Разбитое небо - Евгения Михайлова
— Не вижу ничего плохого в том, что два человека счастливы, — ровным голосом произнесла Юко. Она внимательно посмотрела на хорошенькую, трепещущую Надю, на полноватого, такого обычного Славу с усталым лицом, мешками под глазами, и вдруг звонко рассмеялась: — Это же так здорово — увидеть своего обычного начальника глазами Надежды.
— Так мы работаем? — поднял голову от ноутбука Виталий. — Сережа, по телефону мальчика нельзя перезвонить контактам. В этом смысле он совсем убит. Но я тут кое-что поискал, пробил, набрал. Номер контакта «Константин Николаев» в телефоне ребенка не совпадает с номером реального Николаева. Если, конечно, тот не менял номер после похищения. Кто-то в курсе: Николаев менял номер?
— Точно нет, — ответила Лара. — Он мне постоянно звонил в течение года. Номер один. У нас с Артуром одинаковый номер Кости. Я сама сохраняла его у него. Как такое может быть?
— Да не очень сложно, — ответил Виталий. — Кто-то берет у ребенка телефон, который без пароля, заходит в контакты и вносит правку. Стирает номер контакта Николаева, оставив имя, и вписывает другой. Вот и весь фокус. Ребенок общается с обладателем другого номера, думая, что это Николаев.
— Ну я козел, ребята, — почти в отчаянии произнес Кольцов. — Даже не подумал в этом направлении.
— А чей номер внесли, ты посмотрел? — спросил Слава.
— Да, конечно. Некто Алексей Викторович Вентиков. Кому-то знакомо это имя?
— Боже мой! — Лара вскочила, прижав руки к груди. — Это Леша, сын владельца нашей студии. Его помещения на втором этаже, над нами. Он тоже режиссер. Снимает фильмы о детях и для детей. Несколько раз только при мне просил Костю разрешить Артуру сниматься в его фильмах. Я была категорически против. Но однажды Вентиков стал буквально нас умолять: только один раз. Ему необходим был именно такой образ для рекламы студии. Сказал, это буквально час. И я сама отвезла Артура на площадку и понеслась на нашу съемку. Забрала через час… Но я… Вы поняли, что это я сама отвезла своего мальчика к этому… Это было за несколько дней до всего. Именно в тот час Вентиков взял телефон Артура и внес туда свой телефон. Он уже был готов к преступлению… А я смотрела на него и ничего не видела…
Лара потеряла сознание.
Чей Даниил
Не только Лара распалась на кусочки, каждый из которых страдал и болел по отдельному поводу. Константин, узнав обо всем, тоже слег с высокой температурой, болью в груди и воспалением суставов. Оказалось, у него в детстве был ревмокардит, который он считал давно вылеченным, а сейчас болезнь вернулась, и Константин считал это знаком того, что заниматься своим делом больше невозможно. Не только нельзя возвращаться на эту студию, встречаться с владельцем и коллективом. Ему казалось, что уничтожена сама профессия. То есть содержание и смысл его жизни. Он закрыл все проекты и уволился. И да, он, как и Лара, во всем отчаянно, с муками обвинял себя. Наверное, это преступный риск — фиксировать, сохранять в кадре красоту и невинность, когда рядом может бродить урод с косым взглядом и кровожадным алчным ртом. Вентиков-младший ему никогда не нравился. Тут ни один режиссер не ошибется: человек, фальшивый во всех проявлениях. Но он сын владельца, вполне вменяемого богатого человека с единственным приоритетом в жизни — им был бизнес. Кому интересно присматриваться к его неприятному сыну, когда времени не хватает на самое главное. Так и общались: привет-привет. Руки друг другу пожимали. Ничего необычного в просьбе Вентикова снять Артура для рекламы Константин не увидел. Многие режиссеры обращались с такой просьбой, но Лара запретила, — значит, точка. А тут все рядом, коллега под одной крышей. Да и ребенку было интересно.
Константин бесконечно раскладывал все по полочкам. Доказывал самому себе, что его вины нет. Но душа вся скорчилась от отчаяния и стыда. Вот что может случиться с человеком, который жизнь рассматривал только через объектив камеры и на экране, а за порогом монтажной ничего не видел. Просто не хотел. Теперь посмотрел. И возненавидел жизнь вообще и свою в частности.
Кольцов старался не посвящать Ларису в подробности разоблачения, допросов и ареста Алексея Вентикова. Самым невыносимым для нее, как и для всех, было бы то, что нашли при обыске в тайнике подвала под зданием студии. Там были видео и фото разных детей и взрослых. Следствие выясняло, существуют ли каналы возможного распространения, личности всех, кто был на видео. Искали детей, которые снимались в фильмах Вентикова, а затем пропали. Это в основном были сироты из ближайших городов, об исчезновении которых даже никто не сообщал.
Вентиков, долговязый человек с длинным, очень бледным лицом, вел себя отстраненно, как будто речь не о нем, и отвечал на все вопросы: «Без комментариев». В его квартире недалеко от студии нашли отпечатки и ДНК Артура на игрушках, которые заполняли одну комнату. Были в квартире и сильнодействующие препараты, и «взрослые игрушки» из секс-шопа. Под паркетом — тоже тайник с видеозаписями, наверное, особенно ценными для Вентикова. Там и нашлось видео с Артуром, снятое в день похищения… Все, практически до убийства.
— Не говори об этой улике сестре, — сказал Макаров Сергею. — Я бы сам такого не вынес. Я бы убил. А женщина может не пережить.
В убийстве Вентиков признался, небрежно заметив:
— Но это же был несчастный случай. Мальчик сначала спокойно играл, а потом начал куда-то рваться, сопротивляться, а я просто хотел с ним поиграть. Он укусил меня! Ну, нервы сдали. Хотел, чтобы он всего лишь замолчал. Просто нездоровый ребенок.
А в приемной следователя уже толпились присланные папой адвокаты, которые на всякий случай запаслись медицинскими свидетельствами о повышенной возбудимости своего клиента.
Сергей приехал к Ларе. Вошел, с ужасом посмотрел на нее.
— Ты вообще ешь? Непохоже. Давай я тебе хотя бы какое-то какао сварю. Андрей говорит: он ни разу не видел, чтобы ты ела за все это время, уговорить не может. Лара, надо как-то жить. Мы столько сделали. Мы узнали все, что ты хотела.
— То-то ты тоже сильно радуешься, — печально улыбнулась Лара. — У тебя даже лицо почернело. Не бойся. Я вынесу. Давай на самом деле выпьем какао. Я сварю, у
