Если хочешь знать… - Лариса Павловна Соболева
– М… вижу, вижу фигуру… но после вашей подсказки, сам не заметил бы, у меня творческого воображения нет, я прагматик. А почему вы Марину не попросили найти нужную вам бумагу?
– Просил. Она обещала поискать завтра… то есть сегодня.
– Давайте присядем, – предложил Терехов.
– Да, конечно, вы же пришли поговорить… – Оба расположились в углу в креслах. – Спрашивайте, я готов отвечать.
– Убийца стрелял в Марину четыре раза, хотя довольно одной пули. Как вы обнаружили тело Даниловой?
– Вчера поздно ночью Марина позвонила, я не стал отвечать…
– Почему?
– Она большой паникер, а у меня… была женщина.
– Вы же не знали, о чем она хочет сообщить, но назвали ее паникершей.
– Я слишком хорошо знаю Марину, по тональности угадываю ее состояние, к тому же все эти дни после смерти Данилова она доставала меня звонками. Решил, что-то стукнуло ей в голову, какая-нибудь бредовая идея… Мне показалось, она много выпила, я и сказал, что завтра обо всем поговорим. Вот.
– Что было потом?
– Она завалила меня сообщениями… сейчас покажу… – Шумаков полез в карман пиджака, достал смартфон, нашел нужное и протянул Терехову.
– Он жив… Он жив… Он жив… – прочел Павел и вернул трубку хозяину. – М! Всего десять. И вы приехали?
– Нет! В том-то и дело! Но когда моя знакомая уснула, я позвонил ей. И Марина рассказала, что приходил Данилов, что он жив, между ними возникла ссора, в бешенстве он ушел. Да, Марина была под градусом, поэтому я…
Эмиль взглянул украдкой на следователя, тот, казалось, не очень-то и слушал его, глаза Терехова остановились на другой картине, висевшей на противоположной стене. Раз он так увлечен мазней, Эмиль рассказал и об этом «шедевре»:
– Это «Глаза Вселенной». Странное название, не правда ли? Но если сфокусироваться на картине, то среди космического хаоса можно увидеть женское лицо с жуткими глазищами. Марина любила в мистических дебрях копаться.
Павел встал и подошел ближе, чтобы проверить, так ли это, но работа художника требовала взгляда на расстоянии, он сделал несколько шагов назад. Вроде бы тема та же: космос, звезды, галактики, планеты, кометы, летательные аппараты… И вдруг – да, проступило лицо с огромными глазами, все детали и создавали его очертания, пряди волос состояли из туманностей и хвостов комет. Но что интересно, воображение созерцателя дорисовывало картину, фактически участвовало в создании.
– Вас пугают эти глаза? – произнес Павел. – Они совсем не жуткие, скорее, пронзительные, обеспокоенные, выражение этого лица страдающее. А из-за чего возникла ссора?
– Марины с мужем? – Эмиль смутился, но все же рассказал. – Видите ли, у нее появился мужчина, она хотела уйти к нему… еще до взрыва. Сказать мужу не решалась, советовалась со мной… а что я? Нашла советника! Знаете, как досадно, когда тебя посвящают в то, чего ты не хочешь знать? Даниил сам узнал… после своей мнимой смерти узнал.
На Терехова «глазастая» картина произвела сильное впечатление, сам от себя не ожидал. В искусстве, тем более в живописи, он не дока, по сему поводу мама сетовала: откуда он такой неотесанный и как с людьми работает, ведь по роду деятельности обязан разбираеться в тонких материях, но знать и разбираться не одно и то же. Вот и пойми: кто он есть. Скрестив на груди руки, Павел наклонял голову к одному плечу и к другому, с разных ракурсов видел иное выражение, однако не забывал и про Шумакова:
– Как думаете, зачем он взорвал свой автомобиль и прикинулся убитым?
– Мне ничего не говорил, я считал его мертвым. Марине этой ночью Даниил сказал… подробностей я, разумеется, не знаю, но, если коротко… Даня пережил несколько покушений, почему-то от всех это скрыл, в общем, он специально умер, чтобы узнать, кто мы есть. Проверял нас.
Павел все же прервал созерцание, вернулся на свое место и сначала поделился впечатлениями:
– Мне нравится картина, она будто в сердце заглядывает, тоже проверяет, что из себя мы представляем. – И улыбнулся. – Ну, а причина, по которой Данилов вернулся и убил жену?
– Банальная ревность, – махнул рукой Шумаков. – Даниил ревновал ее ко всем столбам. Но когда якобы умер, узнал, что у Марины есть мужчина. Это удар по самолюбию, а характер у Даниила тяжелый, он любит успех, всякий сбой его бесит.
– Муж не знал об измене, а вы как узнали? – подловил его Терехов.
– В ресторане их увидел, она и раскололась. Я не стал доносить Даниилу, крайним быть – худшее из зол, а учесть характер Даниила, то вообще желательно заболеть амнезией. От него и первая жена ушла…
– У Данилова до Марины была жена? – прикинулся Терехов, будто не знает. – Тоже нашла другого?
– Нет, она одна живет в деревне… э… не совсем одна, с его детьми. Просто Даню трудно выносить, а он еще объявил ей, что любит Марину. Видите, как бывает? Себе мы прощаем все, другим ничего.
– А почему вы решили, что он вернулся вчера ночью? И что именно Данилов убил свою жену? Вас же не было здесь.
– Она прервала наш разговор, когда он пришел второй раз. Марина так и сказала: «Данилов вернулся. Завтра позвоню». С утра я ждал звонка, работал, без Данилова у нас кругом завал. Марина не позвонила, поехал сюда, нашел ее мертвой… в крови.
– Простите, а как вы вошли? Здесь же особый замок.
– Я знаю код, мне его сказал Даниил не так давно, когда нужно было срочно привезти документ из той же папки, которую не могу найти. Тогда Марина ездила к тетке на три дня.
– М-да, жалко, молодая, красивая… А как найти мужчину, с которым у Марины был роман?
Шумаков лишь развел руками и отрицательно покачал головой – вот и весь его ответ. Вздохнув, Павел пошел к выходу, взявшись за дверную ручку, еще раз взглянул на картину с космическими глазами, указав на нее, сказал:
– Хорошая картина. Да, ничего не трогайте здесь, теперь все поиски будем вести мы, то есть делать обыск. Не обижайтесь, если вас обыщут, таковы правила.
– Я не подумал, – стушевался Шумаков.
Терехов спустился вниз, там паковали труп, обыск шел в других комнатах, он осматривал гостиную, переваривая беседу с Шумаковым. Снова темная история, снова из одного клубка и опять досталась его группе.
– Пал Игоревич… – вдруг возник рядом Вениамин. Его не было, он только что вошел. – Все сделано, записи у меня в кармане.
– А внешнее видеонаблюдение?
– Женька добывает, еще не вернулся. А вы с этим… который труп нашел, разговаривали?
– А то, – усмехнулся Павел и шепотом добавил: – Дам послушать. Дуй в кабинет и начинай обыск. Шумакова вытури, что-то ищет там, наверняка соврал мне про документ для работы. Будет выходить, требуй вывернуть карманы и показать сумку, не стесняйся, а будет возражать, пригрози ИВС. Работаем.
Будаев слегка опешил от предположения…
…Феликса, которое тот выдал скороговоркой, едва он переступил порог дома Данилова. Именно Спартак Маратович позвонил им, чтобы посмотрели повторный репортаж, причем не предупредил, о чем он, только намекнул, мол, наша тема. М-да, тема оказалась – ух! И вот они втроем сидели в креслах вокруг квадратного столика, на котором стояли чашки с чаем, но никто не сделал и глотка. После длинной речи Феликса Будаев долго думал, наконец, у него прорезался голос:
– Считаешь, Марину убил Шумаков?
– А кто ж еще? – фыркнул Вараксин. – У Данилова мотив весит с тонну, никто не спорит, но он был со мной или я с ним, неважно. Легли спать мы под утро. И что получается? А давайте вспомним неприятности, которые пошли косяком. Данилова кинули три раза с его продукцией, таких совпадений не бывает, это сговор. Потом украли пять миллионов с расчетного счета! На фоне нынешних событий, я полагаю, что вор Шумаков. Между прочим! Партнеров тоже он находил, которые кинули Даниила. Тот, кто легко идет на убийство, а он сам признается на видео про яд и как пытался подставить Полину, говорит об этом обыденно, будто о привычных вещах. Такой тип пойдет на любые преступления.
Данилов согласился, что такой вариант более чем возможен, вопрос упирался в доказательства, которых нет,
