Грандиозная игра - Дженнифер Линн Барнс
– Давайте посмотрим на модификаторы – слова, которые уточняют значение других фраз, – предложил Брэди и прижал ладонь к стене, рядом с первой строчкой. – «Перед». – Он опустил руку на следующую строчку. – «После…»
Джиджи продолжила чтение.
– «Напротив».
– «Перед, после, напротив», – Нокс ругнулся вполголоса. – Нужно найти одно слово.
– Которое может идти перед «падением, то есть перед словом «fall». И перед «кобылой» – mare, и «мраком» – shade!
Ответ нашелся мгновенно.
– Ты была права, детка, – похвалил ее Нокс. – «Хороший» – самый лучший синоним к «неплохому». Good!
– А под центром тут, видимо, подразумевается середина – Mid! – догадалась Джиджи, улыбнувшись так широко, что аж щеки заболели.
Падение – Fall.
Середина – Mid.
Хороший – Good.
Кобыла – Mare.
Мрак – Shade.
Брэди положил руку Джиджи на плечо и улыбнулся – не скромно, не сдержанно, а чарующе, так красиво, что аж земля чуть не ушла из-под ног и дыхание перехватило.
– Это всё твоя заслуга! – сказал он. – Ты и звони!
Волна энергии захлестнула тело Джиджи. Нет, не одна волна, а, кажется, целых десять! Может, причина была в том, что решение нашлось, может, в его улыбке. Как бы там ни было, а она так и пританцовывала на ходу.
А когда подошла к трубке, услышала шепот Нокса за спиной:
– Черт, ты что творишь, Дэниелс?
– Поступаю по-человечески. Советую и тебе как-нибудь попробовать.
Джиджи сняла трубку.
– Ответ – night[15]. Ночь.
Глава 50
Рохан
«Я делаю это всё – участвую в игре наследницы Хоторнов, иду к победе любой ценой – ради своего отца». Рохан на пару мгновений удалился в свой лабиринт, переступил его порог и нырнул во тьму.
Насколько он знал, отец Саванны Шеффилд Грэйсон почти три года назад исчез – сразу после того, как его начали разыскивать ФБР и Налоговое управление. Сам Рохан считал его трусом, который прожигал свою жизнь, а потом бросил жену и дочерей наедине с этим пламенем.
Однако же… Саванна стала участницей ради отца.
«Как-то не похожа ты на святую, которая всех прощает, Савви. Это нас с тобой роднит» – эта мысль вытащила Рохана из лабиринта. Металлическая комната захлопнула свои двери у него за спиной.
Они вошли в треугольное помещение средних размеров. По его углам тут же вспыхнули три факела. Стены от пола до потолка были завешаны полками.
Саванна подошла к ближайшему факелу и провела ладонью над огнем. Бесстрашная какая!
– Огонь настоящий, – отрапортовала она.
Рохан осмотрел содержимое полок: настольные игры. Тысячи коробок! В центре в полу было небольшое углубление. В нем стоял круглый стол из красного дерева.
– Никаких тебе инструкций, – подметила Саванна, – нет телефона и даже экрана, на котором нужно напечатать ответ.
В их распоряжении была только комната. Рохан воспроизвел в памяти карту дома. Чтобы попасть в металлическую комнатушку, пришлось спуститься на два лестничных пролета; получается, они находились на нижнем уровне – на том самом этаже, где, как казалось раньше, нет ничего, кроме голых стен.
– Среди этих полок точно спрятана дверь, – сказал он и принялся искать заметные крючки и петли, но напрасно. Тогда он начал ощупывать полки – можно ли их выдвинуть вперед или назад. Но и тут ждала неудача.
Пока Саванна продолжала свой осмотр, Рохан бесшумно прыгнул в центр комнаты, где было углубление. Он в совершенстве владел умением двигаться быстро и неслышно, перемещаться туда, где его совсем не ожидали увидеть, взращивать в сопернике, где-то на животном, подсознательном уровне ощущение, что законы, как человеческие, так и физические, к нему, Рохану, не применимы.
Но когда Саванна нашла его взглядом, на ее лице не дрогнул ни один мускул. Она просто спрыгнула к нему. Но когда приземлилась, меж бровей залегла морщинка. Колено!
– Поврежденные связки?
Саванна вскинула на него взгляд.
– Неблагополучное детство и травмы? – переспросила она абсолютно таким же тоном. – Или, может, не будем хвастаться шрамами?
– А ты, я смотрю, удары не смягчаешь, Савви.
– Ты бы ждал этого, будь я мужчиной? – Она провела ладонью по столешнице. – Вот тут шов.
Рохан нагнулся, заглянул под стол.
– Кнопок и рычагов не вижу, – доложил он и распрямился. – Может, под столешницей что-то спрятали, но ее надо как-то снять, чтобы проверить. Та же история с полками. Минимум одна из них – подозреваю, что та, – откроется, если дернуть за нужный рычаг.
– Решим головоломку – дверь отопрется, – предположила Саванна.
– Больше головоломок – больше дверей, – подхватил Рохан, – вот только с чего бы начать?
– Ну вот же игры, на полках. – Саванна тут же направилась к стене.
– Начнем с надписей на коробках? – предложил Рохан. – Может, попадется что-то цепкое, иголка в стоге сена, если позволишь.
– Ладно. Если не выйдет, заглянем внутрь. – Ее решимость ничуть не поколебалась. Лабиринт в сознании Рохана так и звал его еще разок прогуляться по своим переменчивым коридорам, поискать новые логические связи.
Саванна делала это всё ради своего отца.
– Начну с этой стены, – сообщила она, – а ты иди к той.
– В середине встретимся!
Саванна бросила через плечо уничтожающий, словно граната, взгляд.
– Если успеешь.
Глава 51
Лира
Лира всмотрелась в открывшуюся перед ними часть огромного кинотеатра. Она вся была занята высокими, под два метра, стопками кинопленки – сотни, а может, и тысячи жестяных коробок.
Сжимая меч в руке, Грэйсон прошелся по комнате, разглядывая огромный архив. Лира отогнала жгучее желание пойти за ним следом. Ни к чему ей сокращать дистанцию с Грэйсоном. Она в порядке.
«Ты вовсе не обязана притворяться. Я вот всю жизнь делаю вид, что всё хорошо, хоть это и не так». Лире не хотелось это признавать, но слова Грэйсона тронули ее до глубины души.
Всякий раз, когда он открывался ей, добровольно показывал уязвимые места, становилось всё сложнее помнить, что перед тобой дерзкий, холодный, высокомерный негодяй по фамилии Хоторн. Он всё больше и больше становился похож на того парня, которого Лира увидела в шестнадцать лет на интервью с Эйвери Грэмбс.
Ей живо вспомнились слова наследницы в маске: «Если игра для тебя по-настоящему важна, не играй, а живи. Иногда это правильнее всего».
Горло снова сдавило. Лира потянулась к ближайшей стопке жестянок с пленкой. На крышке одной из них было что-то нарисовано золотой краской. Какая-то фигура.
– Ты что-то нашла, – уверенно произнесла Одетта.
– Треугольник! – Лире вспомнились символы, которые появились на экране в начале фильма. Треугольника там не было, во всяком случае, ответ, обведенный кружочком, его не содержал. Она взяла следующую жестянку.
