Гастон Леру - Призрак Оперы

Прошел целый год, прежде чем эта оболочка была построена. И вот теперь по стенке первой, внутренней, оболочки котлована стучал Перс. Для человека, знакомого с архитектурой здания, будет понятно, что тайное жилище Эрика находилось внутри этой двойной оболочки, которая состояла, во-первых, из очень толстой стены, игравшей роль плотины, во-вторых, из другой кирпичной стены, мощного слоя цемента и еще одной стены толщиной в несколько метров.

После слов Перса Рауль оживился, прижался к стене и жадно прислушался. Но ничего не услышал… ничего, кроме слабого эха страшно далеких шагов где-то наверху, в помещениях театра.

Перс снова погасил фонарь.

— Не забывайте про руку, — повторил он. — А теперь тихо! Попробуем проникнуть к нему.

И повел Рауля к маленькой лестнице, по которой они только что спускались.

Они начали подниматься, медленно, останавливаясь на каждой ступеньке, всматриваясь в темноту и вслушиваясь в тишину.

Таким образом они добрались до третьего подвального этажа. Здесь Перс дал знак Раулю опуститься на четвереньки, и, по-прежнему держа одну руку перед собой на изготовку, они доползли до стенки котлована.

Возле старой декорации к «Королю Лахора», прислоненной к стене, возвышалась массивная балка, и между ними оставалось место, достаточное, чтобы в нем поместилось тело человека. Вот в этой укромной нише и нашли повешенного Жозефа Бюкэ.

Не поднимаясь на ноги, Перс остановился и прислушался.

В какой-то момент он нерешительно взглянул на Рауля, потом пристально посмотрел вверх, на второй подземный этаж, откуда между досками настила просачивался тусклый свет лампы.

Очевидно, этот свет беспокоил Перса.

Наконец он тряхнул головой и не мешкая проскользнул между стойкой и декорацией к «Королю Лахора». Рауль следовал за ним по пятам.

Свободной рукой Перс начал ощупывать стенку. Рауль видел, что он сильно надавливает на нее точно так же, как делал это в артистической Кристины.

И вот один камень покачнулся, готовый сдвинуться с места… В следующий момент в стенке появился проем…

На этот раз Перс вытащил из кармана пистолет и, кивнув Раулю, чтобы тот последовал его примеру, зарядил его.

Потом без колебаний, по-прежнему на четвереньках, Перс пролез в проем, отстранив Рауля, который хотел проделать это первым.

Отверстие было очень узким, и Перс почти сразу остановился. Рауль услышал, как он ощупывает вокруг себя камни. Потом Перс снова зажег фонарь, внимательно осмотрелся и тотчас погасил его.

Рауль услышал его сдавленный шепот:

— Нам надо прыгнуть вниз, здесь довольно высоко: несколько метров. Обувь придется снять.

Он быстро разулся и передал свои ботинки Раулю.

— Поставьте их возле стены, на обратном пути мы их заберем.

После чего он немного продвинулся вперед, развернувшись лицом к Раулю, и сказал:

— Теперь я повисну на руках и прыгну вниз. Потом то же самое сделаете вы. Только крепче ухватитесь за камень и не бойтесь: я подхвачу вас.

Через минуту Рауль услышал внизу глухой стук и вздрогнул, испугавшись, как бы этот шум не выдал их присутствие.

Однако Рауля тотчас охватил другой страх — страх от того, что он не услышал других звуков. Ведь, по словам Перса, они уже проникли в жилище на озере, но Кристины не было слышно. Ни крика, ни зова, ни стона… Великий боже, а вдруг они пришли слишком поздно?

Обдирая колени и локти о камни, цепляясь за стенки дрожащими руками, Рауль тоже упал в пустоту. И сразу оказался в объятиях Перса.

— Тихо!

Несколько мгновений они стояли неподвижно, прислушиваясь. Ночь вокруг них была темной, как никогда, почти ощутимо плотной. Никогда еще тишина не казалась им такой жуткой и угрожающей.

Рауль прикусил губу, чтобы не закричать, и крик остался в его горле: «Это я, Кристина! Ответь же, если ты жива!»

Снова вспыхнул слабый свет фонаря. Перс направил его вверх, пытаясь разглядеть отверстие, через которое они попали сюда, но не находил его.

— Ого! — заметил он. — Кажется, камень закрылся сам по себе.

Луч скользнул вниз, вдоль стены, потом замер на полу.

Перс нагнулся и подобрал какой-то обрывок веревки, осмотрел его и с ужасом отбросил в сторону.

— «Пенджабский шнурок»! — пробормотал он.

— Что это? — не понял Рауль.

— Это, — вздрогнув, ответил Перс, — веревка повешенного, которую так долго искали и не нашли.

Охваченный неожиданным волнением, он провел маленьким красноватым лучом фонаря по стенам… Из темноты высветился ствол дерева, настоящего живого дерева, со свежей листвой, ветви которого тянулись вдоль стены и терялись во тьме под самым сводом.

Пятно света было совсем маленьким, поэтому они не смогли сразу охватить взглядом представшую перед ними картину: луч вырывал из черноты то кусок ветки, то лист. Больше ничего не было видно… ничего, кроме слабой струйки света, которая, казалось, отражалась от себя самой. Рауль провел ладонью по отражению и вскрикнул:

— Глядите-ка! Это же зеркало!

— Зеркало! — эхом откликнулся Перс, и в его голосе слышалось сильнейшее волнение. Потом он отер рукой, державшей пистолет, пот со лба и добавил: — Мы попали в «комнату пыток».

XXII. Занимательный рассказ Перса о том, что произошло в подвалах Оперы

Перс подробно написал о том, как однажды уже пытался — и безуспешно — проникнуть в озерное жилище через озеро, как случайно обнаружил вход в третий подвальный этаж и как, наконец, вместе с виконтом де Шаньи оказался в «комнате пыток» и стал жертвой изощренной фантазии призрака. Предлагаю читателю написанный им собственноручно рассказ, который я получил от него при обстоятельствах, изложенных ниже, и в котором не изменил ни слова. Я решил не сокращать его, потому что счел невозможным умолчать о приключениях Перса на берегах подземного озера, которые он пережил еще до того, как оказался там вместе с Раулем. На какое-то время это отвлечет нас от «комнаты пыток», но скоро мы вернемся туда.

«Я хочу рассказать о том, — писал Перс, — как впервые пытался пробраться в дом на озере. Еще раньше я не раз уговаривал «мастера ловушек» — так у нас в Персии называли Эрика — открыть мне свои таинственные двери, но он неизменно отказывался, хотя, зная многие его тайны, я надеялся, что он не откажет мне в награду за мое молчание. Тогда я решил прибегнуть к хитрости. С тех пор как я встретил Эрика в Опере, где он, как оказалось, поселился, я начал следить за ним — в верхних коридорах, в подвалах и даже на берегу озера, когда он думал, что рядом никого нет. Я не раз видел, как он садился в маленькую лодку и переплывал на другой берег. Но полумрак не позволял увидеть, каким образом он открывает потайную дверь в стене. Мною двигало не только простое любопытство — меня тревожили некоторые слова, которые злодей случайно обронил в разговоре со мной, и вот однажды, когда мне показалось, что никто меня не видит, я сел в лодку и направил ее к той части стены, где обычно исчезал Эрик. Так я встретился с сиреной, охранявшей подступы к таинственному дому, и ее чары едва не стоили мне жизни. Вот как это случилось.

Не успел я отъехать от берега, как окружавшую меня тишину нарушил какой-то громкий вздох. Это одновременно было и дыханием и музыкой; незнакомый голос поднимался из самой глубины озера и погружал меня в непонятное оцепенение. Его звуки не отпускали меня, плыли вместе со мной, даря столь сладостные ощущения, что страха у меня не осталось совершенно.

Напротив, стремясь приблизиться к источнику этой нежной, захватывающей гармонии, я наклонился к самой воде, потому что не было никакого сомнения в том, что пение звучало из глубины. Я уже был на середине озера, один в лодке, и рядом со мной лился голос — голос неземной красоты, — который звучал из волн. Я наклонялся все ниже и ниже… Поверхность озера была спокойной, как зеркало, и в лунном свете, проникавшем через подвальное окошко с улицы Скриба, казалась черной, как чернила. Я прочистил уши, чтобы освободиться от наваждения, но гармоничная музыка, нежная, как дыхание, преследовала и притягивала меня.

Будь я суеверным или слабым человеком, я бы подумал, что имею дело с сиреной, которая должна сбить с пути смельчака, отважившегося пуститься в путь по воде к дому на озере, но — слава богу! — я из той страны, где слишком любят все фантастическое, чтобы не знать всех его потаенных сторон, да и сам я достаточно повидал всяческих чудес и понимал, что мастер своего дела может с помощью самых простых трюков манипулировать человеческим воображением.

Я ни секунды не сомневался, что встретился с новым дьявольским изобретением Эрика, которое на этот раз превосходило по совершенству все виденное мною до сих пор, и вот я, очарованный, забыв об осторожности, перегнулся через борт лодки.