Нина Васина - Черные розы для снайпера
Ева ждала Анну Павловну и шофера в подъезде.
– Служба безопасности. – Она не дождалась, пока шофер перестанет читать, двигая губами, и захлопнула удостоверение. – Анна Павловна, вам угрожает опасность, я прошу вас поехать со мной.
– Мне надо переодеться, – Анна Павловна неуверенно смотрит то на Еву, то на шофера, – я в таком платье… – Она развела руками. Ева отметила, что в облегающем платье из черной с серебряной вышивкой парчи эта женщина выглядит шикарно.
– Нет, извините. Нельзя. Нельзя входить в квартиру, пока ее не осмотрят на предмет взрывчатки.
– А что делать мне? – занервничал шофер.
– Уезжайте, – развернула его к двери Ева, – вы довезли ее домой, свободны. Медленно пройдитесь по двору, громко хлопните дверцей и уезжайте.
– Но как же…
– Запомнили мое имя? Я забираю Анну Павловну. Если есть вопросы, позвоните в службу безопасности. Ни с кем из посторонних это не обсуждать, вы проводили Анну Павловну до квартиры, все.
Шофер бежал к машине, двое людей, плохо различимых в темноте, продолжали бить друг друга и подвывать.
– Ну, крошка, извини. – Аркадий увидел отъезжающий от подъезда его «Москвич». – Устал я тут с тобой танцевать. Говори последний раз. Хочешь засунуть мне бутылку в задницу?
Полина стояла, держась за капот своей машины. Сквозь пелену в глазах несколько клоунов делали перед ней одинаковые движения руками.
– Как хочешь!
Она не смогла увернуться от удара в лицо и упала, теряя сознание. Аркадий затаскивал тяжелое тело в «Мерседес», сгонял ресницами черный пот и смотрел в арку. Его машина уезжала со двора и сигналила задними фарами.
– Вот так, крошка. Ложись поудобней, ножки подогни. Туфли? Вот наши туфельки… Черт! – Аркадий смотрит несколько секунд на огромные лодочки у него в руках. – У меня же нет обуви на вечер! Ну извини, крошка, сама понимаешь, у Зойки моей тридцать третий, а отдел снабжения уже закрыт. – Аркадий хлопает дверцей и бежит к арке, в руках он держит по лодочке на шпильке.
Анна Павловна вскрикнула и забилась в угол на заднем сиденье, когда рядом с ней сел очень грязный молодой человек с разбитым лицом. Он посмотрел на нее приветливо и попробовал улыбнуться, выдергивая рубашку из брюк и вытирая ею черные подтеки от пота на щеках.
– Туфли отнял, – сообщил он Еве, задыхаясь. – Чуть не забила меня насмерть, ты подумай!.. Пора к ним съездить обменяться опытом. Я уж думал, отключусь. Представляешь, про обувь совсем забыл!
Мужчина поставил ногу на сиденье, расшнуровал ботинок, снял мокрый носок и натянул женскую туфлю на шпильке. Победно посмотрел на Анну Павловну, потом на улыбающуюся Еву в зеркальце, удовлетворенно кивнул и уложил вытянутую ногу на спинку переднего сиденья.
– Мой размер!
– Молодой человек, – Анна Павловна неуверенно показала рукой на его лицо. Сверкнул, играя пойманным случайным огнем от проезжающей машины, огромный бриллиант в ее кольце, – у вас все лицо в крови и в помаде.
– Гони, Евушка, я в клуб опаздываю, а у меня еще вся морда в крови и в помаде. Ты бы, кстати, могла и поближе подойти, поинтересоваться, как там мы танцуем.
– Зачем светиться? Мне ее еще брать за убийства. В другой раз может не подпустить близко. Хотя я уже спросила у нее про таблетку. Получила удовольствие.
– Правильно, пользуйся случаем, когда с тобой на задании настоящий мужчина. Позвольте представиться, Анна Павловна, меня зовут Аркадий, мы вас отвезем в охраняемую квартиру, моя жена напоит чаем с коньячком, поставит любую музыку, а когда я вернусь из клуба, мы хорошенько поговорим, ладно?
– Я не пью, – заявила Анна Павловна. – Может, мы поговорим в машине? И я поеду домой спать. Я плохо сплю в незнакомых местах. Вы ведь про Полину говорите? Мы друзья. Почти…
– Вы договаривались о встрече с ней на сегодня, Анна Павловна? – Аркадий стаскивал грязную рубашку.
– Нет, на сегодня не договаривались. Я хочу сказать… Я когда Полину увидела в группе первый раз, я сразу поняла, что она… Как бы сказать… Она употребляла английские слова, когда забывала, как это звучит по-русски. Я заметила и сказала ей. Оказалось, что она только что приехала из Америки, долго там жила. Я пошла к своему начальству. Сейчас секретность не такая, как раньше. – Анна Павловна замолчала, глядя в окно, и вытерла осторожно платочком под глазами. – Но она задавала вопросы по моей работе, понимаете?
– Вы сказали своему начальству, что за вами следит агент иностранной разведки? – Ева резко затормозила, остановила машину и повернулась назад.
– Ну да, и ничего в этом нет смешного.
– Да нам как-то не до смеха, – задумчиво покачал головой Аркадий. – А что вам ответили?
– Сказали, что в гражданской авиации сейчас секретности никакой нет, и вообще… Вы знаете…
– Я знаю, – кивнула Ева, – вы дважды находились на излечении. Один раз в алкогольной клинике, второй – в психиатрической больнице десять лет назад. У вас была навязчивая мания преследования.
– Да, я говорила, писала везде, что за мной следят американские агенты. А начальник мой… Он тот же, – вздохнула Анна Павловна, пряча платочек в сумочку на запястье. – Мы тогда с ним работали на оборонную авиацию. Он всю жизнь со мной. Докторскую вот мою защитил недавно. Я не против, если бы он не напрягся, мои разработки сгинули бы, я не тщеславная.
– Анна Павловна, – спросила Ева тихо, – а вы знаете, что ей надо?
– Да, Ева, я думаю, что знаю. Я одинока, у меня много свободного времени. Я проанализировала ее вопросы.
– Гони, – приказал Аркадий Еве, – гони побыстрей, не нравится мне вон та машина! Приготовь оружие. Говорите, Анна Павловна, говорите!
– Вы думаете, что меня расстреляют на дороге? – задумчиво поинтересовалась Анна Павловна. – Вот глупость будет. Я уже две недели таскаю на себе бронежилет, а сегодня не надела. Бал!.. Так вот. Год назад американцы напомнили нашим по космосу, что срок годности аппаратуры космической станции «Дружба» кончается в этом году. Заранее сообщили, потом подождали, когда наши сознаются в отсутствии денег, и предложили полную замену оборудования на их образцы. И бесплатно. Полным ходом пошла работа и финансирование. Уже были готовы документы. В это время наше Министерство авиации для экономии средств соединили с Министерством по космическим разработкам. Теперь у нас одно министерство. Да, я хотела сказать, если что случится, то побеспокойтесь, пожалуйста, о моем коте. Хочу предупредить. У него ужасный характер. Его зовут Веласкес.
– Анна Павловна, пожалуйста! – Ева явно превышала скорость, заваливая своих пассажиров на поворотах.
– Ну вот, а наши провели некоторый анализ и отказались. Решили, что старое оборудование еще послужит. Я не знаю, кто там из американцев ушел по этому поводу в отставку, но в нашем теперь общем министерстве четыре человека ушли на пенсию. Как раз те, которые подписывали соглашение о замене оборудования. И тут недавно, месяц назад, начался ажиотаж с этим освещением некоторых городов севера России. У нас в институте авиационных разработок есть еще два человека, которые получили свою долю шокотерапии в советских психушках. Собрались мы вместе покурить как-то и сообразили на троих. Месяц назад наши ракеты-носители вывели в космос более двадцати американских спутников слежения. Не за бесплатно, конечно, это был общий проект сотрудничества. Зачем американцам делать дорогущие носители, когда у нас их полно. Теперь что получается. Если на полтора-два часа перекрыть сигналы с «Дружбы» на всех наших станциях в центрах, то можно это самое оборудование поменять быстро и незаметно, потому что оно уже приготовлено на спутниках. Это будет намного быстрее, чем запускать его с земли. А перекрыть радиоволны можно. Выводишь из строя приемники направленным пучком света, пока народ веселится и ликует по поводу удачно раскрывшегося зеркала. Это будет называться техническими помехами во время проведения сложного эксперимента. Вот и все.
– Подъезжай к банку с обратной стороны! – Аркадий наклонился через спинку переднего сиденья и достал пульт управления. – Видишь машину сзади? Я открою пультом ширму въезда, ты гони в гараж по прямой еще метров двести, я вывалюсь у ширмы и постараюсь ее быстро закрыть. Если не получится, придется пострелять. Приходи тогда на подмогу. Анну Павловну посадишь в лифт и приходи. Надевай шлем: свет включать нельзя. Да вы не бойтесь, мы самые-самые, Анна Павловна.
– Я не боюсь. Давайте я сразу скажу, как остановить развертку, не проникая на объект. Надо просто изменить время.
– Все. Приехали. – Ева подала машину назад и, разогнавшись, влетела в узкую щель не успевшего полностью подняться металлического занавеса. Полоснул по нервам тонкий скрежет при соприкосновении верха машины со стальной полосой.
Аркадий вывалился из открытой дверцы, Ева тормозила, закрепляя шлем, Анна Павловна закрыла голову руками и наклонилась вниз.
