Лотос, рожденный в грязи - Марина Крамер
– А ты не думаешь, что полиция… – начала Тина, но Вовчик перебил:
– Там, как я понял, на десятки километров даже поселков нет, только эта деревня, где живут такие же последователи. А мы в городе N все сделаем.
Тина не стала спорить. Ей и самой уже не представлялся таким хорошим и надежным намеченный план, хотелось свалить все на тех, кто и должен заниматься контролем за такими вещами, как внезапно и стихийно возникший на территории монастырь, не относящийся к официальной конфессии. Она просто хочет найти девушку Мирославу – а все остальное пусть раскручивают следователи из областного центра. Но для этого она должна предоставить им неопровержимые доказательства того, что культ незаконный.
Вздохнув, Тина вернулась на диван и поставила ноутбук на колени. Открывая папку за папкой, она надеялась найти что-то еще, помимо сумм пожертвований. И нашла.
– Вова… ты глянь! – возбужденно пробормотала она, разворачивая экран так, чтобы муж видел. – Это же паспорт!
– Чей? – заглянув в ноутбук, Вовчик присвистнул: – Ого… Панюшкин Дмитрий Игоревич, одна тысяча девятьсот шестидесятый год рождения, место рождения – город N. А это кто?
– Кущин, ты опер или где? Ну пробей по базам же, вот и узнаем. Только сам подумай – зачем духовнику хранить фотографию чужого паспорта? А? А? Вот! – Тина подняла вверх указательный палец. – Не исключено, что это наш духовник.
– Так этот Дмитрий.
– Я не пойму – ты после двенадцати превращаешься в тыкву, что ли? Во всяком случае, мыслишь примерно так же, – фыркнула Тина, и Вовчик хлопнул себя по лбу:
– Тьфу ты! Ну, конечно же… Типа, принял новое имя в крещении – или что там у них? – Кущин быстро сбегал в спальню и принес свой ноутбук, быстро защелкал клавишами. – Так… ну-ка, кто ты, чудовище? – бормотал он, всматриваясь в возникший на экране список из фамилий. – Что-то многовато тут таких Панюшкиных…
– Ну, ты ищи, а я пока дальше буду копаться.
Тина открыла очередную папку – там опять были цифры, но уже гораздо меньшие, чем в предыдущей. Рядом с каждой стояли обозначения – «гр», и несколько раз – «кг». Там же внизу шли инициалы – две буквы и в скобочках цифра, но без обозначений.
– Вова, оторвись, – попросила Тина, и Кущин угукнул, недовольный тем, что она его отрывает. – Смотри… а вот это не может быть золото? Добытое и отданное или проданное?
Вовчик бросил взгляд на цифры:
– Ну, возможно. А инициалы – либо перекупщики, либо… ну, не знаю, перекупщики кажутся более вероятной версией. Не так много намывают, кстати, если это за весь период.
– Какая разница? Нелегальная добыча и сбыт в организованной группе – до семи лет каждому причастному.
– А если мы с тобой правы, то там еще незаконное удержание, а то и парочка убийств.
– Сильно сомневаюсь, что парочка, но мы не докажем. Потому что если, как ты сказал, мы правы, то трупы там прятать легче легкого – вывез в тайгу и забыл, – возразила Тина. – Какая же хрень…
– О, нашел! – воскликнул Вовчик и прикрыл рукой рот, бросив взгляд на настенные часы: – Забыл совсем… ночь, соседи спят… Смотри. Панюшкин Дмитрий Игоревич, шестидесятого года рождения, уроженец города N, объявлен в федеральный розыск в мае две тысячи пятого в связи с совершенным побегом из мест заключения. Отбывал наказание по статье сто пятой части второй пункт «ж» – умышленное причинение смерти двум и более лицам, совершенное группой лиц по предварительному сговору – ну, каков гусь?! Получил двенашку, отбыл пять и подорвался.
– Думаешь, наш клиент?
– А ты сама прикинь – это ж просто идеальное убежище, идеальная легенда, никто не придерется. Духовник Василий – и привет. Кто станет искать его в тайге? Да еще подозревать, что духовник – беглый сиделец?
– Но к нему же ездят люди, – заметила Тина.
– Ага – какие люди, ты заметила? Одураченные тетки с проблемами, богатые дурочки, которым острых ощущений не хватает, и какие-то ублюдки с большими деньгами. Думаешь, все они регулярно смотрят рубрику «Внимание, розыск»? А если и смотрят, то вряд ли у них в голове на одну полку укладываются такие вещи, как проповедь духовника и убийство двух и более лиц в группе по сговору.
Тина сжала пальцами переносицу:
– Так, я что-то сломалась, если честно…
– Может, на завтра перенесем наши археологические раскопки? – предложил Вовчик, который тоже неприкрыто уже зевал в кулак. – Дальше, чем убежал, уже не умотает ведь…
– Согласна полностью. – Тина захлопнула свой ноутбук и встала: – Я быстро в душ, пока еще могу шевелиться.
Снежана шла по улице, ежась от утреннего промозглого воздуха, обжигавшего легкие. Холодок забирался под джинсовую куртку, в брючины широких джинсов, очень хотелось избавиться от этого ощущения, просто вернувшись домой и забравшись в постель. Но делать это Снежана не собиралась – ей предстоял очередной длинный день «на хвосте» у Сомовой, если та, конечно, вернулась домой.
«А вот если не вернулась, что я буду делать? – размышляла Калинкина, шагая по тротуару в направлении дома Инары Васильевны. – Попробую тогда поехать в тот дом, куда она заходила на днях, покручусь, познакомлюсь с охранником… Надо, конечно, Тину с Вовчиком в известность поставить, но ладно, разберусь по ходу».
В окне Сомовой горел свет, и Снежана с облегчением выдохнула – значит, бабуля дома, все в порядке. Она устроилась на лавке, вынула телефон и принялась копаться в нем, бросая взгляды на подъезд, из которого то и дело выходили люди.
Сегодня ждать пришлось до обеда, похоже, Сомова никуда не спешила. Снежана изнывала на лавке, понимая, что надо поменять место дислокации, чтобы не вызывать подозрений, – она с утра отсвечивала в чужом дворе, где, скорее всего, жильцы знали друг друга хотя бы в лицо. Но едва она поднялась, как подъездная дверь открылась и появилась Инара Васильевна в неизменном застиранном плащике и стоптанных ботинках, в платке на волосах. При ней не было тележки, зато под локтем оказалась зажата дамская сумка – старомодная, потрепанная.
«Где она только достает такое хламье? – думала Калинкина, осторожно следуя за Инарой Васильевной
