Остров Покоя - Ван Цзяцзюнь
– То есть дядя Фан не знал, как исчез остров Покоя? – Лю Сымо до сих пор не нашла ответа на этот вопрос.
– Нет. Услышав эту новость, мой брат тоже был потрясен.
Лю Сымо немного подумала и решила, что независимо от того, каким образом кто-то сделал возможным исчезновение острова Покоя, если бы личность дяди Фана была раскрыта или его бы шантажировали, у него бы был мотив для совершения убийства. То, что он уехал один, делает его главным подозреваемым. А учитывая тот факт, что он попросил Лю Ци о помощи, доказывает, что дядя Фан всего лишь хотел сохранить анонимность. А раз личность дяди Фана не была раскрыта, ему не было необходимости делать так, чтобы остров Покоя исчез.
– Господин Хан, приходил ли к вам кто-нибудь из полицейских с расспросами об этом?
– Полицейские? О, не ожидал, что ты об этом знаешь. – Мистер Хан хитро прищурился. – Я только что вернулся из кафе, где мы говорили с ними об этом.
– И что сказала полиция?
– Хе-хе, а что полиция могла мне сказать? Я рассказал вам все, что знаю, но не знаю, поможет ли это вам хоть как-то. Но если у вас возникнут финансовые проблемы, свяжитесь со мной. Мой брат перед смертью доверил мне все свое имущество в управление и сказал, что, если когда-нибудь Шэнь Сюй найдется, я должен передать ему все деньги, чтобы он защищал остров Покоя.
– Но, боюсь, по прошествии стольких лет… – Лю Сымо не раз слышала, как отец рассказывал дома о родителях ее брата. – Раз он за столько лет не вышел на связь со своим сыном, девять из десяти, что его уже нет в живых.
– Мой брат расспрашивал о Шэнь Сюе и остальных до самой своей смерти, но, к сожалению, они больше не виделись. Он упомянул, что, если Шэнь Сюя не удастся найти, он отдаст все деньги его сыну.
– Все деньги?
– Да, именно так. За последние десять лет состояние моего брата увеличилось в десятки раз, активы превышают сто миллионов долларов. Все эти годы он жил под чужим именем, остров Покоя стал его родиной, а Шэнь Сюй – его семьей. – Говоря об этом, мистер Хан дотронулся до своего лица. Как младшему брату дяди Фана, ему, вероятно, стыдно говорить такие вещи своими устами, но ведь это неоспоримый факт. Оглядываясь назад, дядя Фан понимал, что жизнь на острове Покоя стала для него самым важным периодом жизни. – Но Шэнь Ко отказался.
– Мой брат… отказался! – Лю Сымо была потрясена. Ее брат продал свой любимый нефрит из-за финансовых трудностей, но отказался от такой огромной суммы денег.
Лю Сымо знала, что, когда брат приехал к ним домой, родители не дали ему достаточно семейного тепла и поддержки. У брата, который в одиночку взял на себя ответственность за свою жизнь, хватило мужества отказаться от такого щедрого подарка.
Господин Хан слегка улыбнулся:
– Есть в этом мире люди особой породы, которые могут отказаться и от таких подарков.
Лю Сымо не о чем было больше спрашивать, она склонила голову в знак благодарности и встала, чтобы попрощаться с господином Ханом. Тот проводил ее к выходу. Прежде чем выйти за дверь, Лю Сымо сложила руки и низко поклонилась поминальной дощечке дяди Фана:
– Это поклон от моего брата.
Господин Хан тоже низко поклонился в ответ.
Спустившись на первый этаж, Лю Сымо не обратила внимания на пристальный взгляд охранника. Видимо, красивая молодая женщина, посещающая квартиру господина Хана, сразу ассоциируется с неподобающими вещами.
Вопрос об исчезновении острова Покоя так и не был решен, и Лю Сымо стала еще больше беспокоиться за Шэнь Ко. Господин Хан сказал, что рыбака, который возглавил беспорядки, звали Чжао Вэньхай, а в новостях говорилось, что человека, погибшего на острове Радости, звали Чжао. Неужели действительно брат убил его, чтобы отомстить за давнюю вражду?
«Если бы моего брата не подозревали, полиция острова Радости не помчалась бы за тридевять земель в Шанхай».
– Ох… как все надоело! – крикнула Лю Сымо и яростно взъерошила руками волосы, привлекая осуждающие взгляды прохожих.
Лю Сымо поняла, что она колеблется. Если бы брат знал, что она оказалась в тяжелой ситуации, пусть даже она сама была бы виновата, он бы сразу примчался к ней.
Приняв решение, Лю Сымо открыла приложение на своем мобильном и купила билет на ближайший поезд до Дэнчжоу.
«Я собираюсь спасти своего брата, и даже если я мало чем смогу помочь, я хотя бы буду с ним рядом».
Это убеждение окрепло. Казалось невероятным, но от косного характера своего отца она, похоже, мало что унаследовала.
Небо словно затянуло черным занавесом, на котором сияет еще круглая и полная после праздника Середины осени луна. Проплывающие мимо облака время от времени скрывают ее, делая ночное небо таинственным и туманным.
Глава пятая
В игре го используется доска в клетку и черно-белые круглые фишки, играющие друг против друга. На доске девятнадцать прямых линий, образующих в общей сложности 361 пересечение. Фишки должны стоять на пересечениях. Обе стороны делают ходы поочередно, фишку после сделанного хода передвигать нельзя. Выигрывает тот, кто окружает больше земли вокруг.
Примерно так было написано в «Введении в игру го».
Когда Шэнь Ко было семь лет, он уже начал играть со своим отцом и дядей Фаном. Из-за неравенства в силе Шэнь Ко обычно давали фору в девять «камней».
Играя с сильным противником, Шэнь Ко извлекал уроки после каждой неудачи. Он всегда запоминал ходы, которые делал соперник, пытаясь найти способ победить его в следующей партии. Шэнь Ко каждый день приставал к своему отцу и дяде Фану с просьбой по очереди играть с ним в го. Настоящие бои – самый быстрый способ добиться прогресса, и рост его шахматных навыков шел семимильными шагами.
Вечером за ужином Шэнь Ко не забывал обсудить с отцом послеобеденную партию в го, а его мать в это время стучала палочками по столу:
– Два фанатика го, не разговаривайте во время еды.
Отец корчил гримасу, глядя на Шэнь Ко, и, склонившись к миске, начинал торопливо есть.
Если рыбаки, которые приезжали на остров Покоя поклониться богине Мацзу, боялись китового чудища и молились о благополучии, то у маленького Шэнь Ко, когда он жил на острове, было только одно желание – выиграть партию в шахматы.
Всего за день до этого
