Гастон Леру - Призрак Оперы
— Нет. Если только «он» не нападет на нас сзади, мы обязательно увидим его горящие золотом глаза… В этом ваше преимущество ночью. Но он может подойти сзади, неслышно, тогда мы погибли, если только не будем держать руки, как я вам показал, на уровне глаз.
Не успел Перс еще раз объяснить, как следует держать руки, как впереди появилась еще одна, совсем уже фантастическая фигура.
Это была даже не фигура человека, это была светящаяся, будто объятая пламенем голова…
Да, к ним приближалась горящая голова, не имевшая тела! И она изрыгала пламя!
— Ого! — процедил Перс сквозь зубы. — Вот это я вижу в первый раз. Бригадир пожарников был не сумасшедший. Он и в самом деле видел ее! Кто же это может быть? Это наверняка не «он», но, может быть, «он» послал ее к нам навстречу. Осторожно! Осторожно! Руку на уровень глаз! Ради бога, на уровень глаз!
Тем временем огненная голова — которая, казалось, принадлежала демону, вырвавшемуся из преисподней, — продолжала приближаться, покачиваясь на высоте человеческого роста, к двум нашим не на шутку перепуганным героям.
— Может быть, «он» послал нам навстречу это чудовище, чтобы самому напасть сзади… или сбоку. От него всего можно ожидать. Я знаю многие его фокусы, но этот… Этот вижу впервые. Бежим! И не забывайте про руку. Осторожно! Осторожно!
И они побежали по длинному подземному коридору, который открывался перед ними.
Через несколько секунд этой гонки, которые показались им долгими-долгими минутами, они остановились.
— Однако «он» редко ходит этой дорогой, — отдышавшись, сказал Перс. — Она не ведет к озеру. Но, может быть, «он» знает, что мы его ищем, хотя я дал ему слово оставить его в покое и не соваться в его дела.
С этими словами он резко обернулся. Рауль последовал его примеру и увидел, что огненная голова движется за ними следом… Возможно, она двигалась даже быстрее, чем они, потому что была совсем близко.
Одновременно до них донесся неясный шум, происхождение которого определить было невозможно; они просто поняли, что шум перемещается и приближается вместе с пылающей человеческой головой. Это было нечто, похожее на скрежетание или поскрипывание, как будто тысячи ногтей скребли по школьной доске — отвратительный, невыносимый звук, — такой звук получается, когда в школьный мелок попадает твердый камешек.
Они отступили назад, но голова-факел неуклонно приближалась, надвигалась на них. Теперь уже можно было различить лицо. У головы были круглые и совершенно неподвижные глаза, кривой нос и большой рот со свисающей полукругом нижней губой; такое лицо можно увидеть иногда на лунном диске, правда, луна не бывает кроваво-красной…
Но каким образом эта огненно-красная луна оказалась в подземельях театра и почему она неслась прямо на них, сверкая круглыми неподвижными глазами? И откуда взялись эти звуки — весь этот треск, скрип и скрежет, — которые сопровождали ее?
В какой-то момент Перс и Рауль почувствовали спиной стену и инстинктивно вжались в нее, не зная, что несет им эта огненная голова и что означает этот шум, который стал совсем близким и невыносимым и как будто растворился в великом множестве живых урчащих звуков, катившихся волной впереди адской головы.
А голова все приближалась. Два товарища по несчастью, втиснутые в стену, почувствовали, как волосы у них поднялись дыбом, — они поняли, что означают эти тысячи звуков. Они накатывались плотными рядами, перекатывались бесчисленными крохотными комочками, более стремительными и напористыми, нежели волны, трущиеся о прибрежный песок; они надвигались, как прилив, эти маленькие ночные волны, и вспенивались под красной луной, под пылающей луноподобной головой.
Вот уже они достигли их ног, вот начали взбираться по ногам. Крик ужаса, отвращения и боли вырвался из груди Перса и Рауля.
Они вмиг позабыли о своих руках, которые надо держать на уровне глаз в ожидании команды «Огонь!». Их руки опустились сами по себе, помимо их сознания, чтобы отшвыривать маленьких переливающихся в сполохах красного света существ, которые состояли из бесчисленных лапок, коготков, зубов. Рауль и Перс были на грани обморока, как это, очевидно, случилось с бравым бригадиром пожарных Папеном, и тут огненная голова повернулась к ним и заговорила человеческим голосом:
— Не двигайтесь! Только не двигайтесь! И не идите за мной. Это я — крысолов! Пропустите меня с моими крысами.
И вскоре исчезла, растворившись в потемках, которые еще некоторое время то и дело освещались удалявшимися вспышками красного света. Раньше, чтобы не спугнуть крыс впереди себя, крысолов направлял свет лампы на свое лицо, теперь же, чтобы ускорить движение, он светил перед собой. И вот теперь он быстро бежал вперед, увлекая за собой живой поток отвратительно попискивающих крыс.
Избавившись от жуткой опасности, Перс и Рауль вздохнули с облегчением, хотя и не сразу смогли унять дрожь.
— Как я мог забыть? Ведь Эрик говорил мне о крысолове, — сказал Перс, — но я не думал, что это выглядит именно так… Странно, что я ни разу не встречал его раньше.[22]
Потом, вздохнув, он добавил:
— А я уж подумал, что это один из трюков чудовища. Впрочем, в этих местах «он» не появляется.
— Значит, мы еще далеко от его дома? — спросил Рауль. — Когда же мы придем, сударь? Давайте же поторопимся к озеру и там будем кричать, колотить в стены. Кристина нас услышит. Он тоже услышит, и мы поговорим с ним, раз вы его знаете.
— Дитя! — усмехнулся Перс. — Попасть в его жилище через озеро невозможно.
— Почему?
— Да потому что именно с той стороны он ждет врагов. Мне ни разу не удалось попасть на другой берег, где находится дом. Сначала надо переплыть озеро, а оно хорошо охраняется. Я боюсь, что не один человек — из бывших машинистов, старых «закрывальщиков дверей» — закончил свои дни на его берегу. Это действительно ужасно! Я сам едва не остался там навечно, и если бы злодей не узнал меня вовремя… Дам вам совет, сударь: никогда не приближайтесь к озеру. А если такое случится, не забудьте хорошенько закупорить уши, как только услышите голос из-под воды… голос Сирены.
— Но в таком случае, — горячо заговорил Рауль, сгорая от нетерпения и ярости, — что мы здесь делаем? Если вы не в состоянии помочь Кристине, дайте мне по крайней мере возможность умереть за нее.
Перс попытался успокоить юношу.
— У нас только одна возможность спасти Кристину Даэ, поверьте мне: проникнуть в дом незаметно для хозяина.
— Значит, на это можно надеяться, сударь?
— Если бы у меня не было такой надежды, я бы не заговорил с вами!
— Как же можно проникнуть в озерное жилище, минуя озеро?
— Через третий подвальный этаж, откуда нас так некстати прогнали, сударь, и куда мы сейчас вернемся. Я покажу вам, — и голос Перса неожиданно изменился, — я покажу вам то место, где погиб Жозеф Бюкэ… Между балкой и старой декорацией к «Королю Лахора».
— А, это тот старший машинист, которого нашли повешенным?
— Да, сударь, — кивнул Перс, — а веревку так и не нашли. Мужайтесь и вперед! Только не забудьте про руку, сударь… Так, а теперь узнаем, где мы находимся.
Перс снова зажег свой потайной фонарь и направил луч света в два широких коридора, которые пересекались под прямым углом и уходили дальше в казавшуюся бесконечной темноту.
— Мы находимся скорее всего в той части, где располагается служба водоснабжения, потому что калориферов здесь не видно…
Он шел впереди Рауля, то и дело останавливаясь и прислушиваясь, чтобы избежать нечаянной встречи с водопроводчиками; через некоторое время им пришлось спрятаться, когда в боковом коридоре они увидели свет, похожий на отблески большого затухающего костра или подземной кузницы, а Раулю показалось, что в этом зловещем свете он разглядел демонов, которых видела Кристина во время своего путешествия в подземелья в день ее первого похищения.
Постепенно они снова оказались в громадных подвалах под сценой, на самом дне глубокого котлована; о его масштабах можно судить по тому, что он был вырыт на пятнадцать метров ниже водоносных слоев, залегавших в этой части столицы, из которых затем откачали воду. А чтобы получить представление об объеме этого котлована, представьте себе площадь Луврского дворца, это будет его периметр, а его глубина в полтора раза превышает высоту собора Парижской Богоматери. Однако даже после всех работ одно подземное озеро осталось.
— Если не ошибаюсь, — проговорил Перс, касаясь рукой стены, — эта стена уже вполне может быть частью озерного жилища. — Потом он постучал по ней, будто проверяя на прочность.
Мне кажется, читателю небезынтересно будет узнать, как сооружались стены и днище котлована.
Чтобы вода, со всех сторон окружавшая строительную площадку, не добралась до стен, служащих опорой всему сооружению, и чтобы защитить от влаги строительные конструкции, столярные, слесарные, художественные и прочие многочисленные мастерские, архитектору пришла удачная мысль соорудить со всех сторон как бы двойную оболочку.
