Гарри Кемельман - В понедельник рабби сбежал
Как только Майк Донахью заверил его, что дело улажено, Дэн Стедман вернулся в Иерусалим, чтобы подготовить отъезд Роя в Штаты, но нашел только записку, что он уехал на несколько дней в гости к друзьям и позвонит, когда вернется. Чтобы ускорить дело, Дэн пошел в университет узнать, что нужно сделать.
— Я понимаю, но меня в общем-то интересует, как быть с зачетами о прослушанных курсах и всем прочим.
Декан улыбнулся и развел руками.
— Без экзаменов мы, конечно же, не можем поставить зачеты, но система экзаменов у нас очень гибкая. Студент может сдавать их в любое время года. Мы вынуждены идти на это, потому что в течение года многих призывают на военную службу, как преподавателей, так и студентов.
— И он не сможет предъявить ничего, что зачли бы при сдаче экзаменов дома?
Декан медленно покачал головой.
— Значит, год он потратил впустую — и ничего ценного за стенами аудитории, думаю, тоже не приобрел. У него почти не было друзей…
— Мне очень жаль, мистер Стедман. Такое впечатление, что вы разочарованы, и он тоже, наверное. Американским студентам здесь нелегко. Наши программы немного сложнее, по крайней мере, требуют больше работы, но дело не в этом. Даже языковые проблемы не основная причина их неудовлетворения. Просто здешняя обстановка для них очень непривычна.
Мы заинтересованы в них отчасти потому, что они приносят доллары, в которых мы крайне нуждаемся. А еще мы надеемся, что кому-то понравится здесь, и они останутся — или вернутся потом. В людях мы нуждаемся не меньше, чем в долларах. Но наш университет для наших студентов, мы не можем перестраивать его под иностранцев. Наши студенты старше ваших в среднем на три года — на время, проведенное в армии. А в этом возрасте три года — большая разница. И в армии они возмужали. Для них университет не отдых, не каникулы перед взрослой жизнью и необходимостью зарабатывать на нее. Большинство из них работают по вечерам, сразу после занятий. У нас нет никаких закрытых групп или кланов, мистер Стедман. — Он поднялся и обошел стол, как бы удаляя барьер между ними.
— И все же в некотором смысле каждый принадлежит к какому-то братству, но это братство его армейского отряда. А такое братство разборчиво по отношению к постороннему даже больше, чем самые привилегированные клубы в ваших колледжах, потому что в армии от него зависела жизнь. У них нет ни времени, ни желания заводить знакомства за пределами своего круга. То же самое относится к студенткам. Все они взрослые девушки, готовы вступить в брак, и естественно чужакам предпочитают израильтян, с которыми шансов на брак больше. Для американского студента все это делает общение весьма затруднительным.
— Это делает его чертовски близким к невозможному.
— Не совсем, мистер Стедман. Есть и такие, которые приезжают сюда осмысленно, многие выросли в религиозном или сионистском окружении, и им достаточно самого пребывания здесь, по крайней мере, вначале. Они упорно занимаются, хорошо овладевают языком. Они добиваются успеха и вливаются в жизнь страны. И многие решают остаться.
— У Роя, конечно, окружение было другое. Мои собственные симпатии, безусловно, на стороне Израиля, но ни в каких сионистских организациях я не состою.
Декан кивнул.
— И мы вернулись к началу. Откуда мы знаем, что есть знания? Возможно, опыт, который приобрел ваш сын, прожив несколько месяцев среди серьезных, преданных делу молодых людей, даже если он не мог в нем участвовать, окажет большее влияние на его будущее, чем если бы он нашел здесь копию того, что видел в Америке. В настоящий момент он чувствует только разочарование, но кто знает, может есть и чувство сдержанного восхищения. А когда станет постарше, забавы и развлечения отойдут на второй план, может, он и вспомнит их в качестве примера…
Стедман кивнул и даже сумел улыбнуться.
— Звучит убедительно, когда это говорите вы, доктор. Интересно, как оно будет звучать, когда я буду рассказывать все это его матери.
Глава XLIII
Всякий раз, когда Абдул переключал передачу, машина протестующе рычала, и дремавший на соседнем сиденье Рой беспокойно шевелился, менял положение и снова засыпал. Когда они только отъехали, он обратил внимание, что с передачей или сцеплением что-то не в порядке.
— Это уже не первый год, — сказал Абдул. — Не о чем волноваться.
Амортизаторы тоже были не в лучшем состоянии, и на каждом самом маленьком ухабе их безжалостно подбрасывало. Но Абдул весело заметил:
— Все лучше, чем пешком.
— Может, я поведу немного?
— Потом, если я устану. Лучше вздремни. Когда доберемся к дяде, может, допоздна лечь не удастся.
— Со мной все в порядке. Ты знаешь, что двигатель стучит?
— Стучит? А, ты про это слабое тиканье? Чепуха, поверь мне. Махмуд хорошо разбирается в машинах, и эта у него отлажена как часы. Может, не как наручные, но как надежный будильник. Пожалуй, она идет не так тихо и мягко, как ты привык; но всегда заводится, и всегда едет.
— Да, пожалуй… И довольно мало берет, как я посмотрю. Едем уже больше часа, а стрелка и не пошевелилась.
Абдул усмехнулся.
— Датчик не работает. Она вообще не шевелится.
— Тогда откуда ты знаешь, когда нужно заправиться?
— Махмуд знает. Он ее заправляет. Ни разу не было, чтобы кончился бензин. Он сказал, что горючего хватит до самого дома.
— А где он живет, твой дядя?
— На севере, в Галилее. Недалеко от границы, — беспечно добавил он.
— Я имею в виду, в каком-то городе или…
— Там, в тех краях, только несколько маленьких деревень. Я уверен, что ты никогда о них не слышал.
— Он живет в деревне?
— У него дом в деревне, несколько домов, но живет он на своей ферме, в стороне. И едем мы на ферму.
— Ты хорошо знаешь дорогу?
— О! — Абдул выразительно пожал плечами.
— А ты уверен, что мне будут рады? Я хочу сказать, он же не знает о моем приезде.
— Ты не знаешь арабского гостеприимства, Рой. Я его племянник. У нас это значит больше, чем у вас. Это значит, что я из его семьи — как сын. А ты — мой друг. Его дом как мой, и если я приглашаю тебя, это то же самое, как если бы тебя пригласил он. Ты понял?
— Пожалуй. — Он откинулся на сиденье и посмотрел через ветровое стекло на яркие звезды в совершенно черном небе. — А он не скажет, что я здесь? Я имею в виду…
— Я знаю, что ты имеешь в виду, Рой. Кому? Полиции? Даже если он узнает, что они тобой интересуются и что ты скрываешься от них, ты в полной безопасности. Ты гость, а гость — это свято.
— Это хорошо. А к тому времени, когда мы вернемся, отец уже все уладит…
— Я уверен, что все образуется. — Он взглянул на спутника.
— Рой? — тихо позвал он. Ответом было только сонное бормотание. Абдул улыбнулся. Он взглянул еще пару раз, но Рой спал как убитый.
Он проснулся от удара, машина остановилась как об стену. Его отбросило к двери и обратно на сиденье.
— Что… что случилось? Мы уже там?
— Мы в канаве, — сказал Абдул. — И у нас кончился бензин.
— Но…
— Не страшно, Рой. Мы почти на месте. Вообще-то мы на краю владений моего дяди — на дальнем краю. Последний кусок пройдем пешком. И жалеть-то не о чем, потому что отсюда дорога — это дорога? — колея по грунтовке — уходит в сторону и потом делает петлю. Мы пойдем напрямик через лес…
— А что будет с машиной? — ворчал Рой, выбираясь наружу.
— Я попрошу дядю притащить ее упряжкой мулов. Здесь с ней все будет в порядке. Давай за мной. — Он нырнул в заросли бамбука.
— Ты знаешь, куда идти?
— Да, конечно, но говори тише, Рой. Кто-нибудь из дядиных людей может подумать, что мы посягаем на его частную собственность.
— Да, в общем… лучше бы ты позвонил им, — сказал он, с трудом пробираясь за смутной фигурой. Он все еще не совсем проснулся и спотыкался на каменистой и неровной земле.
Внезапно сбоку раздался крик:
— Стой!
Рой застыл на месте, но Абдул побежал.
— Сюда, Рой. Беги. Беги.
Раздался выстрел, и он увидел, что Абдул пошатнулся и упал.
Глава XLIV
— Я бы узнал вас где угодно, — сказал Дэн, когда его представили Гитель. — Вы очень похожи на племянницу.
— Ха! Фантастика — сравнивать молоденькую красивую девушку со старухой.
— Напротив, я уверен, что Дэвиду приятно видеть, как со временем будет выглядеть его жена.
Он провел их в «Гриль» и галантно усадил ее на самое удобное место.
— Садитесь сюда, Гитель, с той стороны немного дует от кондиционера.
Пока они ждали официанта, Дэн обращался в основном к ней, показывая на знакомых ему посетителей.
— Вон тот производит покрышки и собирается строить здесь большую новую фабрику. Мы с ним разговаривали на днях в холле.
Он помахал в ответ рукой, когда тот кивнул.
