитыми золотом краями. Потом встала перед Йоной и набросила салфетку на брелок. Закрыла глаза и медленно вытянула руку над черным бархатом.
Йона молча наблюдал за ней.
Флора, держа левую руку над салфеткой, села, вздрогнула всем телом и глубоко вздохнула.
— Деннис, Деннис, — забормотала она.
Флора дотронулась пальцами до металлического подноса под тканью. Через стену пробивался звук соседского телевизора, с улицы донесся вой автомобильной сигнализации.
— Я вижу странные картины… пока все неясно.
— Продолжайте, — попросил Йона; он смотрел на нее не отрываясь.
Светлые волнистые волосы упали Флоре на щеки. Кожа пошла красными пятнами, веки подрагивали от движения глазных яблок.
— В этом предмете заключена огромная сила. Одиночество и гнев. Я почти горю, — прошептала Флора. Она вытащила брелок из-под бархата и подержала в ладони, пристально глядя на него. — Миранда говорит, что… он на волоске от смерти… Они обе были влюблены в Денниса… да, я чувствую, как ревность горит в металле…
Флора замолчала, еще немного подержала брелок на ладони, пробормотала, что контакт прервался, покачала головой и отдала брелок Йоне.
Комиссар встал. Он поторопился. Визит сюда оказался пустой тратой времени. Комиссар думал, что Флора что-то знает, но по какой-то причине не решается рассказать. Но оказалось, что Флора Хансен просто выдумывает то, что, по ее мнению, людям хочется услышать. «Деннис» относился ко времени задолго до Бригиттагордена — Викки получила брелок от матери несколько лет назад.
— Сожалею, но вы солгали, — сказал Йона и забрал брелок.
— Можно мне оставить деньги? — еле слышно спросила Флора. — Я еле свожу концы с концами, я собираю пустые банки в метро и из мусорных баков…
Йона сунул брелок в карман и вышел в коридор.
Флора схватила лист бумаги и заторопилась следом.
— Я уверена, что вправду видела призрак девочки! Я нарисовала ее…
Она показала рисунок, словно сделанный детской рукой — девочка и сердце. Флора поднесла рисунок почти к самому лицу комиссара, желая, чтобы он посмотрел, но Йона отвел ее руку. Флора уронила бумагу, лист, кружась, упал на пол. Комиссар перешагнул через него, открыл дверь и вышел.
Глава 100
Когда Йона входил в подъезд дома на углу Лютценгатан, где жила Диса, его все еще подергивало от раздражения.
Викки Беннет и Данте Абрахамссон живы, они где-то прячутся, а он убил почти час на поездку к ненормальной, которая врет, да еще берет за это деньги.
Диса сидела в постели, держа на коленях тоненький ноутбук. На ней был белый халат, темные волосы зачесаны вверх и перетянуты широкой белой лентой.
Комиссар принял горячий душ и улегся рядом с Дисой. Наклонился к ней, услышал запах ее духов.
— Снова был в Сундсвалле? — с отсутствующим видом спросила Диса, когда Йона погладил ее руку до узкого запястья.
— Не сегодня, — тихо ответил Йона, вспоминая бледное истощенное лицо Флоры.
— Я была там год назад. Мы раскапывали женский дом в Хёгуме.
— Женский дом?
— В Селонгере.
Диса оторвалась от экрана и улыбнулась Йоне:
— Съезди туда, если выдастся свободная минутка между убийствами.
Йона улыбнулся и провел рукой по ее бедру, вниз, до колена. Ему не хотелось, чтобы Диса замолчала, и он спросил:
— Почему — «женский дом»?
— Это могильный курган. Могильный курган на месте сгоревшего дома. Никто не знает, что там случилось.
— В доме кто-то жил?
— Две женщины. — Диса отставила ноутбук. — Я лично смахивала кисточкой землю с их гребней и украшений.
Йона положил голову ей на колени и спросил:
— Где начался пожар?
— Не знаю. Но в стене нашли как минимум один наконечник стрелы.
— Значит, преступник явился с улицы? — пробормотал комиссар.
— Там, похоже, вся деревня собралась, чтобы поджечь этот дом. — Диса перебирала пальцами его влажные густые волосы.
— Расскажи еще о кургане, — попросил Йона и закрыл глаза.
— Про него известно не так много. — Диса намотала прядь волос на палец. — Женщины, которые жили в доме, просто сидели и пряли, там везде валялись прясла. И всегда так странно, что всякая мелочь, вроде гребешков или шпилек, может пережить тысячеления.
Мысли Йоны потекли мимо свадебного венца Суммы, сплетенного из березовых корней, и наконец оказались на старом еврейском кладбище в парке Крунуберг, где его коллега, Самюэль Мендель, покоился в семейной могиле один.
