Египтянин - Лейтон Грин
2
Джакс оперся загорелой рукой на перила тики-бара[3]. Он смотрел, как волны с серебристыми гребнями, танцуя, набегают на берег, и вдыхал пьянящий коктейль морской соли и свежего воздуха. Тропические пляжи всегда приводили его в восторг, особенно после городской суеты Каира. Кивая в такт музыке регги, он сделал знак официантке, чтобы та принесла ему еще один коктейль «Куба либре», и с удовлетворением вздохнул.
Остров располагался у побережья Венесуэлы и, наделенный всей ядреной красотой своих карибских соседей, обходился без их ауры ручного экс-колониализма. Это злачное местечко на бумаге относилось к Венесуэле, но благодаря достижениям в экономической деятельности, главным образом нелегальной, получило от родной страны полный карт-бланш.
Куда ни глянь, от дикого гористого центра острова до ускоряющих колумбийский экспорт северных портов, от увеселительных заведений востока до пропитанных ромом улиц единственного города на юге, тут было всего понемногу. Всего, кроме обыденности.
Именно это Джаксу и нравилось.
К нему подошла официантка, овальное лицо и темная кожа которой выдавали в ней колумбийку. Прижавшись к Джаксу всем телом, обладающим прямо-таки мультяшно-соблазнительными изгибами, она потянулась к его затылку. Джакс позволил ей нагнуть его голову, и официантка мазнула ему ухо губами:
– Una más Cuba libre? Повторить «Куба либре»?
– Si[4].
– Y después? А потом?
– Там видно будет.
Прежде чем удалиться, официантка прихватила его губами за ухо и нежно потянула. Джаксу оставалось только вздохнуть. Все тут было почти чересчур легко. Женщинам нравились его патрицианский нос и костистый подбородок, голубые глаза и такие американские пшеничные волосы. Еще выше ценились его раскованная уверенность и природная непринужденная харизма, которые делали Джакса весьма контактным. А важнее всего, как он хорошо знал, были его деньги.
Стало ясно, что официантка заодно подрабатывает проституткой. Если говорить о вещах такого рода, остров был самым противоречивым местом из всех, где ему довелось побывать, а в случае с Джаксом это что-то да значило.
В противоположном углу пляжного бара с грохотом отъехал стул. Представительный латиноамериканец в льняных брюках и приталенной рубашке отодвинулся от стола и встал. Два звероватых типа поднялись вместе с ним.
Джакс выждал три минуты, допил пятый «Куба либре» и тоже встал. Он неправдоподобно хорошо переносил алкоголь, что было ему на руку: никто не увидит угрозы в набравшемся плейбое.
Официантка тут же бросилась к нему, почуяв, что лучший клиент недели может вот-вот выскользнуть из ее хватки.
– A dónde vas? Куда ты?
– Извини, дорогуша, мне нужно бежать. Увидимся завтра, – соврал он, потому что времени на препирательства у него не было.
Пока официантка не ушла, Джакс незаметно сунул в карман ее фартука сто долларов, представил, как она через некоторое время обнаружит купюру, и широко ухмыльнулся. Хорошо бы вскоре приехать и получить свое ну очень фривольное вознаграждение. «Сладка нам горечь расставанья»[5], как сказал бард.
Джакс вышел на дорогу и оседлал взятый напрокат мотоцикл, который оставил за кактусами. Вздернув запястье, резко свернул направо и через пять миль увидел полицейскую машину, остановившуюся за черным внедорожником. Суровые с виду местные жители столпились вокруг чего-то на земле. Джакс поставил мотоцикл у обочины и осмотрел место происшествия. Двое телохранителей из бара лежали на дороге без движения, закинув руки за голову. Хорошо. Джакс подошел к толстяку с грушевидной фигурой, обтянутой майкой. Этот сильно загорелый островитянин стоял в стороне от остальных; по его лицу от носа к подбородку сбегал отвратительный шрам.
– Dónde está? Где он? – спросил у него Джакс.
Мужчина кивнул в сторону полицейской машины. Местный страж закона сидел на водительском месте, а красавчик из бара – на заднем, прислонившись головой к боковому стеклу.
– Он ведь еще жив?
– Si.
– Копу можно доверять?
– Он наш человек.
Джакс приобнял местного со шрамом и протянул ему конверт из оберточной бумаги:
– Bien hecho, amigo. Хорошая работа, дружище.
Местный перешел на здешний диалект, но Джакс уловил основную суть: «Убери с нашего острова этот кусок дерьма и возвращайся ко мне в “Ла Кончу”. В следующий раз, гринго, тебе хорошо бы задержаться тут подольше. Местечко как раз для тебя. Ты нам нравишься».
Джакс залез в полицейскую машину. Латиноамериканец из бара зашевелился, и Джакс с размаха приложил его головой об окно. Мужчина обмяк. Джакс велел полициа ехать к небольшому полевому аэродрому на восточном побережье и стал пристально наблюдать сразу и за дорогой, и за пленником.
Сидевший рядом с ним сынок мексиканского наркобарона решил сбежать от железной дисциплины, царящей в отцовском поместье, и зажить припеваючи. Наркобарон боялся, как бы кто-нибудь не похитил чадо и не стал использовать в качестве рычага, поэтому нанял Джакса вернуть блудного сына домой.
Джакс прибыл на остров пять дней назад и быстро вписался в местную жизнь. Начав с пляжей, он переместился в брутальные бары, казино и бордели портового города. Вскоре он вышел на человека нужного ему типа – главаря местной банды наркоторговцев по имени Эдуардо. Остаток вечера Джакс очаровывал его при помощи алкоголя, наркотиков и шлюх.
Джакс поведал главарю, зачем прибыл на остров, и тот повел себя именно так, как можно было предположить. Венесуэльские барыги не любят мексиканских наркобаронов, а также их сынков и приспешников.
Эдуардо согласился помочь за пять тысяч американских долларов – громадные деньги для Венесуэлы, даже если ты главарь местной банды наркоторговцев: тут работали не на себя, а всего лишь служили посредниками у колумбийцев. Эти пять тысяч составляли двадцатую часть гонорара, на который сам Джакс договорился с наркобароном.
Машина прибыла к полевому аэропорту. Джакс отволок баронского сынка к маленькому самолету «бичкрафту», где передал пилоту и еще одному типу. Оба они работали на отца непутевого мексиканца. Один из них вручил наемнику небольшой пакет, они ударили по рукам, и Джакс вернулся к полицейскому автомобилю. Там он отсчитал несколько купюр шоферу, и тот согласился отвезти его к аэропорту внутренних авиалиний на противоположной стороне острова. Джакс всегда уезжал из очередной страны, стоило только закончить работу, к тому же на Манхэттене у него была назначена встреча с арабским бизнесменом.
Пока они ехали по пустынным, изрытым выбоинами дорогам острова, Джакс наслаждался напоследок свежим сухим воздухом и сладким запахом подгнивших фруктов. Его последняя мысль была о вопросе, который официантка задала ему сегодня в начале вечера. Она была проницательна и знала о сексе такое, что следовало бы
