Длинная тень ожиданий - Лариса Павловна Соболева
– Месть негодяю, мелкая, но приятная. Пусть побегает теперь, выясняя у юристов, чем грозит ему явление родной дочери тестя.
Наверху раздался рев мотора, Накано невольно посмотрела туда, хотя снизу ничего не увидишь, скорее, это реакция на шум. Милана ухмыльнулась:
– Ага! Бешеный Кент помчался на всех парах к адвокатам. Нет, а ты видела, как он напряг свой узкий обезьяний лобик, когда услышал, что ты дочь нашего отца?
– Адвокаты успокоят быстро. Кстати! Раиса Петровна говорила, в тот день, когда застрелили вашего отца, с Харисовым приезжал еще один, его адвокат, они приехали за советом к вашему отцу. А если Ноткин убедит Харисова, что я дочь Константина Юрьевича? Адвоката легко уговорить энной суммой.
Милана странно отреагировала, молча оглядела пирс, нашла камешек и кинула в воду, у нее трюк скачущего по глади воды камешка не получился, он просто булькнул. Она смотрела на расходившиеся круги и угрюмо сообщила:
– Не сможет Ноткин нам помочь.
– Почему?
– Потому что умер. Ноткина зарезали не так давно в собственном загородном доме, недалеко отсюда.
– Жалко… – разочарованно протянула Накано.
– Да, очень жаль, он хорошо знал свое дело, без него трудно.
– Трудно? Он и вам помогал?
– И нам? – усмехнулась Милана. – Эрнестович был адвокатом и папы, и Агнии, естественно, и моим. Уехал в санаторий, вернулся раньше и сидел на даче. Чего он там сидел? Ему же не надо было выходить на работу в определенный час, он всегда жил в свободном режиме и полагал, что высшая цель его жизни достигнута – возможность делать и жить как хочет. Вероятно, перепрыгнул высшую цель и скатился до низшей, раз его жестоко убили.
– Жестоко? – заострила внимание Накано. – Как именно?
– Несколько раз ударили ножом, больше десяти, кажется.
– Ого! Это проявление ярости, что-то произошло.
– Разумеется, но никто не знает что. И конечно, никто не знает кто.
– Вы сказали, не так давно… Когда это было?
– Примерно через месяц после того, как пропала Ния. Он пролежал где-то неделю, может, больше, домработница его нашла.
– А что следствие?
– Ты же знакома с Рудаковым, если интересно, он как раз работает по этому делу, а я… Я ни черта не понимаю, как выяснилось, но стараюсь вникнуть.
– Ладно, поехали мимо дома вашего Эрнестовича.
* * *
Нет, не к адвокату рванул Викентий, он договорился с Гриммом встретиться, а где подходящее место, где пусто и никого не встретишь? В загородном доме Нии. Кстати, сказал правду сестре жены, время от времени он наведывался сюда, надеясь поймать с поличным злоумышленника и поймал – Милану.
Викентий стремился отъехать как можно дальше от загородного дома, ведь с минуты на минуту должен приехать Гримм, который и так чрезмерно осторожный, а тут две бабы, одна из них еще та штучка. Милана не должна видеть их вместе, никто не должен, в этом и Викентий заинтересован, а то мало ли что. Но дочка… откуда она взялась? Явно Милка плетет интригу, эта ведьма способна. Что она задумала? Кто на самом деле Рита? Мысли… мысли… Ядовитые, злые, пугающие.
Увлекся и не увидел вовремя съехавший с трассы автомобиль Гримма, заметил, лишь проезжая мимо, просигналил короткими гудками, затем развернулся у трассы. Гримм остановился, значит, понял, кто сигналит. Викентий выскочил из авто, к внедорожнику бежал, как заяц от ружья охотника, открыв дверцу, выкрикнул:
– Разворачивайся и за мной поезжай!
– Не понял, ты чего такой заполошный?
– Не спрашивай, это потом. Делай что говорю! Едем в обратную сторону от города, у второй лесопосадки съезжаем на пыль. Быстрей, пока нас не заметили.
Пыль – проселочная дорога, ведущая к поселку, по ней мало кто ездит и уж точно не городские. Оба автомобиля одновременно развернулись, выехали на трассу и газанули в обратную от города сторону.
В лесопосадке никто не подслушает и вряд ли увидит, кроме безобидных птичек. Когда, свернув на «пыль», из машины вышел Викентий и оглянулся, Гримм высунулся в окно и махнул рукой, мол, дальше поезжай. У него мания преследования, что ли? Иногда он до фобии осторожный, но, может быть, так и надо. Викентий подчинился и проехал еще с километр. Поставив машины на выжженную солнцем траву рядом с дорогой (она ведь узкая, любой проезжающий поднимет вопль, что машины мешают), оба приземлились на траву. У Викентия были две новости, обе плохие: шантаж и дочка тестя по имени Рита, он скороговоркой выпалил их. Затем дал послушать запись диалога с шантажистом, требующим денег, и с замиранием сердца ждал, что посоветует дока Гримм, у которого багаж знаний по части разборок большой.
– Думаю, внезапная дочка твоего тестя пролетела с наследством, если на него рассчитывала. Если бы отец умер сейчас, то она могла рассчитывать на свой кусок, а состояние сестры ее уже не касается.
– Правда? – повеселел Викентий.
– Ты муж, наследник первой очереди, сестры не в счет, но при условии, что твоя жена не написала завещания. А завещать она могла свое состояние хоть заезжему молодцу без рода и племени, хоть первому встречному.
– Не успела.
– Тогда спи спокойно, дорогой товарищ.
– Фу, не говори мне эту фразу, она про покойника.
Гримм рассмеялся, завалился на спину и заложил за голову руки, веселье прошло быстро, он сказал:
– А вот вторая новость не очень. Кто это?
– Не знаю.
– Если простые шантажисты берут на понт…
– Разве шантажист не один? – насторожился Викентий. – Других голосов на записи нет, ты же слышал. Говорят, по голосу можно выяснить, чей он.
– Слушай, Вик, – прервал его Гримм, – ты хоть немного изучи комп и программы. Честно, стыдоба берет от такой дремучести.
– Не понял, при чем здесь твое нравоучение?
– Если б ты хоть немного знал комп кроме игрушек, в которые играют даже пятилетние дети, то знал бы, что существуют программы-читалки. Голос в них нормальный, человеческий, только неправильные ударения иногда выдают, что это программа читает, люди так не говорят.
– Понятно. Мне-то что делать с этим козлом?
– Удавить.
– Как?! – обалдел Викентий.
– Ну, способов много… – ухмыльнулся Гримм, будто не понял, что напугало Вика. – Руками, подушкой, при помощи веревки или ремня…
– Не валяй дурака, я не про способы! – взвился тот. – Я должен, да? Я?
– А кто? Это твой косяк.
– Но… но… я… я не смогу. Не умею.
Своим беспомощным заиканием он разозлил Гримма до чертиков, тот сел и рявкнул прямо в лицо главному генератору идеи избавиться от любимой жены:
– Учись! Ты за жену половину не заплатил, а хочешь, чтобы я замочил еще одного, причем сам не
