Плохая кровь - Сара Хорнсли
В груди все стягивается в тугой узел, от основания черепа распространяется тупая боль. Я перебрасываю ноги через край постели – мне нужно ощутить под ступнями твердый пол, чтобы вернуться к реальности. Постепенно это ощущение начинает действовать, и, когда туман рассеивается, я беру в руки телефон, который оставила валяться посреди кровати.
Извини, я очень устала. Поговорим завтра. Счастливой годовщины. Я люблю тебя. Целую.
Я набираю это в быстром темпе и нажимаю «отправить», пока не передумала.
Одиннадцать часов вечера, среда, но, рассудив, что мои коллеги в баре все еще заказывают выпивку, я наливаю себе большой бокал вина и включаю лэптоп. Такова особенность работы юриста по уголовным делам. Преступления никогда не прекращаются, а значит, у нас всегда есть работа. Прошло пятнадцать лет с тех пор, как я в последний раз брала отпуск – настоящий отпуск, когда я прекращала быть Джастиной-юристом и была просто Джастиной. Женой. Любовницей. Подругой.
Я просматриваю двадцать с лишним писем, упавших мне на электронную почту за те три часа, пока я в нее не заглядывала, и мой взгляд выделяет среди них письмо от главы адвокатской палаты, Чарльза Коула. Заголовок письма краток: «СРОЧНО!» Я бегу за рабочим телефоном, который так и лежит в ящике стола.
Три пропущенных вызова.
Я играю с мыслью о том, чтобы перезвонить Чарльзу, но в голове у меня звучит голос Айи, напоминая мне о необходимости очерчивать границы, и вместо этого я возвращаюсь к лэптопу.
Джастина, только что пришло важное дело. Нам нужно, чтобы кто-нибудь этим срочно занялся. Уже порекомендовали Майка, но я думаю о том, чтобы внести в списки ваше имя. Если вы хотите участвовать, нужно как можно быстрее ответить мне. Это дело не из тех, что могут ждать долго. Предварительные подробности прилагаю.
«Извини, Айя, некоторые границы приходится нарушать…» Я даже не открываю вложенный файл – нельзя больше тратить ни минуты. Я надеюсь, что Майк слишком увлекся поглощением текилы и все еще слоняется по «Кораблю», развлекая молодежь рассказами о своих судебных успехах.
Чарльз отвечает после третьего звонка:
– Так, значит, вы еще живы…
– Я берусь за это, – выпаливаю я в ответ.
– Это важное дело, Джастина, – предупреждает Чарльз. – Такие попадаются нечасто, и это будет ваше первое дело об убийстве. Вы готовы? СМИ наверняка в это вцепятся. Каждая ваша фраза будет подхвачена, изучена, проанализирована и, скорее всего, появится на первых страницах газет. Вы сможете справиться с этим? Лучше, чем Майк?
Я отчаянно думаю, что ответить. Почему я не прочитала файл с подробностями? Я просто ухватилась за этот шанс, зная, что при рассмотрении определенных дел я справляюсь лучше Майка и надеясь, что это одно из них.
– Майк может действовать эффектно и четко, надо отдать ему должное. Он может завоевать присяжных, но я могу рассказать им историю. Заставить их полюбить не меня, а жертву. Для некоторых дел нужна акула, такая как Майк. Для других нужен юрист, способный сплести тонкую сеть, предоставить полную картину. Для таких дел нужна я.
В динамике телефона гремит смех Чарльза.
– Хорошо, Джастина. Я посмотрю, чего смогу добиться от судебных клерков. Хорошо, что Майк все еще плавает в море текилы… И мне нравится ваш боевой дух.
Звонок завершается, и я закрываю глаза. Договоренность еще не достигнута, но если кто и может поколебать судейских чинуш, то это Чарльз. Он был юристом по уголовным делам более тридцати лет и выиграл множество сложных дел.
Пару минут спустя, когда я наливаю себе второй бокал вина, экран моего телефона зажигается снова.
Оно твое. Если хочешь просмотреть материалы вместе со мной, я буду в палате завтра в восемь утра.
Если глава юридической палаты предлагает тебе свой совет в твоем первом деле об убийстве, нужно принять этот совет. Я делаю глубокий вдох и снимаю домашние тапочки, чтобы почувствовать под ступнями холодные деревянные половицы. Вот оно. То дело, которого я ждала.
Это мой момент.
Глава 3
Когда в семь сорок пять я стучусь в кабинет Чарльза, он уже сидит за своим столом. Как бы я ни старалась, Чарльз всегда опережает меня на шаг.
Слегка помахав ему рукой, я демонстративно открываю коробку с пирожными, которые купила в роскошной, вполне достойной поста в «Инстаграме» кондитерской, недавно открывшейся по соседству.
– Заправка для мозгов, – поясняю я.
– Вижу, что я не зря предпочел вас Майку. – Чарльз улыбается. Он внушает ужас всем остальным юристам, против которых выступает, этот факт широко известен, но как только он снимает парик, то совершенно преображается. Нет парика – нет и клыков. – Что ж, перейдем к делу, а потом я оставлю его вам. Вам понадобится все время, каким вы располагаете, чтобы подготовиться. – Чарльз постукивает средним пальцем по папке, перевязанной тонкой розовой ленточкой, а потом подвигает ее ко мне через стол.
Вчерашнее электронное письмо прояснило весьма немногое. Брэд Финчли – белый мужчина тридцати пяти лет, против которого выдвинуты обвинения в двойном убийстве. Прежде мне не приходилось заниматься настолько серьезными делами, и Чарльз прав: СМИ любят освещать суды, связанные с убийствами. Но чтобы два трупа сразу?.. Это будет пиршество для акул.
Для признания вины и подготовки к судебному слушанию установлен срок в пять недель. Именно к этому времени от меня требуется выдвинуть исковое заявление против обвиняемого, и в итоге он будет признан либо виновным, либо невиновным. Подозреваю, что, поскольку дело настолько серьезное, адвокат посоветует обвиняемому заявлять о своей невиновности, в надежде, что в самом крайнем случае убийство классифицируют как непредумышленное. Я уже готовлюсь в течение полугода вести судебное дело. Вести битву.
В моей крови вскипает адреналин.
Вот почему я стала криминальным юристом.
Полная предвкушения, я придвигаю папку ближе к себе. На первой странице в обязательном порядке размещается снимок, сделанный при аресте, и изложение фактов об обвиняемом. Мне всегда интересно увидеть, кто обвиняется в совершении преступлений, за которые мы его караем. Это моя работа как юриста по уголовным делам – работать ради кары преступнику, вне зависимости от того, кто он и откуда.
Конечно, было бы наивно утверждать, будто я не понимаю, насколько несовершенна по сути наша судебная система, но моя работа всегда одинакова, без исключения: я следую материалам дела и подбираю факты так, чтобы они были
