Ларс Кеплер - Призраки не лгут
Атлетически сложенная женщина, сослуживица комиссара, позвонила в больницу Сундсвалля и узнала, что куратора Даниеля Грима перевели в другое отделение, однако лечащий врач зорко следит за тем, чтобы во время реабилитации полицейские никак не смогли связаться с больным.
Элин вышла из больших стеклянных дверей полицейского управления, перешла улицу, села в свою BMW и набрала номер больницы. Ее соединили с отделением 52-В. Элин узнала, что переводить входящие звонки в палату Даниеля Грима запрещено и что время для посещений — до шести часов вечера.
Элин ввела адрес в навигатор. Оказалось, что кратчайшим путем до больницы триста семьдесят пять километров, и если Элин тронется прямо сейчас, то будет на месте без пятнадцати семь. Элин развернулась на Польхемсгатан, въехала на тротуар, снова съехала на проезжую часть и покатила прямо к Флеминггатан.
Когда она стояла у первого светофора, позвонил Роберт Бьянки. Он напомнил, что через двадцать минут у нее встреча со Свеном Варгом из «Чинневика» в «Уотерфронт Экспо».
— Я не успею, — коротко ответила Элин.
— Сказать, чтобы начинали без тебя?
— Роберт, я не знаю, когда вернусь, но точно не сегодня.
На трассе Е 4 она сообразила, что превышает разрешенную скорость на двадцать девять километров в час. Штрафа Элин не боялась, а вот лишиться водительских прав было бы некстати.
Глава 84
Йона чувствовал, знал, что Викки Беннет и мальчик живы. Он не мог бросить их на произвол судьбы.
Девочка, забившая насмерть двух человек и резавшая людям лица разбитой бутылкой, похитила малыша и теперь где-то прячется вместе с ним.
Все считают, что их уже нет в живых.
Их больше не ищут.
Йона стал вспоминать, на чем он остановился, когда Сонья Раск из полиции Сундсвалля сообщила о записи на бензозаправке. Перед ее звонком он говорил с воспитанницей из Бригиттагордена, и девочка сообщила, что Викки принимала зипрексу.
Йона уточнил действие таблеток у жены Нолена, которая была психиатром.
Многих элементов головоломки еще не хватало, но комиссар вполне допускал, что Викки приняла слишком большую дозу зипрексы.
Каролина говорила, что после того, как рассосешь одну таблетку, все мышцы сводит, и описывала внезапные приступы беспокойства и гнева.
Комиссар закрыл глаза и попытался представить себе, как Викки требует ключи. Вот она угрожает Элисабет молотком, приходит в ярость, бьет, снова бьет. Потом забирает у мертвой женщины ключи и отпирает дверь изолятора. Миранда сидит на стуле, завернувшись в одеяло, когда Викки входит и бьет ее камнем по голове.
Перетаскивает Миранду на кровать, пристраивает ее ладони на лицо.
Только после этого ярость стихает.
Викки в замешательстве; она забирает с собой окровавленное одеяло и прячет его под кроватью. Тем временем начинает проявляться успокаивающий эффект лекарства. Викки чувствует чудовищную усталость. Она просто заталкивает сапоги в шкаф, прячет молоток под подушку, ложится и засыпает. Через несколько часов просыпается, понимает, что наделала, в панике вылезает в окно и бежит прямиком в лес.
Лекарство может объяснить приступ гнева и то, что девочка уснула на окровавленной простыне.
Но что она сделала с камнем? И был ли вообще камень?
Второй раз в жизни Йона спрашивал себя, не ошибся ли Нолен.
Глава 85
Без пяти шесть Элин вошла в двери отделения 52-В, поздоровалась с санитаркой и сказала, что приехала к Даниелю Гриму.
— Время посещений закончилось, — ответила женщина и пошла дальше.
— Закончится через пять минут, — улыбаясь, сделала попытку Элин.
— Мы закрываем отделение без пятнадцати шесть, чтобы привести его в порядок.
— Я приехала из Стокгольма, — умоляюще сказала Элин.
Санитарка остановилась и посмотрела на нее; было видно, что она колеблется.
— Если сделать исключение один раз, публика тут дневать и ночевать будет, — сурово сказала она.
— Ну пожалуйста! Я только…
— Вы даже чашки кофе не успеете выпить.
— Это мне все равно, — уверила ее Элин.
Санитарка, видимо, все так же колебалась, однако кивком пригласила Элин следовать за ней, повернула направо и коротко постучала в дверь палаты.
— Спасибо. — Элин дождалась, когда санитарка уйдет, и только после этого шагнула в палату.
У окна стоял мужчина средних лет, с серым лицом. Сегодня он не брился, а может, и вчера тоже. Джинсы, мятая рубашка. Мужчина удивленно взглянул на Элин и провел рукой по жидким волосам.
— Меня зовут Элин Франк, — приветливо начала она. — Я знаю, что помешала вам. Прошу прощения.
— Нет, вы… это…
Стоящий у окна человек как будто плакал несколько суток подряд. Если бы не это, Элин решила бы, что он выглядит весьма стильно. Располагающие черты лица, в которых виден зрелый ум.
— Мне надо поговорить с вами, но если у вас на это нет сил, я пойму.
— Ничего страшного. — Голос мужчины, казалось, мог прерваться в любую секунду. — В первые дни здесь были газетчики, но я тогда не мог говорить, не в состоянии был, сказать нечего… Я бы с удовольствием помог полиции, но у меня не вышло… не могу собраться с мыслями.
Элин пыталась придумать, как заговорить о Викки. Наверное, девочка кажется Даниелю чудовищем, она исковеркала его жизнь, и уговорить его помочь в ее поисках будет нелегко.
— Можно зайти ненадолго?
— Честно сказать, не знаю, — ответил Грим и потер лицо.
— Даниель… примите, пожалуйста, мои соболезнования.
Грим прошептал «спасибо», сел, поднял взгляд и принялся комментировать сам себя:
— Я говорю «спасибо», но я ничего не понимаю, — медленно произнес он. — Все так… в голове не укладывается. Я всегда волновался из-за сердца Элисабет… и…
Его лицо потухло, посерело, он снова ушел в себя.
— Я и представить себе не могу, через что вы прошли, — тихо сказала Элин.
— У меня здесь свой психолог. — Грим улыбнулся дерганой улыбкой. — Никогда бы не подумал, что мне понадобится психолог… Слушает меня, сидит и ждет, пока я просморкаюсь… Знаете, он не позволяет полиции допросить меня, у меня такое чувство… Наверное, на его месте я принял бы такое же решение… но в то же время, мне так кажется, со мной ничего страшного… Наверное, надо сказать ему, что я, по-моему, в состоянии говорить… не потому, что знаю, что от меня может быть польза…
— Лучше все-таки слушаться своего психолога.
— Я настолько бессвязно говорю? — улыбнулся он.
— Нет, но…
— Иногда я вспоминаю вещи, о которых, наверное, надо сказать полиции, но тут же все забываю… Очень странно, но я и правда не могу собраться с мыслями, какая-то невероятная усталость.
— Я уверена, вам скоро станет лучше.
Грим провел рукой под носом и посмотрел на Элин.
— Я не спрашивал, для какой газеты вы пишете?
Элин покачала головой:
— Я здесь потому, что Викки Беннет жила у меня, когда ей было шесть лет.
Глава 86
В палате воцарилось молчание. За дверью в коридоре послышались шаги. Даниель закрыл глаза за стеклами очков и пальцами сжал губы — словно собирался с силами, пытаясь понять, что же только что сказала эта женщина.
— Я слышал про нее в новостях… про машину и мальчика, — прошептал он, помолчав.
— Знаю, — сдавленно сказала Элин. — Но… если бы она была жива… как по-вашему, где она могла бы прятаться?
— Почему вас это интересует?
— Не знаю… Я хочу знать, кому она доверяла.
Грим некоторое время смотрел на нее, а потом спросил:
— Вы не верите, что она погибла?
— Не верю, — тихо ответила Элин.
— Не верите, потому что не хотите, чтобы она погибла. У вас есть какие-то доказательства того, что она не утонула в реке?
— Не пугайтесь, но мы уверены, что она выбралась из воды.
– «Мы»?
— Я и один комиссар уголовной полиции.
— Но я не понимаю… Зачем они говорят, что она утонула, если она не…
— Так думает полиция. Большинство считает, что она утонула, полиция прекратила поиски и ее, и мальчика…
— А вы — нет?
— Я, наверное, сейчас единственный человек, который ищет Викки ради нее самой, — призналась Элин.
Она больше не могла улыбаться ему, не могла больше смягчать свой голос и оставаться любезной.
— И теперь вы хотите, чтобы я помог вам найти ее?
— Викки может причинить вред мальчику. — Элин попыталась зайти с другой стороны. — Она опасна для окружающих.
— Да, но я в это не верю, — сказал Даниель, с открытым лицом глядя на нее. — Я с самого начала твердил: я очень сомневаюсь, что она убила Миранду, я до сих пор не могу поверить…
Даниель замолчал, губы медленно, беззвучно шевелились.
— Что вы говорите? — мягко переспросила Элин.
— А?
