Татьяна Устинова - Гений пустого места
Хозяин вышел, а Ольга задумчиво пошевелила в камине дрова, которые вдруг осыпались целым снопом искр.
Что это может значить?..
Все или ничего?
Мог ли этот человек убить Кузю, потому что, по его словам, тот мешал ему жить, да еще как! Не в том смысле, что он сам дал Кузе по голове, а нанял специально обученного человека, который все это ловко проделал?!
Да, но тогда как Кузя оказался возле их подъезда, как там же оказалась пепельница с каменной русалкой, куда подевалась его ушанка и кто украл деньги из офиса Дмитрия Хохлова?
Нет, не мог.
Ее телефон, который настраивал Степка, содрогнулся в кармане и сказал гнусным голосом:
– Возьми трубку, тебе звонят. Возьми трубку, тебе звонят!
Девочки у нее на работе всегда страшно пугались, когда звонил ее телефон, а Степка очень гордился собой и утверждал, что гнусный голос называется «реал-тон», и сейчас это очень модная штука!
Звонил Хохлов.
– Оль, – спросил он почему-то задыхающимся голосом. – Ты была у Кузи в комнате?
– Я… туда только зашла. Я зашла, а там у него все разгромлено! То есть вообще все! И я ничего не успела посмотреть! Но баба Вера, комендантша, сказала, что в ту ночь он вернулся домой! – Ольга отошла к окну и прикрыла трубку рукой. – Он приехал около двенадцати, значит, он тогда еще был жив! А если он в двенадцать был жив, значит, Димона нужно немедленно выпускать!
– Точно около двенадцати?
– Ну да, – зашептала Ольга, оглядываясь. – Приехал, баба Вера хотела ему конверт отдать, а он не взял. Я забрала конверт, он у меня. Какой-то банковский, я еще не смотрела. В тот же день к нему приезжала Катька-зараза. Я сейчас у нее дома. – И она еще понизила голос.
– Молодец, – похвалил Хохлов. Кажется, он совсем не слушал. – Оль, скажи мне, у него на окнах есть шторы? Ну, в его комнате?
Такого вопроса Ольга не ожидала:
– Что у него есть в комнате?
– Шторы! – громко повторил Хохлов. – Што-ры! Такие тряпки на окнах, знаешь, вешают?! Есть или нет? Ты заметила?
Ольга секунду подумала, вспоминая.
Город смотрел прямо в беззащитные Кузины окна, это она хорошо запомнила.
– Нет у него штор.
– Отлично. Тогда все, пока. Созвонимся.
– Митя, Митя! – закричала Ольга.
– Я тебе позвоню. Или сама звони.
Он что-то узнал, подумала Ольга, сжимая в кулаке смолкшую трубку. Или хочет что-то проверить.
Это хорошо, конечно, но ей казалось, что самое главное уже сделано – ее муж не мог убить Кузмина, потому что в двенадцать тот был в общежитии, а Пилюгин в это время мирно спал в супружеской постели!..
– Ольга?
Она оглянулась.
Владелица загородного дома «из жизни миллионеров», хозяйка поместья, бывшая Катька-зараза стояла в дверях. Владелец и хозяин не показывался.
– Привет, – сказала Катька обыкновенным голосом. – Правда, что Кузю убили?
– Да.
– Правда, что Димон убил?
– Нет.
– Ты уверена?
– Да.
Катька-зараза пожала плечами:
– Ты всегда за него была готова в огонь и в воду, это всем известно. За Димона, конечно, а не за Кузю.
Ольга кивнула. Почему-то она была уверена, что они, как все нормальные люди, встретившись через много лет, будут громко спрашивать друг у друга, как дела, печалиться о Кузе и сообщать, что «Женьке уже шестнадцать, а моему младшему всего три», говорить «а помнишь?» и ужасаться тому, что время так летит!..
Ничего этого не происходило.
Бывшая Катька-зараза, элегантная и ухоженная, как журнальная картинка «из жизни миллионеров», уселась на белый стул и выпрямила спину. Ноги она сложила точь-в-точь как принцесса Уэльская на приеме – чуть вбок и одну за другую, а каждый, кто хоть раз пробовал так сидеть, знает, как это неудобно! Должно быть, только одной принцессе Уэльской и удобно, но ту с рождения учили!
Ольга Пилюгина, уверенная в себе, знающая себе цену, любимая мужем, детьми, родителями и друзьями, моментально растеряла всю свою уверенность, и от этого разозлилась.
– Я попросила, чтобы нам подали чай, – сказала Катька негромко. – Если у тебя есть вопросы, спрашивай, хотя я не уверена, что могу чем-то тебе помочь. Мне бы хотелось закончить до того, как приедет Женя. Он еще ребенок.
– Женя – здоровенный мужик, – проинформировала ее Ольга. – Я его только что видела.
Катька посмотрела на нее, и у нее даже бровь не шевельнулась.
– Я рада, что вы увиделись. Итак?..
– Как мило, – сказала Ольга как бы про себя. – Бывший муж убит, а у нас тут чудеса этикета и политеса!
Опять мимо!.. Ничего не произошло. Катька даже не двинулась на своем стуле. Сияющее молодостью и натуральной красотой лицо по-прежнему выражало прохладное внимание.
Нужно будет перед зеркалом потренироваться. Если Катька научилась придавать своем лицу такое выражение – Катька, которая мыла пол в «холле» общежития, которая жарила картошку на вонючем сале, занимала у них с Димоном деньги на яблоки, когда родился Женька! – значит, в принципе этому можно научиться!
– А можно вопрос? – Ольга злилась и очень старалась этого не показать. – Не по теме нашего брифинга.
– Конечно.
– Чем занимается твой нынешний муж?
– Гостиницами. У него несколько отелей в разных странах.
– Должно быть, это очень прибыльный бизнес. – И Ольга, чувствуя себя отчасти Кузей, отчасти скверной девчонкой, повела рукой, словно призывая в свидетели богатство и благолепие дома.
– Это очень хлопотный бизнес, – сказала Катька-зараза. – Ну, и прибыльный, конечно. А вот и наш чай.
Ольга была уверена, что чай принесет горничная в белом переднике и кружевной наколке, ну, или уж в крайнем случае ливрейный лакей, и очень удивилась, когда тележку вкатил этот самый муж-хлопотун, владелец отельного бизнеса.
Он вкатил тележку, аккуратно и красиво составил на круглый столик чашки, чайнички и сахарницу со щипчиками и еще блюдо с какими-то крохотными пирожками, от одного взгляда на которые Ольге немедленно захотелось есть. Оказывается, она с утра ничего не ела!
Ни за что не буду есть, тут же решила она. Пошли они к черту, эти миллионщики! В этот момент она очень хорошо понимала Кузю, который, бедолага, мечтал насолить им хоть как-нибудь!..
Крепкий чай полился в чашку, и сразу вкусно запахло вечером, отдыхом, уютными разговорами.
– Сахар, лимон?
Ольга кивнула.
Катька-зараза взяла в руки чашку с блюдцем, отпила крохотный глоток и неслышно поставила чашку обратно. Теперь она не только сидела, сложив ноги, как принцесса, она еще и чашку держала на весу так, что было, наверное, очень неудобно – и – да, да, да! – очень красиво. Гостиничный муж на диване устроился гораздо более привольно, чем его великосветская жена.
– Ольга, о чем ты хотела меня спросить?
– А ты уверена, что твой муж должен нас слушать?
Миллионщики переглянулись, и – Ольга голову могла дать на отсечение! – он Катьке подмигнул!
– А у нас какие-то интимные секреты?
– Ну-у, – протянула Ольга. – Я не знаю! Может, твоему мужу они покажутся интимными!
– Послушайте, – сказал муж. – Чего вы так утруждаетесь-то? Это не я пришел к вам в дом с вопросами! Это не я заставил вас отложить давно намеченное мероприятие с сыном. Это не мне нужны сведения, которые помогут изобличить виновного и освободить невинного. Да или нет?
– Да, – буркнула Ольга.
– Тогда что за канитель вы устраиваете?
Хороший вопрос, подумала Ольга. Просто отличный.
– Катя, я знаю, что позавчера вечером ты была у Кузи в общежитии, – выпалила Ольга.
– Была, – согласилась Катька-зараза.
Ольга, не ожидавшая такого скорого признания, даже растерялась немного.
– А зачем ты к нему приезжала?
Плечи под белым свитером чуть заметно дрогнули – жизнь миллионеров, знаете ли, еще и не такому самообладанию научит!
– Это имеет значение?
– Да! Имеет!
– Я приезжала, чтобы поговорить с ним.
– Поговорила?
– Нет, я его не видела. Я разговаривала со старушкой, видимо, смотрительницей, и она мне сообщила, что он никогда не возвращается так рано и ждать его бессмысленно.
– Кать, – сказала Ольга. – Ты же там жила, в этой общаге! Это не «старушка-смотрительница», а баба Вера! И она тебя узнала!
– Я и не скрывалась.
– Катя, зачем ты к нему приезжала?
– Ой, да ладно тебе политесничать! – вдруг сказал гостиничный муж со своего дивана. – Все уже, Кать! Нам больше никто не сможет помешать! Послушайте, как вас… я забыл, как вас… простите…
– Ольга.
– Да. Ольга, а Кузмин точно убит?
– Перестаньте говорить о нем в таком тоне! – закричала Ольга Пилюгина. – Вы оба перестаньте! Может, он и не нажил миллионов, может, он был плохой отец, может, он с вами как-то неправильно разговаривал, но он был человек! Человек! И его убили!
Воцарилось молчание, только дрова потрескивали в громадном белом камине. Катька-зараза посмотрела на мужа.
– Ольга, я прошу меня простить, – начала она, будто по его молчаливому знаку. – Кузя причинил нам много… горя и хлопот, и теперь мне трудно искренне переживать о нем. По крайней мере, так искренне, как ты.
