Димитрис Раванис-Рендис - Современный греческий детектив
— Да, вы мне тот раз говорили, что пишете статью.
Но вид у бармена все же был настороженный. Он пережил то смутное время и теперь старался поменьше распространяться о прошлом. Ему, конечно, тоже есть что скрывать. Макрис уже корил себя за длинный язык.
Макрис расплатился.
— Привет.
— Доброй ночи, — сухо отозвался тот.
Итак, Ангелоглу видели мертвым. В реке, как сказал бармен, нашли его изуродованный труп. Припомнив эти слова, Макрис задумался. Пожалуй, в расследовании появилась новая ниточка. Он поделился своими соображениями с Делиосом, и тот с ним согласился.
Они сообща решили, что надо последить за Талией Халкьей. Журналист поручил это своему молодому сотруднику: парень сообразительный, энергичный — справится. И вот Полихрониадис принес ему сегодня новость: Талия Халкья навестила Каридиса. Какие дела у нее с фабрикантом?
По дороге к Делиосу приятели все еще обсуждали эту тему. Теперь оба были чуть ли не лично заинтересованы в раскрытии преступления.
9
ЧЕЛОВЕК С МРАЧНЫМ ЛИЦОМ
В шесть часов вечера в театре Талию Халкью ожидал еще один неприятный сюрприз. За кулисами опять торчал молодой человек, преследовавший ее утром. Он уже и не пытался прятаться. Прошел мимо нее по коридору и, поравнявшись с актрисой, слегка кивнул ей. Потом о чем-то поговорил с Леккосом. Комик снисходительно усмехнулся, показав юноше дверь Элены Павлиди. Едва он отошел, Талия Халкья подскочила к Леккосу и с деланным равнодушием спросила:
— Кто это?
— А что, приглянулся? — со смехом отозвался комик.
Она состроила кокетливую гримаску.
— Ничего мальчик. Из начинающих, что ли?
— Нет, он журналист. Интервью пришел брать.
Таких молодых людей в редакциях пруд пруди, объяснил Леккос. Они обычно выведывают у знаменитостей, в котором часу те ложатся спать, какой марки сигареты курят, всегда ли мечтали стать актерами и прочую чепуху. Одним словом, эти интервью чаще всего никто не печатает. Вот теперь осаждают нашу новую премьершу.
— Элену?
— Да. Видала, как разлетелся? Болван!
— Зато хорош собой.
— Что ж, займись им. Мальчики любят старых кошек.
И он оглушительно расхохотался. Талия надулась для виду, но, как только она повернулась к нему спиной, глаза ее беспокойно забегали. Леккоса, этого старого дурака, легко вокруг пальца обвести. Молодой человек совсем с другой целью пришел в театр. Тут в конце коридора она заметила Каридиса и поспешно скрылась в своей гримерной.
Фабрикант на ходу со всеми здоровался. После смерти Розы Варги он перестал ежедневно бывать за кулисами. Но иногда все же появлялся, показывая всем, что остался верным поклонником искусства. «Новую пассию себе подбирает», — посмеивался Леккос. Подойдя к комику, фабрикант спросил, как поживает Талия Халкья.
— Прекрасно. Вот только что была здесь, — ответил Леккос и посмотрел по сторонам. — Всего несколько минут назад. Наверно, ушла к себе.
— Спасибо. Хочу засвидетельствовать ей свое почтение. Бедняжка ведь была подругой покойной Розы… Ну а как у вас тут дела?
Он явно не очень торопился к старой актрисе. Поговорил о новом спектакле, о «невосполнимой пустоте, которая осталась после гибели большой актрисы», о кризисе театра. Наконец, расставшись с Леккосом, не спеша направился к двери Талии Халкьи. И, как только он вошел, лицо его мгновенно утратило благодушие мецената. Он с ненавистью поглядел на Халкью. А она встретила его взгляд спокойно и уверенно, как человек, твердо стоящий на ногах.
— Принесли?
Каридис стиснул зубы.
— Могли бы прежде поздороваться!
Талия Халкья злорадно засмеялась. Слишком долго она терпела унижения и вот теперь за это мстит.
— Ну что ж, добрый вечер. Принесли?
Каридис достал небольшой пакетик, завернутый в бумагу, и бросил на диван, где сидела актриса.
— Там все точно? — спокойно поинтересовалась она.
— Пересчитай, если хочешь.
Талия улыбнулась. Каридиса передернуло: эта елейная и в то же время издевательская улыбочка делала ее просто отвратительной.
— Я вам верю. — Положив пакетик в сумку, она добавила: — И передам ему деньги.
— Это в последний раз, — прошипел Каридис.
— Хорошо, так ему и скажу. Да только не знаю, а вдруг он на этом не успокоится.
В глазах Каридиса появилось выражение, не предвещавшее ничего хорошего.
— Тогда я…
— Что, донесете в полицию? — насмешливо перебила Талия.
Он круто повернулся, распахнул дверь и разъяренный выскочил в коридор, чуть не сбив с ног какого-то молодого человека.
— Простите, — пробормотал юноша.
— Катитесь к черту!
Талия Халкья побледнела. Опять он! Она встала с дивана и нетвердой походкой двинулась навстречу. Юноша неловко топтался у порога.
— Да что вам, в конце концов, от меня надо? — срывающимся голосом выкрикнула актриса.
— Я журналист. — Он смущенно улыбнулся. — Собираю материал на тему: «Ваш первый выход». У меня есть уже интервью многих известных актеров. Может быть, и вы…
— Убирайтесь! — Она захлопнула дверь у него перед носом.
Да кто же он в самом деле? Наверняка подослали! Но кто?
Талия Халкья снова опустилась на диван. Она дышала тяжело, как после быстрого бега, а лоб покрылся холодным потом.
Как только дверь гримерной захлопнулась, на лице молодого сотрудника «Проини» появилась довольная улыбка. Надо срочно сообщить главному редактору: сегодня старая актриса дважды виделась с Каридисом. Это, разумеется, неспроста, о чем свидетельствует разъяренная физиономия фабриканта и то раздражение, которое вызвал у обоих он, Полихрониадис.
Всех подробностей разговора молодой человек не уловил: они говорили тихо, — но он явственно услышал слова Каридиса: «Пересчитай, если хочешь», и понял, что фабрикант передал актрисе деньги.
Полихрониадис еще немного побродил за кулисами и решил убраться, пока не прогнали. Выйдя из театра, он облюбовал себе наблюдательный пункт в небольшом кафе напротив. С того места, где он сидел, были хорошо видны и театральный подъезд, и — главное — служебный вход. Он заказал себе кофе.
Полихрониадис пил уже вторую чашку, а ничего заслуживающего внимания все не происходило. Каридис после визита к Халкье сразу ушел, а сама она не показывалась. Стемнело. На улице зажглись огни. Высокий худой официант убрал с его столика грязную посуду. Потом на фасаде театра загорелись яркие рекламы — зеленые, красные, синие. Скоро спектакль. Молодой редактор взглянул на часы: девять. К нему опять подошел официант с явным намерением поболтать.
— Ну что, не пришла? — лукаво подмигнул он.
— Кто?
— Ваша девушка.
Полихрониадис улыбнулся и объяснил, что ждет одного приятеля из театра. Вид у официанта был недоверчивый.
— Что же, вы будете ждать его до конца спектакля?
— Да.
— Но это будет очень поздно.
— Ничего. Я не тороплюсь.
— А почему бы вам не подождать его прямо в театре?
— Скучно, я уже видел эту пьесу.
Пожав плечами, официант отошел. Не поверил, конечно. «Не пойти ли в самом деле в театр?» — мелькнуло в голове у Полихрониадиса. Но он тут же отверг эту идею. Вдруг Талия Халкья занята не до конца спектакля и уйдет раньше? Лучше здесь подождать. Что ж, в таком случае придется заказать узо. На улице стали появляться зрители. Потом тротуар опустел. Спектакль начался. Опять подошел официант. На этот раз Полихрониадис сам завязал разговор:
— В котором часу вы закрываете?
— За полночь.
Официант пояснил: находятся охотники выпить здесь после театра кофе.
— А где вы работаете? — поинтересовался он.
— В газете.
— А-а, журналист. Хорошая работа. Был у меня один приятель-журналист…
И рассказал историю, приправленную пикантными подробностями и грубыми шутками. Молодой человек слушал его не без удовольствия. Занятный малый… Его то и дело подзывали другие клиенты, и, выполнив заказ, он возвращался к столику Полихрониадиса. За разговорами время пролетело незаметно. Скоро, наверно, кончится спектакль. Молодой журналист почувствовал, что проголодался.
Но тут он увидел, как из служебного входа, настороженно озираясь, появилась Талия Халкья.
Полихрониадис поспешно отвернулся. Актриса его не заметила. Пройдя немного, остановила такси. Молодой человек расплатился и встал. Официант, казалось, был не прочь еще поболтать, но Полихрониадис его не дослушал. Он выбежал на улицу как раз в тот момент, когда машина, в которую села старая актриса, тронулась. Он тоже поймал такси. К счастью, публика из театра еще не выходила и сделать это было нетрудно.
— Поезжайте вон за той машиной, — сказал он шоферу.
Тот с улыбкой кивнул. Он видел, как в такси села женщина, а какая она — не разглядел.
