Лотос, рожденный в грязи - Марина Крамер

Марина Крамер

Лотос, рожденный в грязи

© Крамер М., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Автор препарирует души, безжалостно вытаскивая на свет человеческие пороки. Но где темнота, там есть и свет. «Лотос, рожденный в грязи» – третья, очень мной ожидаемая книга в серии про Тину Володину. Секты, нелегальные прииски, рабство…

Шквал эмоций вам обеспечен!

Детектив, от которого невозможно оторваться!

Наталья Калинина, писательница,

автор мистических романов

* * *

Японское выражение «цветок лотоса в грязи» используется для обозначения девушки, которая, несмотря на морально нездоровое окружение, сохраняет целомудрие и воспитывает в себе сильный характер…

От автора

* * *

Все совпадения случайны,

имена и места действия вымышлены…

* * *

Снег становился все глубже, казалось, ноги уже невозможно вытащить, с каждым шагом делать это было труднее и труднее. Подол длинной тяжелой юбки давно вымок насквозь и теперь только мешал, осложняя и без того непростой путь.

«Господи, только бы не заблудиться, только бы не свернуть… Дорога выходит к реке, я точно это помню… Там есть деревня, я постучусь в любой дом, ну, не прогонят же меня… Только бы дойти…»

Нога снова провалилась глубоко, валенок соскочил, пришлось выдернуть из него ногу и руками выкапывать его из снега. Наст был острым как бритва, стоило неловко провести рукой, как он оставлял на коже царапину – не глубокую, но все равно кровоточившую.

Вытряхнув из валенка снег, она снова сделала шаг вперед, еще один, и вдруг…

«О боже, неужели..? Неужели это правда?»

Внутри все словно сковало от ужаса – выходит, это были не страшные сказки, это на самом деле так и есть…

Впереди, буквально в нескольких метрах, она увидела светящиеся зеленые пятна. Они приближались.

«Ну вот и все… Теперь от меня даже костей не останется, как и предупреждали сестры…»

Страх совершенно парализовал ее, девушка закрыла глаза и попыталась не шевелиться, однако стоять было неудобно, голова кружилась – сказывался пятидневный рацион из воды и черствого хлеба.

«Сейчас бы сухарь в рот положить, стало бы легче, – вяло думала она, понимая, что даже сунуть руку в карман и вынуть оттуда этот самый сухарь не сможет. – Никто так и не узнает, где я умерла… Сестры были правы, почему я не послушалась? Это мое наказание, моя кара…».

Зверь был уже где-то совсем близко, ей казалось, что она ощущает запах влажной от снега шерсти, тяжелое дыхание. Еще мгновение – и его клыки вопьются в ее тело, начнут рвать его в клочья совсем так, как это было в прошлом году с Анной, которая посмела ослушаться духовника даже после отбывания послушания в ските. Но то были цепные собаки, которых к тому же было кому оттащить от жертвы в тот момент, когда духовник решил прекратить наказание. А здесь она один на один с волком, и никто уже не сможет помочь ей. Никто.

От этой мысли в голове вдруг стало темно, а тело сделалось невесомым, она перестала его ощущать.

«Наверное, так и выглядит смерть. Но мне хотя бы не было больно. И я никому не позволила сделать со мной то, чего я не хотела».

Часть первая

Новый офис располагался на двенадцатом этаже. Большие панорамные окна, под ногами – Садовое кольцо, вечно запруженное машинами. Тина любила подойти к окну и долго смотреть вниз, как будто могла найти там ответы на вопросы, мучившие ее в данную секунду. Как сегодня…

Утро не предвещало каких-то неприятностей. Володина всегда считала, что день, начавшийся с чашки хорошего кофе и легкого завтрака, не может быть неудачным. А если к тому же кофе и завтрак готовил муж, да еще и приносил в постель, так вообще.

Сегодня день так и начался, и Тина, едва открыв глаза и учуяв где-то совсем рядом запах кофе, села в кровати и потянулась, разгоняя сон. Вовчик лежал в ногах, постукивая пальцем по переносному деревянному столику, на котором был сервирован завтрак – совсем как в каком-нибудь дорогом отеле.

– Доброе утро, – улыбнулась Тина, дотягиваясь до тумбочки и беря оттуда резинку для волос.

– Доброе, – улыбнулся в ответ муж. – Что-то ты заспалась сегодня, время-то уже к восьми.

– Да? – удивилась она. – А чего темно?

– Так я шторы не открываю, жду, когда сама проснешься, не трогаю, – усмехнулся Вовчик. – Ты ж у меня с утра дружелюбна, как очковая кобра.

Тина бросила в него резинку, и Вовчик, на лету поймав ее, вернул жене:

– Ладно, я пошутил. Завтракай, пора в офис.

– Что-то так лень работать… – протянула Тина, придвигая к себе столик.

– Ну, мы не так завалены работой, если помнишь, а деньги сами по себе на счету не появляются.

– Я иногда думаю, что это даже хорошо, когда у нас нет работы, – отозвалась она, намазывая мягкую булочку паштетом. – Это ведь значит, что…

– Да ничего это не значит, – перебил муж, переворачиваясь на спину и глядя в потолок. – Секты были, есть и будут, люди туда попадали, попадают и, что самое отвратительное, будут попадать. А значит, дела у нас с тобой непременно будут тоже.

Работа в их частном детективном агентстве по розыску попавших в секты людей действительно почти всегда была. Тина открыла его после тяжелого ранения, отлежав в реанимации, а затем долго восстанавливаясь. Она любила свою работу, была хорошим оперативником, но мама…

Первое, что Тина увидела, впервые придя в сознание, было мамино лицо – постаревшее, с уставшими, словно провалившимися глазами.

«Я не переживу, если с тобой, как с отцом, что-то случится», – тут же всплыл в памяти разговор накануне последнего вступительного экзамена в Университет МВД. Отец погиб во время задержания опасного преступника, и Тина твердо решила идти по его стопам, служить в полиции.

Теперь же слова матери прозвучали в голове особенно страшно, как будто до Тины дошло, что мама останется