Екатерина Лесина - Счастливый доллар

Я кричала. Плакала. Уговаривала оставить меня в покое. А потом впала в забытье и просто смотрела на дорогу. Бак держал меня на руках, гладил и уговаривал, что все не так и плохо.

Конечно, не плохо. Все ужасно!

В тот день мы ехали. И в следующий тоже. И в остальные, слившиеся для меня в одно большое бесконечное путешествие. Мы проехали насквозь штаты Нью-Мексико, Канзас, Небраску, Айову и Иллинойс, затем назад через штаты Миссури, Арканзас, Оклахома и Луизиана. Клайд смеялся и говорил, что весь мир лежит перед нами и мне нужно посмотреть на этот мир.

Я смотрела, пытаясь понять, где и когда мы умрем. Я пыталась отстраивать мечты заново, но даже в воображении они выходили хрупкими и быстро рассыпались.

Порой у нас заканчивались деньги, и тогда парни совершали ограбление. Брали немного. Да, сэр, вы не поверите, если я вам скажу, насколько скудной была наша добыча. Поэтому не говорите мне, что Клайд и Бонни вышли на дорогу, желая легких денег. Тяжелые это были деньги. Щедро приправленные свинцом и людской ненавистью.

Бонни и Клайд словно бы не замечали этого.

Постепенно я привыкала и однажды, когда Бак угнал для нас «Форд-купе V8», не стала его упрекать. Даже обрадовалась, что теперь у нас есть своя машина.

Было всякого. Менялись города и дороги. Менялись машины. Мы ездили то вместе, то снова отдельно. Мы расходились и сходились, как супруги, не способные жить в мире, но и не находящие в себе сил расстаться друг с другом.

Случались грабежи и перестрелки. Случались аварии. Несколько раз ранило Бака. Доставалось и Джонсу. Однажды сильно пострадала Бонни, но выжила.

Самое страшное, что в этом существовании, которое мы вели, не было смысла. Бег в никуда и пропасть, с каждым днем все более явная.

Бак перестал говорить, что все наладится.

И люди вокруг тоже молчали. Да, людей вокруг Клайда всегда хватало, словно он притягивал всю мерзость рода человеческого, но удержать не мог.

Больше всего народу в банде было перед налетом на Истхем и сразу после. Туда пошли Джо Палмер, Фальтс, прибившийся не так давно, а когда вернулись, то присоединился Гамильтон и Метвин…

Нет, про налет ничего сказать не могу. Мне удалось уговорить Бака не участвовать в этом деле, так что спросите другого.

Шериф

Разговор, которого не было

Ну, про Истхем говорить-то, конечно, надо, и даже не потому, что Клайд на ферму напал. Тут ведь как, мистер Шеви. Тут вопросец сложный. Я как бывший рейнджер и нынешний шериф вроде бы должен ловить преступников, что, смею вас заверить, и делаю. И никто не упрекнет, что Фрэнк Хеймер работает вполсилы. Нет, я всегда честен, даже когда вроде бы могу и нечестным быть. Тут же не в людях дело, не в Господе, который все видит и всех судить будет уже там, за порогом, а сроку себе добавлять неохота. Тут иное. Самому себе врать – дело распоследнее.

Ну а если не врать, то Истхем премерзейшим местечком был. Да и таким остался, одна надежда, что теперь, когда Симмонс в отставку ушел, хоть чего-то да переменится.

И нет, не спешите думать, будто я Симмонса осуждаю. Не мое это дело. Вон, под него целая комиссия копала, а ничего-то, кроме упреков, не накопала. И добавлять я не хочу.

Я про другое. Жилось-то в Истхеме не сладко. Небось из всех ферм, где заключенных держали, эта наихудшей была. Много чего там непотребного творилось, но вы это не пишите, мистер Шеви, ну про то, что я так говорил. Вы, коль уж так любопытно, порасспросите тех, кто в Истхеме сидел.

И нет, я не думаю, что тюрьмы делают людей сволочами. Клайд Барроу уже был сволочью, когда попал в Истхем. И остался, когда выбрался. Зачем он вернулся? Ну… не думаю я, что он так уж любил своего дружка Гамильтона. Скорее уж он крепко ненавидел Истхем и Симмонса, вот и придумал, как досадить.

Ну, мистер Шеви, тут уж извините, меня в Истхеме не было, меня уж после Ли Симмонс к себе вызвал, поставил да прямо так и сказал:

– Хочу, чтоб ты нашел эту парочку да прикончил на месте.

И не надо думать, мистер Шеви, что я приказ выполнял. Просто получилось оно так, а Ли Симмонс что сказал – то сказал. Ему тоже нелегко приходилось.

Ну с Истхема я, собственно, и познакомился, если можно так сказать, с Клайдом и его подружкой. Я ж приехал на ферму разбираться, как оно было. Ну и вот чего выяснил. Это случилось 16 января. Ранним утром с Тринити Ривер поднялся густой туман, который позволил Клайду Барроу с Фальтсом подобраться к тюрьме. Они залегли в сорняках, поджидая, когда на поле появятся заключенные. Я вам скажу, этот Клайд Барроу был хитрой бестией и успел хорошенько изучить местность и распорядки.

В 7.00 из ворот тюрьмы выползла рабочая бригада вместе с эскортом. Среди заключенных были Рэймонд Гамильтон и Джо Палмер. И оба уже с пистолетами, которые Клайд загодя припрятал в поленнице.

Как только цепочка достигла условленного места, Рой и Палмер выхватили оружие и открыли стрельбу по охране. Майор Кроусон, возглавлявший конвой, не растерялся и принялся палить в ответ. Ему даже удалось ранить Палмера, жаль, несерьезно. Тогда, глядишь, сам бы выжил.

Что, мистер жалеющий, все еще жалеете несчастных заключенных, страдающих в тюрьме? Что вы говорите? Ну да, наша система оставляет желать лучшего, и порой вправду лучше умереть, чем попасть в какой-нибудь ад, вроде Истхэма. Но как иначе? Позволять таким, как Клайд, Палмер или Гамильтон, бегать на свободе? Палмер выпустил майору кишки, а после еще кулаком припечатал рану, чтоб для надежности. И этот удар потом-то и добил. Парень скончался в Хантсвиллской больнице, а было ему всего-то двадцать четыре.

Ранили они и Олина Боузмена, охранника, но, к счастью, только в ногу. Пуля прошла насквозь, и он отделался всего лишь хромотой. Досталось и их собратьям по несчастью. Спасали-то Гамильтона, а на остальных плевать было. Этим остальным пришлось прятаться и жаться в землю, моля Господа, чтоб какая-нибудь случайная пуля не отправила на тот свет раньше времени.

Ладно, увлекся я снова, извините. По фактам если, то наша четверка преспокойно добралась до машины, которую спрятали за милю до фермы. А чтобы дружки не заблудились в тумане, Бонни им сигналила. После все они отправились в Хиллсборо, и подонков на свободе стало четверо.

Только я вам скажу, Гамильтон недолго благодарность к освободителю испытывал, уже через неделю слинял из банды. Ну а чем он кончил, так вы про то лучше меня знаете. И не буду притворяться, что не рад подобному-то финалу. Я так считаю, что выше всего закон. А если закон побоку, то порядка не будет. А значит, чтобы порядок был, надо тех, кто закон не чтит, к порядку призвать.

Пусть даже через Истхэм или стул электрический.

И о том, что застрелил эту парочку, Бонни с Клайдом, ничуть не жалею.

Интерлюдия 10

Предсмертные показания майора Кроусона.

«Меня зовут майор Дж. Кроусон. На тюремной ферме Истхэм меня называли «Длинными руками» или «Защитником». Утром 16 января 1934 года Олин Боузмен и я конвоировали первую бригаду заключенных. Я ехал верхом перед колонной, а Боузмен шел сбоку. В 7.15 Боузмен подошел ко мне и сказал:

– Рэймонд Гамильтон что-то прячет.

– Ты уверен?

– Да, сэр.

Больше мы ничего не успели сделать. Джо Палмер, который шел рядом с Гамильтоном, вытащил автоматический пистолет 44-го или 45-го калибра. Палмер выстрелил в меня, но не попал. И тогда он сказал:

– Не пытайтесь ничего сделать, мальчики.

Прежде я никогда не применял оружие в отношении кого-либо из заключенных. Однако в нынешней ситуации мне следовало ответить. И тогда Джо Палмер выстрелил в меня. Было очень больно. Но я сумел добраться до лагеря и сообщить капитану о побеге.

Да, я уверен, что именно Джо Палмер застрелил меня».

Он не приехал, а пришел. Со стороны леса и тогда, когда Семен и Сергей почти отчаялись кого-нибудь дождаться. Сначала они услышали собачий лай, а потом и увидели, как по дороге поднимается человек в зеленой военной форме. Шел он тяжело, опираясь на длинную палку и то и дело поправляя огромный рюкзак за спиной, но все же сейчас в нем не осталось ничего старческого.

– Я сам, – шепотом сказал Семен, и Сергей, кивнув, отступил в тень комнаты.

В тот же миг в окно постучали и веселый голос спросил:

– Есть кто дома?

– Есть! – откликнулся Семен. – Заходите, гостем будете.

– Да лучше ты выйди, добрый молодец. Разговор к тебе имеется. Серьезный.

Почуял засаду? Или просто перестраховался на всякий случай? Семен, сунув пистолет за ремень, вышел во двор. Гость его незваный сидел на колоде и курил. Знакомая собачонка разлеглась у ног, вывалив язык. Дышала она сипло, с натугой.