Темный остров - Дэниел Обри
Накупив еды, они вернулись к столику для пикника. Небольшая гагачья семейка выбралась из воды и пробиралась между скамейками в надежде перекусить. Фрейя весь день ничего не ела и умирала с голоду. Она набила рот бургером, и, черт возьми, признала правоту Фергюса.
– Я ведь не солгал, а? – мужчина прочитал ее мысли.
С набитым ртом она просто не могла ответить. Лишь покачала головой.
– Послушай, Рыжик…
Все-таки назвал ее Рыжиком. Хороший знак.
Фергюс отложил бургер на картонный поднос и вытер губы салфеткой.
– Я хотел извиниться за утренний телефонный разговор. Если я и был резок, то только потому, что не хотел, чтобы все знали, с кем разговариваю.
– А меня извини за то, что мы поговорили с Кайлом, хотя ты просил нас этого не делать. Но, знаешь, это в некотором роде моя работа. И я предупредила тебя, прежде чем мы отправились к нему.
– Это да. Но моя работа – поймать того, кто убил двух подростков, и мои коллеги считают, что пресса только мешает.
– Но ты ведь так не считаешь?
– От некоторых из вас бывает польза, – сказал он с усмешкой. – Кстати, я хотел бы узнать, как ты раздобыла имя Джейсона Миллера.
– Я не могу раскрыть свой источник.
– Конечно.
– Но могу сказать, что побеседовала кое с кем из старых школьных друзей Олы.
– Мы тоже. Большинство из них вспомнили, что Миллер был на той вечеринке в Харрее, но никто не знал его имени.
– Я заехала в Керкуоллскую гимназию и поговорила кое с кем из учителей. Лицо Миллера я нашла на фотографии в школьном вестибюле, узнала его по описанию, которое мне дали.
Фергюс улыбнулся.
– Я бы сказал, что ты – дочь своего отца.
Фрейя почувствовала, что краснеет. Она откусила еще немного бургера.
– В любом случае, – продолжил Фергюс, – именно здесь вы, репортеры, можете быть полезны. Скорее всего, чуть позже попросим вас опубликовать официальное заявление о том, что мы разыскиваем Миллера.
– Вам не удалось его найти?
– Мы знаем, где он должен находиться – теперь он живет в Абердине, – но прошлым вечером, когда туда пришли местные оперативники, его не оказалось дома. И утром он так и не объявился.
– У вас достаточно оснований для получения ордера на проверку его телефона?
Фергюс ухмыльнулся, и Фрейя снова почувствовала, как тепло прилило к щекам.
– Проверку провели сегодня утром. Его мобильный телефон по какой-то причине отключен со вчерашнего полудня. Последний раз, как говорят, сигнал поступал с вышки на шоссе А9 к северу от Инвернесса. Очевидно, наш парень отправился в маленькое путешествие.
– Думаешь, едет сюда?
– Не знаю, зачем бы ему это понадобилось, но на всякий случай мы предупредили паромы и аэропорты.
– Как ты думаешь, что это значит?
– На данном этапе это ничего не значит. Мы просто хотим поговорить с ним, кое-что прояснить.
– Если никто из свидетелей с вечеринки так и не назвал его имени, как вы-то его узнали?
– Оно было в старых материалах дела. Во время первоначального расследования мы попросили художника по словесному портрету побеседовать со свидетелями и так узнали его имя. Тогда мы взяли у него показания, но Джим… – Он замолчал и провел языком по губам. – Мне следовать сказать это раньше, но ты же понимаешь, что мы беседуем без протокола?
Фрейя снова задумалась, стоит ли признаться ему, что на самом деле теперь это не имеет значения, но в конце концов просто пожала плечами.
– Конечно.
Как и в понедельник, Фрейя была немного озадачена: мужчина так откровенен с ней и в то же время опасается, как бы что-то не выплыло наружу. Она не знала, какие у него мотивы, но решила подыграть ему. Счастье, что он вообще с ней заговорил.
– Семнадцать лет назад органы правопорядка были совсем другими. Ты, без сомнения, знаешь это по рассказам своего отца – тогда не было ни Полиции Шотландии, ни группы расследования тяжких преступлений. Мы были полицией территории «Север», и, когда те дети пропали, только на нас лежала ответственность за их поиск.
Фрейя кивнула. Она откусила еще кусочек бургера, позволяя Фергюсу выговориться.
– Не знаю, помнишь ли ты, но моим начальником тогда был некий Джим. Джим Ширер.
Фрейя его помнила. В понедельник она увидела и его имя, копаясь в архивах.
– Он сменил моего отца.
– Его повысили до детектива-инспектора, верно. И место Нила было для него очень высокой планкой. Любой бы из кожи вон лез, чтобы подняться на такую высоту, но Джим и не стремился к этому. Даже не пытался.
– Так почему же его повысили?
– Тогда так было заведено. В то время он состоял в приятельских отношениях с главным инспектором, парнем по имени…
– Аллан Тейт, – подсказала Фрейя. – Его я тоже помню.
Фергюс кивнул.
– Ага, так вот Аллан выдвинул Джима на должность, и этого было достаточно. Джим руководил расследованием вместе со мной и двумя другими детективами, которые тогда работали в уголовном розыске. Нам приходилось обращаться за помощью к патрульным офицерам, но не более того.
– Как это связано с Джейсоном Миллером?
– Джим побеседовал с Миллером после того, как мы узнали имя. В материалах дела имеются его показания, датированные двумя днями после исчезновения Олы и Лиама. По словам Миллера, на ту вечеринку его пригласил Лиам, и все было хорошо, пока Ола не отреагировала неадекватно на какую-то его реплику. Он сказал, что она весь вечер держалась с ним холодно, а потом неправильно поняла его шутку, после чего они с Лиамом сбежали, и на этом все закончилось.
– И куда делся Джейсон?
– Хороший вопрос. Согласно показаниям, вскоре после этого он ушел и направился прямиком домой к своим родителям. Предполагается, что он появился там около десяти и больше в тот вечер никуда не уходил. Но в материалах дела нет ничего, что указывало бы на то, что Джим это проверил.
– Выходит, никто не подтвердил показания Джейсона? И его алиби не может считаться достоверным?
Фергюс отрицательно покачал головой.
– Его мать и отец все еще проживают здесь. Мы поговорили с ними, и они заверили нас в том, что Миллер находился дома.
– Да ладно, мы говорим об одной ночи семнадцатилетней давности. Как они вообще могут ее помнить?
– Поэтому мы и хотим побеседовать с ним еще раз.
Теперь Фрейя была убеждена – как, похоже, и Фергюс – в причастности Джейсона Миллера к преступлению. У него были средства
