Татьяна Устинова - Гений пустого места
– Точно?
– Братом клянусь! Здоровьем его клянусь!
– А номера? Не помнишь?
– Такси-машин, – пояснил Хаким. – Крыша-шашечка. Первый раз пасажыр уехала. Второй раз без пасажыр уехала. Пустая.
– Откуда ты знаешь?
– А видно! – сказал Хаким и показал рукой в монитор. – Открывал ворот, видел, нет пасажыр в машин. Закрывал ворот, видел, нет пасажыр!
– Стой, стой! – опять закричал Хохлов, как будто Хаким был лошадью, которая понесла. – Значит, первый раз в полдвенадцатого машина приехала пустая и забрала пассажира, да?
Дворник кивнул.
– Во второй раз, около трех, машина приехала и уехала пустая, да?
Дворник опять кивнул.
– Машина-такси, белые «Жигули», да?
Дворник кивнул два раза подряд.
– Хаким, дорогой, а что на машине было написано? Ну, всегда что-то написано, название фирмы, реклама ресторана, доставка пиццы! Ну, что-нибудь! Вспомни!
– «Гарадской такси» – написана, – сказал дворник твердо. – Буква большой, желтый.
Городское такси, подумал Хохлов. Именно эти слова написаны на зажигалке, которую он нашел в снегу в том месте, где убили Кузю. Там еще кусты были сломаны.
– А вы такси просто так пропускаете? Они подъезжают, и вы открываете ворота, правильно?
– Правылно.
– А остальные? Ты же не можешь все номера знать!
– Спысок есть. – На столе лежала засаленная тетрадь, Хаким открыл ее, потыкал в разграфленные страницы смуглым пальцем с черным ушибленным ногтем. – Вот ты прыехала, вот твоя машин. Твой спысок называтся «Гость». С 717 СТ – твоя машин?
– Моя.
– Вот машин, а вот квартыр номер. Ты гость шеснацатый квартыр. Ты приехала, я тебя пустила. Когда гость едет, нам телефон говорыт номер и квартир, куда едет.
Хохлов еще немного подумал, а потом пошел было из каптерки, но остановился.
Хаким уже сидел на своей табуреточке за шкафом, неподвижно, как сфинкс. Руки сложены на коленях, ноги в валенках стоят по стойке «смирно».
…где взять среди зимы работу, если прогонят с этой? Кто станет кормить детей? Охранник разгневается и погонит, ему, охраннику, разве есть дело до какого-то там Хакима? Охранник местный, у него здесь дом, родня, и вообще он на своей земле! Чего ему иноземцев жалеть? Иноземец отработал день, отрабатывай ночь, пока у нас водочка да веселье удалое, дело молодое! А не хочешь, так мы тебя моментально отсюда наладим! У тебя регистрация-то небось липовая или вообще никакой нет?
– Спасибо тебе, – сказал Хохлов громко. – Ты мне помог.
– Сабакам забирала. Сам маладец.
– Я тебе щенка привезу, – пообещал Хохлов. – У меня в шестнадцатой квартире друзья.
– Брат выручай, – Хаким посмотрел на него и улыбнулся. – Брат тюрма сидит – нехарашо!
– Да что уж тут хорошего!
И Хохлов скатился с крыльца, до подбородка затянул «молнию» курточки и побежал к своей машине, достал телефон и…
– …и я просто ее подожду. Я посижу тихонько и не доставлю вам никаких хлопот!
Мужик замолчал надолго. Похоже, зря она так его умоляет. Ему это кажется подозрительным.
– Нет, вы не подумайте, что я… возглавляю секту свидетелей Иеговы! Мы когда-то дружили с Катей, еще когда в институте учились.
– В институ-уте? – протянул мужик с таким удивлением, будто она сказала, что вместе с Катей летала на Луну и ее девичья фамилия Стаффорд или Армстронг.
– Ну да! То есть наши мужья вместе учились, а мы…
– Му-ужья?! – Это прозвучало угрожающе.
Он стал надвигаться на Ольгу так, что она попятилась и принуждена была схватиться за косяк, чтобы не свалиться с каблуков. Дернул ее черт надеть эти самые каблуки!.. Целый день мешают! Впрочем, она не думала, что ей придется спасаться бегством от разъяренных мужчин.
Этот был разъярен совершенно точно.
– Ну, вот что, голубушка, – начал мужик, и клыки у него по-волчьи ощерились. – Катин муж я. И точка. А вы проваливайте!..
– Па-па! – закричали из глубины квартиры басом. – Па-ап!
Волчьи клыки спрятались как по волшебству. Ощерившийся хищник превратился в добродушного здоровенного пса:
– Сынок, я сейчас!
– Пап, я хоккейные сумки собрал! Мы едем или нет?
– Сейчас, говорю!..
Ольга заглядывала хищнику за плечо, держалась одной рукой за косяк, а другой делала некие приветственные знаки, призванные свидетельствовать о том, что она не враг, а друг.
– Па-ап?!
Кузин сын оказался высоченным, угловатым и худосочным подростком в слишком широких штанах и алой майке с рекламой собачьего корма поперек живота. На животе был нарисован зверь, улыбающийся плотоядной улыбкой, а внизу надпись: «Рагу для собак, не оторваться никак!» Сын жевал морковку, с хрустом откусывал большие куски, двигал челюстями.
– Пап, мы опоздаем!
– До свидания, – сказал мужик Ольге и стал закрывать дверь, но она всунула ногу – вот тут и пригодились каблуки, чтобы упереться как следует, – и дверь закрыть не дала.
– Пап, у тебя чего тут? Свидание?
– Да какое свидание?!
Кузин сын посмотрел на Ольгу. Взгляд у него был нарочито равнодушный, как у всех подростков, которые очень интересуются взрослыми делами, но ни за что не подадут виду, что им хоть сколько-нибудь интересно, потом этот взгляд стал непонимающим, а затем прояснился.
– О! – сказал он. – Привет, теть Оль!
– Привет, – поздоровалась она.
– А вы чего… там стоите? Или вам мама нужна?
Мужик отпустил дверь, которую все пытался закрыть, и уставился на Ольгу.
– Пап, ты чего, не пускаешь ее, что ли?! Так это мамина подруга, тетя Оля!
– Я ее вижу первый раз в жизни, – мрачно сказал мужик.
– Да ладно тебе!..
Великовозрастный ребенок подошел и, оттеснив мужика плечом, сделал широкий приглашающий жест:
– Проходите, теть Оль!
– Спасибо.
– Только мамы все равно нет. Она так рано не приезжает.
Ровными сахарными зубами он отхватил еще один кусок морковки и стал громко хрупать.
Произошла короткая заминка. Мужик явно колебался. Мальчишка проглотил морковку, посмотрел на отца, потом искоса на Ольгу, хмыкнул и спросил:
– Пап, ты че? Не знаешь, что гостей нельзя держать в дверях?
– Мы не приглашали гостей. И мы едем на хоккей.
– Кстати, мы сейчас опоздаем, – сообщил ребенок. – Пап, я же сумки собрал!
– Ты уже говорил. Молодец.
– Можно мне Катю подождать? – умоляюще произнесла Ольга. – Я просто посижу, и все. Мне обязательно нужно с ней увидеться. И именно сегодня!
– А по телефону никак нельзя позвонить?
– Нет, – твердо сказала Ольга. – Никак. А вы… Как вас зовут?
– Илья меня зовут, ну и что?!
– А меня Ольга Пилюгина. Я жена Дмитрия Пилюгина, и мы когда-то все вместе дружили.
– Ну и что?!
– Пап, да это знакомая наша! Я ее знаю! Чего ты к ней пристал?!
– Женя, одевайся. Мы уходим. Извините нас.
– А… когда Катя приедет?
– Она не скоро! – Ребенок закинул в рот остатки моркови и стал натягивать здоровенные, как у великана, башмаки. Башмаки огромные, кулаки тоже огромные, а ручки тоненькие-тоненькие, и когда он присел, собачья майка задралась, и стало видно узкую белую детскую спинку. – Хотя, может, сегодня и пораньше придет. Она пораньше обещала!.. А вы проходите, тетя Оль!
– Женя, собирайся. Мы уезжаем, и… тетя тоже уходит.
– У меня нет Катиного телефона, – скороговоркой произнесла Ольга. – Я еле-еле нашла ваш адрес, через Катиных родителей!
– Как это Мария Семеновна дала вам адрес и не дала телефон?!
– Я ей сказала, что должна передать Кате… ну, бумаги из банка, – покаялась Ольга. – У меня разговор к ней. Очень серьезный. Можно, я останусь и подожду ее?! Ну, пожалуйста!
Мужик колебался. Он смотрел на Ольгу с таким сомнением, что она в конце концов заявила, что может раздеться, а он проверить ее карманы и осуществить личный досмотр.
– Па-ап, э-то те-тя О-ля! – по слогам выговорил Женя, которого рассмешило слово «досмотр». – Вот ты какой, северный олень! Недоверчивый наш!
И он совершенно неожиданно для Ольги взял мужика за свитер, притянул к себе и поцеловал в лоб, будто благословил.
– Женька, отстань, – велел мужик размякшим голосом и легонько подтолкнул ребенка к двери. От «легкого» подталкивания Женька чуть не вляпался носом в железную дверь.
В это время раздался мелодичный звон и осветилось окошечко домофона. В окошечке было видно пустую поселковую улицу, сугробы и бок какой-то машины. Мужик нажал кнопку.
– Илья Иванович, я на месте, – сообщил домофон.
– Мы выходим, – ответил мужик. – Женька, как ты, обутый, пойдешь за сумками? Вечно с тобой!..
– Да я разуюсь!
– Я сам принесу!
– Это наш водитель приехал, – сказал Женя с лихой небрежностью. – Папа не любит, когда его возят, а его служба безопасности говорит, что без водителя никак нельзя! Только папа чихать хотел на службу безопасности!.. Он летом всегда сам…
– Женя, бери сумки и выходи.
– До свидания, теть Оль!
– Пока, Жень!
Волоча две громадные сумки – куда там «челнокам» первых лет перестройки! – задевая за стены, ребенок с трудом протиснулся в дверь, а грозный мужик сунул ноги в башмаки.
